— Ты постоянно смотришь на часы. Чаще, чем на меня. Я уже ревную… — шутливо порыкивает парень. Стас переставляет подальше коробку с пиццей, занимает место близко-близко. Его ладонь ложится на мое лицо, губы касаются моих. Так сладко, нежно… Он осторожно меня целует, я позволяю ему углубиться, тая… Он хватается за меня крепче, надавливает, меняет местами. Сверху. Так приятно… Низ живота охвачен приятной дрожью. Руки парня крадутся по телу, ныряют под спину. Я ближе льну к нему, Стас расстегивает крючки бюстгальтера. — Тшшш… Не бойся, — шепчет, снова баюкает меня поцелуями. Лифчик все еще на мне, но его все равно, что нет, ткань свободно болтается. Пальцы Стаса медленно поглаживают меня по животу, крадутся вверх, обхватывая грудь. С губ срывается изумленный выдох. В рот устремляется язык Стаса. Я выпила немного шампанского, всего один бокал. Не должна опьянеть, но когда пальцы Стаса начинают заигрывать с моей грудью, ласково касаясь сосков, внутри будто лопаются пузырьки шампанского. Остро-приятно, волнующе. Я дышу чаще, крепче обнимаю Стаса. Он ускоряется, целует меня жарче, потом резко тянет футболку вверх и бесстыдно прижимается ртом к груди, ловя тугие комочки сосков, ставшие будто камушки. — Стас, ох… Мне чуть-чуть неловко, пытаюсь оттянуть за плечи. Он не слышит, берет в рот. Влажно касается языком, кружит, сосет, бросает взгляд мне в глаза. Новые движения его губ и языка заставляют меня забыться, прижаться теснее, выгнуться. В тело стреляет удовольствием. Боже… Разве так бывает? — Еще? — уточняет он. Я киваю. Точно я киваю? Ох, не я, наверное. Стас тихо смеется, продолжает меня целовать, пальцами одной руки лаская вторую грудь попеременно. Свободной рукой держит меня за попку, поглаживает. Легкое шуршание. Давление узелка на просторных шортах ослабевает. — Стас? — Ммм… Его рот снова прижимается к моему, вес тела парня целиком перебирается на меня, надавливает. Бедра распахиваются. Он давит увереннее, прижимаясь к развилке между моих ног. Там горячо-горячо… Глава 34 Глава 34 Таисия Настойчивость Чарского — что-то запредельное. Его бедра врезаются в мое тело, твердость удивляет, заставляет ахнуть. Невольно обнимаю его бедра ножкой, Стас торопливо ныряет рукой под мои шорты вместе с трусиками. Стаскивает их нагло, дергает так, что чуть-чуть больно складочкам. Они почему-то такие чувствительные. Я вскрикиваю и хватаю его за руку. — Стой! Ты чего… Уйди-уйди! — тараторю. Стас отрывается, тяжело дыша. Я торопливо поправляю на себе шорты и завязываю шнурок на двойной узел. Стас наблюдает за моими трясущимися пальцами. Волосы мокрые у висков, он будто пробежал марафон. Такой взмыленный… Почему? — Извини, — отвечает хрипло. Его будто ветром с меня сдувает. Хлопает дверью ванной комнаты. Прислушиваюсь к своим ощущениям. Во всем теле нега. Пошевелиться сложно. Низ живота будто огнем объят, тело пульсирует в самых неожиданных местах. Мне жарко, дышать тяжело. Приглаживаю волосы, поправляю одежду. Но под трусиками до сих пор горячо… Стаса все еще нет. В ванной шумит вода. Что он там делается? Умывается, что ли? Я осторожно встаю с дивана, подкрадываюсь к ванной комнате и тихонько открываю дверь. Стас стоит, опершись одной рукой о раковину и тяжело дышит, часто-часто. Трусы парня приспущены, виден его крепкий зад. Вторая рука движется. я опускаю взгляд. Пальцы Стаса скользят по члену. Такой длинный, твердый… Я громко ахаю, издаю писк. Стас дергается и натягивает трусы. — Блять! — Ой… Извини! Я… — пячусь, краснея от стыда. Вылетаю из ванной, как будто меня ужалили в задницу. Не знаю, куда себя деть. — Знаешь, я поеду, наверное. Мне пора. Родители… заждались. Курей я не кормила еще… — бормочу, мечась по комнате. Хватаюсь за свои вещи трясущимися руками, пока Стас не выхватывает их у меня из рук, отбросив в сторону. — Извини! — выпаливаю, закрыв ладонями лицо. Я такая красная от смущения, наверное, краснее вареного рака. — Я больше не буду. Честно… — Не будешь, что? Возбуждать меня? — дышит часто. — Извини, деточка, уже слишком поздно. Я тебя хочу, а ты меня — нет. Ходить с палкой в штанах — то еще удовольствие! Видеть, как тебе не нравятся мои прикосновения, еще хлеще! Что? Невольно я опускаю руки, посмотрев на Стаса. — Не нравятся? Ты не прав! Нет, все не так! Нравятся. — Да уж. Я так и понял, — криво усмехается парень. — Ты бы видела отвращение на своем лице, так лихорадочно трусики поправляла и шнурки завязывала…