— Ксения! Отставить болтать! Немедленно доложить обстановку по уставу! — Есть доложить обстановку по уставу! Короче, Зинаида Павловна ушла в магазин и до сих пор не вернулась, а кран оставила включённым и... — Стоп! — перебила я Ксюху, — А откуда инфа, что в магазин? — Ну Маня, будто это так важно сейчас. Бабу Клаву она встретила, и сказала той, что в булочную идет. И вот уже третий час нет её. — А бабу Клаву как опросили? — А баба Клава вот она, рядышком пасется. — Там уже весь дом что ли собрался? — Ну… почти… — Ясно... ну дела-а-а. Так, с животными что? — Все живы. Вроде бы. — Ты же сказала, что хомяк утонул? — Ну я как раз сейчас заметила, что он вон плывет. Не поверишь, как... — Ну? — У Мауса на спине. Маня, надо зафотать и запилить на мой канал. — У тебя есть канал?! — Упс... Манюня, не в этом сейчас дело, ох не в этом... тут потоп, а ты о несущественном! — Ксюша...я с тобой еще поговорю насчет этого всего, а пока... — Что пока? Ксю явно обрадовалась, что разъяснительные беседы временно переносятся, оттого и голос вновь стал бодрым и довольным. Будто это не она сейчас стоит в затопленной квартире по щиколотку в воде. — А пока что никаких фоток и прочей лабуды! Лучше воду что ли выгребай. А я сейчас Сане позвоню, мелких ему сбагрю и на паперть пойду. — Куда? — не поняла моя старшенькая. — Забудь, — отмахнулась я, совсем позабыв, что она все равно меня не видит, — Придется видимо в первый же день работы лишиться... А Элеонору успокой, скажи, что не наша то вина. И Зинаиду искать надо. Ох грехи мои тяжкие... Закончив разговор, я прикусила губу в большой досаде на обстоятельства. Ну почему у меня вечно все через одно место, а? Никто случайно не в курсе? Серьезно? А жаль! Неужели и впрямь, когда удачу раздавали я, как всегда, спала? И ладно бы какие другие достоинства отхватила, и то ведь нет. Ни ума, ни красоты особой, ни везения. Одна дурь, да придурь. Не успела я выйти из кухни, как нос к носу столкнулась с экономкой. Интересно, мне показалось, или она реально подслушивала под дверью? Но даже если она что-то и слышала, то виду не подала. — Простите, мне придется уйти. — Как?! Вы же только-только пришли... — в полной растерянности она всплеснула руками и мне пришлось вкратце рассказать ей о своих бедах. — Ох, ну надо же, какая напасть. Да вы идите конечно, я уж как-нибудь тут без вас управлюсь. Выручу...так и быть. Честно говоря, не очень-то мне хотелось быть обязанной этой женщине. Я совсем ее не знаю и все такое. Но похоже выбора у меня нет. Вначале я честно пыталась позвонить Вадиму, но аппарат у него был недоступен. Поэтому я решила положиться на судьбу и Валентину Степановну и с тяжелым сердцем покинула этот дом. Естественно, с малышней в комплекте. Не оставлять же их тут... Саня подъехал как раз вовремя. Сгреб моих котят в машину, сам приказал стоять на месте и не шевелиться, и отправился оценивать масштаб разрушений. Естественно, стоять на месте никто не собирался. Я, под грозными взглядами окрестных старушек — блюстительниц морали и нравственности, вытащила ребятню обратно и приказала им шагать за мной паровозиком. Еще не поднявшись в квартиру осознала всю будущую боль от потери только что сделанного ремонта, и чуть не расплакалась. — Да, Машка... дела... — И куда же нам теперь податься?.. — вслух размышляла я, топая по залитому полу и проклиная тот час, когда соседка решила сходить за хлебушком. Кстати, где же она сама? — Мда... ну что, выбора нет – придется вам перебираться ко мне. — Опять? — Не опять, а снова. Что поделать, если ты такая невезучая, Щербакова?! — Ой нет, Сань. Спасибо конечно, но я должна сама что-нибудь придумать. Я с тоской наблюдала за дрейфующим флегматичным котом под гнетом хомяка и понимала, что жизнь