— Тормози! — визжит. — Дурная, убьемся же! — Теперь я догадалась! Ты тот еще урод, ты и с хозяином кафе договорился, да? Ах ты, мерзавец… Не знаю, что вы задумали, но я лучше сдохну, чем еще раз на твои проделки попадусь! — кричит она и метелит меня по голове долбаной корзинкой с цветами. Лепестки летят по всему салону. Я зажмуриваюсь, с трудом выруливаю на обочину, торможу. Покидаю тачку и блокирую ее. Таська бесится внутри, я снаружи… Бля-бля-бля… В висках только это и стучит, пока пинаю новые шины, которые поменял только сегодня. Проходит минут двадцать, наверное. Или чуть больше. Прежде чем мне удалось немного остыть. Я вообще бешеный какой-то стал, нервный… Эта девчонка и мертвого доведет до припадка. Пока я бесился, она тоже без дела не сидела, пыталась нажимать все кнопки на панели, а толку?! Никакого! Мотор заглушен и ключи у меня. Неожиданно пересекаемся взглядами. Она напугана и взъерошена, а я зол и намерен довести все до конца. Резко шагаю к ней, распахиваю дверь, Тася выпаливает: — Только не бей! Я аж замер. — Что?! Как тебе вообще в голову могло прийти такое? Я девчонок не бью. Это твой дружок мастер… — цежу сквозь зубы, разглядываю шишку на лбу красавицы. — Ты сейчас на кривого единорога похожа, в курсе? — Ваня не специально! — бросается мигом на его защиту. — Да плевать мне! Что ты там несла про кафе? Ну, что? Как можно быть такой глупой?! — То есть ты с тем мужиком не договаривался? Ага… — Не договаривался! — ору, снова пнул колесо. — Да, я твою подружку телефоном купил. Ты бы подумала о том, кого зовешь лучшими подругами. Шкура не задумывалась, даже хихикала, сказала, тебя давно пора проучить, нос задираешь! А тот козел старый вообще хер знает откуда нарисовался. Я о нем и не знал, пока не увидел, как ты к нему в машину полетела! Даже остановить не успел. План был в другом… Я бы тебя выручил, и ты была мне благодарна. — Отблагодарила бы? — Думал, что да. Сама бы отблагодарила, и все. — Тебе лишь бы поиздеваться надо мной! — Нравишься ты мне, дура. Ясно?! Нравишься. Несмотря на все свои бесячие детские повадки. Вот и вся причина! Никаких издевательств не было в плане. Просто с тобой… С тобой, малявка, все планы идут… По пизде! — выматерился. Глава 30 Глава 30 Стас Таисия заморгала, стирая с лица слезы, которые неизвестно откуда взялись. — Нравлюсь? — спросила, икнув. — Что-то не больно похоже. Неужели нормально нельзя? Ах, мы говорим откровенно! Так держи! — Здрасьте, приехали. Я тебя на свидание звал? Звал! Цветы дарил? Дарил! Даже сегодня! Те цветы, которыми ты мне по голове настучала! — снимаю с шеи лепесток. — Вспомни, я тебя в первый же день покататься позвал. — Ты сказал, отработаешь какахи моего Тэрри, а не вот это все. — Это подкат такой. — С понтами! С требованиями. Я такого не понимаю! — закричала она, взмахнув руками. — И потом гадко себя вел. — Ты мне тачку испортила. В курсе? Я едва не разбился на ней, вся электроника к херам полетела, и дальше все само по накатанной. Тася хотела что-то сказать, но замолчала. — Чуть не разбился? Я… Я не знала. Ты не говорил… Прости. Но… Ты сам виноват! Довел меня. Я ни о чем таком не думала, просто воду вылила. — Вот именно, ты не думаешь, малявочка! Не думаешь, о чем нужно подумать. Но зато о херне, в виде того, во что ты превратила мои волосы, думаешь постоянно. — А ты… Ты… Ты, наоборот, слишком