— Все не так! Ты мне нравишься. — Нравлюсь? — качает головой. — Очень… — Тогда, может быть, останешься? Еще немного… Если я тебе не противен, — снова подбирается ближе. — Я буду с тобой ласковым, обещаю. — Я никогда еще… Стас издает стон с рыком, подхватывает снова на руки, опускает на диван. — Заводишь меня еще больше, крошка. Какая же ты еще крошка, трусишка. Дай ладонь… Он настойчиво тянет мою руку и кладет ее прямиков поверх своей выпуклости в трусах, сжимает. Дыхание перехватывает. Глаза округляются. Сердце бухает всюду. Стас не убирает руку. — Чувствуешь? — Горячо. Твердо, — бормочу, чуть-чуть скашиваю взгляд вниз от любопытства. — И часто у тебя так? — Рядом с тобой? Почти постоянно, — отвечает почти веселым тоном, сжимает мои пальцы. — Не бойся. Не сломаюсь. Возьми покрепче! — будто приказывает и добавляет мягче. — Если хочешь… Даже не знаю, хочу ли я? Но какая-то часть меня точно этого хочет, хватается крепче, увереннее. Стас движется к моим губам, накрывает их, часто дыша. При этом его рука до сих пор лежит поверх моей. — Подвигай немного, — просит между поцелуями. — Нет, не поглаживай. Двигай… Черт. Ты мне сейчас трусы порвешь. Давай вот так… Чарский берет мою ладошку и сует себе под трусы, расположив ее прямо поверх… члена. Я замираю. Не дышу. Для меня будто другой мир открывается. Мир новых ощущений. Впечатления… Не передать. Переход на иную ступень. Срыв всех планок. Под пальцами твердый, горячий ствол, но такая нежная кожа, просто обалдеть. Даже дотронуться страшно. — Смелее, — просит Чарский, постанывая. Его бедра дрожат, толкаются в мою ладонь, создается скольжение. — Блиииин, — выдыхаю. — Вот это да… Я целую Стаса, осторожно изучаю то, что лежит в моей руке. — Крепче, Тася. Прошу… Крепче. — Подожди… Я отрываюсь от губ парня, смотрю. Чарский с усмешкой наблюдает за моей реакцией. Провожу кончиком пальца по курчавым паховы темно-русым волосам. — Щекотно, — замечает Стас и снова тянет мою ладошку ниже. — Обхвати пальцами. Вот так. Двигай вверх-вниз… Пробую делать так, как он говорит. Под пальцами все твердеет, наливается. Божечки, вот это да… Сама не замечаю, как увлеклась и дышу, как загнанный заяц. — Уфф… Мне жарко, Стас. Дышать нечем. — Представь, каково мне. Я с ума сейчас сойду, ты меня терзаешь… Мучаешь. — Я? Обманщик… — Иди сюда, сладенькая, поцелую. Покажу, как надо. Мы спелетаемся губами, языками. Закрываю глаза, мир накрывает тенью. Пальцы Чарского уверенно ложатся на мои, сжимают их крепко, движутся ритмично и резко. — Вот так… Не останавливайся. Прошу… Еще… Оооо… Тааааася… Чарский дрожит, напрягается. Его член в моем кулаке каменеет, а потом сверху на пальцы брызжет. Я вскрикиваю, Чарский продолжает целовать мой изумленный рот, постанываю. — Ты чудо… Чудо… Меня аж вытряхнуло. Чудо мое…. Малявочка… — целует спокойнее, тянется за салфетками. Приготовился? — Дай вытру твои пальчики. Чарский меня целует, прижимает к себе, обнимает. Слышу, как колотится его сердце быстро-быстро и успокаивается. — Значит, теперь ты больше не будешь…. Сам… В ванной? — Буду, — хмыкает. — Думать о тебе и не хотеть — сложно. Еще сложнее фантазировать о том, как тебя рассыплет от удовольствия… Его пальцы блуждают по кромке шортиков. — Тебе было жарко, малявочка? — Очень. — А сейчас? — Тоже… — шепчу. Стас коварно развязывает шнурки. — Хочешь, уйму твой жар? И научу тебя… Как справляться с ним? Глава 35 Глава 35 Таисия Чарский тянется ко мне с довольной, сияющей улыбкой. Глазами готов меня слопать. Ощущаю это так явно, что внутри будто раздувается воздушный шарик. Мы снова целуемся, обнимаемся крепко-крепко. Шнурки развязаны. Пальцы Стаса ныряют под шорты, я вздрагиваю. — Не бойся, пугливая моя. Всего лишь приласкаю, — проталкивает в мои губы вместе с частым дыханием. — Обещаю, тебе понравится. Очень… Я задерживаю дыхание, замираю. Губы дрожат, сердце частит пульсом, шумит в ушах. Мир концентрируется в предельной точке — там, где меня касаются пальцы Стаса. Легкий укол, импульс… Меня пронизывает сладким током. — Малявочкаааа… — тянет Стас. — Расслабься. Ножки в стороны. Так мне будет удобнее. Немного. Новый поцелуй уносит меня в сети легкой неги. Я плыву по ней, как по легкому течению.