штука не простая. Мелкие в нетерпении и ожидании приключений переминались с ноги на ногу за дверью в подъезде, куда уже со всех ног спешила зловредная Элеонора. — Ну что, Машка, допрыгалась?! — злорадно заорала она, чем ужасно напугала кота. Он резко подскочил, хомяк, не ожидавший такого вероломства, шмякнулся в воду и, если бы не молниеносная реакция Мауса, тут же подхватившего его за шкирку, на одного животного сегодня стало бы меньше в нашей дружной семье. — Я знала! — возопила Ксения. — Что? — хором воскликнули мы. — Я знала, что они любят друг друга, — довольно заключила Ксюндель, а Элеонора пошла красными пятнами. Видимо от злости, распирающей ее изнутри. — Допрыгалась-допрыгалась, — спокойно подтвердила я. — А вот я сейчас позвоню кому надо, чтобы тебя арестовали! — Точно-точно... так её. — подтвердила моя соседка слева. — А то понарожала кучу-малу, а сама где-то бродит день и ночь. Вертихвостка. Видел бы тебя, Мария, отец… Я устало смахнула пот со лба. Мы все вместе выгребали воду с пола и смахивали ее с потолка, который пузырем повис в воздухе. Вдруг зазвонил телефон, я не глядя взяла трубку, и услышала знакомый голос. — Машенька, у вас что-то случилось? Я хотела было ответить «нет, не беспокойтесь», но зачем-то, сама не знаю зачем, вдруг брякнула «да» и неожиданно для самой себя разревелась. — Я сейчас приеду, — коротко ответил Вадим Сергеевич и отключился, а я с вселенской печалью взглянула на Сашку, который тут же возвестил свое коронное: — Все-таки мужика тебе надо. *** Вадим подъехал минут через двадцать и тут же развил бурную деятельность. — Вадим Сергеевич, да не надо, честное слово...ну чего вы, а? Сашка в это время усиленно пихал меня в бок и шептал так громко, что наверняка слышали все вокруг: — Надо, Маня, надо! Мужик к тебе сам в руки плывет, а ты словно красна девица артачишься... Новоиспечённый начальник с уважением взглянул на моего друга, сурово кивнул и поднял на руки сопротивляющегося хомяка. Тот ни в какую не хотел уходить без кота, а кот куда-то свинтил. Хомяк шипел, пытался укусить и вообще вел себя безобразно и я всерьез пообещала его утопить, если он не престанет. Рес обиженно повернулся ко мне попой и таки разрешил вынести себя с тонущего корабля, то есть из моей квартиры. Кота, кстати, мы потом все же нашли и эвакуировали, но видно было, что он еще находился под впечатлением от речных прогулок с хомяком на борту, то есть на своей спине. Детки под присмотром Ксении носились во дворе, а соседка, которая нас так невовремя затопила (как-будто затопить можно вовремя) как раз вернулась со своей долгой прогулки. — Зинка, мать твою! Где ж ты шлялась, едрить тебя налево через туда-сюда пять раз?! Да ты ж теперь разоришься мне ремонт делать, собака ты такая! — разорялась Элеонора, а я с видом мученицы стояла рядышком и удрученно молчала. Да и что я могла сказать несчастной соседке сверху, кроме того, что ей уже сказала противная Элеонора? Зинаида Павловна ринулась наверх и спустя полминуты мы услышали протяжный стон и всхлипы. Я, испугавшись, что старушку, чего доброго, хватит удар, ринулась за ней и застала соседку сидящую прямо на полу. Она с тоской осматривала залитый пол и совсем не торопилась перекрыть кран. — Да что ж вы... — кинулась я к раковине, закрыла вентиль, огляделась и присела рядом. На пол. Вздохнула. Я даже не представляю себе, как это все можно привести в более мнее сносный вид, ведь воды и здесь по самую щиколотку будет. — Спокойно, дамы! — пробасили рядом, и Вадим Сергеевич жестом фокусника достал телефон и стал кому-то звонить. Вслед за боссом в затопленную квартиру поднялись Сашка, Элеонора и еще пара любопытных соседей. А мы с Саней и тут принялись вычерпывать воду с пола тазиками и ведрами.