много думаешь! Таисия вылетела из машины и подскочила ко мне, как маленький, но боевой воробей, толкнула в грудь. — Ты так много думаешь, что придумал самый говняный план. Самый мерзкий… Как можно было подбить моих друзей на то, чтобы они меня кинули?! КАК?! — кричит в ответ Тася. — И подругу мою… Телефоном купить! У меня теперь и друзей не осталось. Что мне прикажешь делать? Смотрю на их рожи и всем в харю плюнуть хочется, твари! У меня из друзей настоящих только и Ваня остался… Он бы такого не допустил. — ИЗВИНИ! — заорал я. — Все к чертям катится. Кто мне шины порезал? Я хотел бы мирно, но ты снова цепляешь. Заводишь. Выводишь. Мне это просто остопиздело до невозможности. Понимаешь?! Выдохнув, замираю. В горле клокочут эмоции. Тася тоже на взводе. Глаза блестят, она тяжело дышит, смотрит мне на лицо, опускается взглядом на губы. Не знаю, о чем она думает, но ох, как темнеют ее глаза. У меня в груди бомбит. Сбой всех жизненных систем организма. Кровь резко к паху приливает. Резь в окаменевшем члене становится еще болезненнее от вида того, как Таисия облизывает кончиком языка свои пересохшие губы и отшатывается, быстро отводит взгляд в сторону. Взбешен. Возбужден. Не знаю, чего больше, но чувствую, что моей выдержке пришла хана. Мы либо убьем друг друга, либо разругаемся вдрызг, и я просто уеду. Брошу все, и уеду! Но вдруг затуманенное сознание озаряет, будто вспышкой. — Так, СТОП! — доходит до меня. — Что ты сейчас сказала? Ваня только из друзей остался? Из ДРУЗЕЙ?! Он твой друг! Лицо Таисии меняется, на симпатичной мордашке вырисовывается явная досада. Ей только вслух не хватает сказать: “Спалилась, блин!” — Ой… Я не правильно высказалась! — пунцовеет Таисия и пятится, пятится задом к машине, пока не натыкается спиной на боковую поверхность. — Я просто слова перепутала. Немножко! Мы пара-пара! — И ночью ты сказала, что не спишь с ним. Спросонья выдала, — подмечаю жадно. — Еще спросила “Какого любимого?! Я с Ванькой не сплю!” — Ты все не так понял. У нас отношения… — Какие? Если не спите вместе, нет секса, нет близости. — В-в-высокие отношения. Ты все не так понял! — Все я верно понял! Прижимаюсь к ней так, что пищит, обнимаю за шею ладонью и наклоняюсь, уткнувшись носом в ее вредный носик, который перепугано и часто дышит. — Все я понял верно. Попала ты… — Куда? Как? — Вот сюда, — наконец-то нахожу ее губы и сминаю, ласкаясь языком. Таисия отпихивает меня кулачками в грудь, но я стою на своем, как чертова глыба. Не сдвигаюсь ни на сантиметр. Просто уверенно держусь на месте и обнимаю вертлявую девчонку за талию, прижимаясь бедрами. Окаменевший конец члена толкается в низ ее плоского животика. Даже от такого контакта меня простреливает. А эти губки… Их мягкость, цвет, вкус — нечто запредельное. Изысканный десерт, слишком желанное лакомство! Ее запах сносит крышу, сводит с ума. Отпустив истерзанные губешки, я начинаю зацеловывать вредине шее, жадно вдыхая запах ее кожи. — Отпусти! Не целуй… Не целуй меня так… По ее коже — мурашки. Дикая дрожь. Тело в моих руках трепещет! Отстраняюсь, пьяно заглядываю в глаза. Тася совсем раскраснелась, глаза горят, ерзает у меня в руках и загнанно дышит. — У тебя нет парня. Поцелуй был неловким. Ужасным. Я только сейчас это понял. После твоей оговорки… — Ты не прав! Он мой парень! Ваня мой парень, клянусь!