– Мальчишка! – стиснул зубы Игнатьев. – Да, вам повезло. Если бы вас так девчонка сделала… Вот позору-то… Телефон в кармане запищал, и Соколовский полез за ним. – Сорри. На экране красовалась эсэмэска от Кати: «Родители ждут нас вечером на ужин. Торопись и не забудь цилиндр и перчатки». Соколовский улыбнулся, глядя в пышущее гневом лицо Игнатьева. – Извините, но мне пора бежать. Игнатьев проводил взглядом выходящего из кабинета Игоря, потом сжал кулаки и сел за стол. Одним движением он в бешенстве смахнул со стола на пол и бумаги, и настольные приборы. «Катя великолепно водит машину», – подумал Игорь, сидя рядом с ней и наслаждаясь полетом по ночной улице. – Так где же твой цилиндр? – улыбнулась Катя, не поворачивая к нему головы. – Цилиндр в чистке, перчатки потерял. – Ладно, – засмеялась девушка. – И так сойдет. – Я буду просто мил и приветлив. Подъехав к воротам, Катя посигналила. Панель поползла в сторону, освобождая проезд. Заснеженная территория с елями была сказочной в свете огней и праздничной иллюминации на фасаде дома. Катя взяла Соколовского за руку и потащила за собой. Они потопали ногами, сбивая снег с подошв, потом сбросили пальто, и Катя привела Игоря в комнату на втором этаже. На столе горели свечи, стояла красивая посуда с легкими закусками, вино, коньяк, водка. – Мама, мы тут! – крикнула Катя. – Да, да! Иду, – послышался голос, и в комнату вошла мать Кати. Зрелая женщина с длинными волнистыми волосами и мягкими губами. – Знакомься, мама, – это Игорь. – Добрый вечер, Вера Сергеевна. – Соколовский сделал легкий полупоклон и вежливо улыбнулся. – Игорь. Ну да. Конечно. – Вера Сергеевна сложила на груди руки, сжав кисти. – Очень приятно. Вы… простите, Игорь, но глава семейства немного запаздывает. – Ничего страшного, – сказал Игорь и посмотрел на Катю. – Можем начать без него, мы же не в театре. А папа присоединится. Катя замерла и торжественно подняла указательный палец. И тут же все услышали, как внизу хлопнула входная дверь. – Пап, мы уже тут! – звонким голосом крикнула девушка на весь дом. Соколовский повернулся к двери и засунул руки в карманы. Аркадий Викторович Игнатьев вошел и замер на месте с рукой, вытянутой вперед для рукопожатия с женихом дочери. Соколовский широко и приветливо улыбнулся: – Здравствуйте, папа. Глава 7 Игнатьев держался хорошо. Игорь видел, как он напряжен, но внешне отец Кати ничем не выдавал ни своей неприязни к Соколовскому, ни даже того, что знаком с ним. Игорь и сам чувствовал сильное напряжение. Трудно было сдерживаться, наружу рвалось желание сказать и сделать что-то дерзкое, хотелось унизить Игнатьева. – Игорь, а чем вы занимаетесь? – осторожно спросила Вера Сергеевна. – Надеюсь, что-то более серьезное, нежели Катины квесты? – Мама… – Катя недовольно сморщила носик. – Хочу закрутить собственное дело, – не сводя глаз с Игнатьева, заговорил Соколовский. – Вот сейчас прощупываю почву, ищу помещения для сети супермаркетов. – Надо же, – напряженно улыбнулась Вера Сергеевна. – Аркадию как раз принадлежит такая сеть! – Серьезно? – изобразил удивление Соколовский. – Какое совпадение, Аркадий Викторович. Ведь совпадение же? – Не верю я в такие совпадения, – медленно проговорил Игнатьев, имея в виду совсем другое. – Вот и я не верю. Хотя… – Соколовский улыбнулся, хотя его улыбка больше была похожа на оскал. – Интересная штука – жизнь! Может, еще партнерами будем? – Не нуждаюсь! – слишком резко бросил Игнатьев, отчего жена и дочь с удивлением посмотрели на него. – Пап, ты… устал, да? – Виноват! – Соколовский примирительно поднял руки. – Давайте про семейное. Где будем жить, сколько у нас будет детей… – Он повернулся к Кате: – Милая, сколько, как ты думаешь? – Двое? – с немного натянутой улыбкой ответила Катя. – Да ну, это неспортивно. Один туда, другой сюда, а потом стакан воды некому подать. Я считаю – семь! А что? Красивое число, сказочное! Семь гномов, семь самураев. Игнатьев неожиданно поднялся, прервав Соколовского. Он сдернул с коленей салфетку и бросил на стол. – Может быть, по сигаре? – предложил он, глядя Игорю в глаза. – К сожалению, не курю. Вера Сергеевна и Катя непонимающе переглянулись. Они чувствовали, что между мужчинами что-то происходит. Но пока списывали все лишь на тяжелый характер главы семейства. – Есть тир. Устроит? – Можно, – согласился Соколовский и тоже поднялся из-за стола. Уставшая после рабочего дня, Вика не замечала, что сестра слишком напряжена сегодня. Справившись о здоровье Ани, она отправилась заваривать чай и собирать легкий ужин. Аня сидела за столом и рассматривала буклет, который Вика в прошлый раз принесла из банка, когда ходила консультироваться по поводу кредита. – Слушай… Ну вообще, мне кажется, не очень все страшно, – читая буклет, сказала Аня. Вика бросила взгляд на сестру, но промолчала. – Знаешь, – продолжила Аня, – вот есть люди, которые не умеют откладывать, а это даже дисциплинирует – каждый месяц относишь в банк конкретную сумму. Тебе сколько сказали, могут под эту квартиру дать? Шестьдесят процентов от стоимости? Это же где-то пять-шесть миллионов? Я вот точно никогда не смогу скопить такие деньги. Так как? – Да никак, – пожала плечами Вика. Она взяла буклет из рук сестры и бросила в мусорное ведро. Аня, прикусив губу, смотрела, как цветная глянцевая бумажка летит в мусор. Выстрелы глухо отдавались под сводами тира. Все выпущенные Игнатьевым пули легли в районе «головы» мишени. Чувствовалось, что он нервничает. – Это и был твой план?! – спросил Игнатьев. – Или ваш? – вопросом на вопрос ответил Соколовский. – Я бы… никогда! – резко ответил Игнатьев, выпуская последний патрон, но так и не попав в «голову». – Никогда не позволил бы своей дочери находиться с тобой в одной комнате! Он швырнул пистолет на столик и отошел в сторону. Соколовский поднял оружие, не спеша зарядил, загнал с лязгом патрон в патронник. – Ну да… Вы же всегда ни при чем! Машину взорвали – не вы! Иск отозвали – не в себе были! С кем встречается дочь – не в курсе! Не круто через дочку действовать, Аркадий Викторович! – Мне плевать на все, что ты говоришь! – выпалил Игнатьев. – Но в мой дом ты больше не придешь! И ты больше не встретишься с моей дочерью! – Вот как? – спокойно спросил Соколовский. – Так! – рявкнул Игнатьев. – А вот это мы с Катей решать будем. А не вы. – И, подняв пистолет, Игорь выпустил несколько пуль, уложив их в область «сердца». Катя с матерью сидели за столом. Дочь крутила в ладонях бокал и задумчиво глядела на огонь свечи. Мать куталась в платок и смотрела с тревогой на дочь, прислушивалась к звукам из подвала. – Катюша, – осторожно спросила Вера Сергеевна, – ты уверена, что это тот, кто тебе нужен? – Мне хорошо с ним. Мы на одной волне, понимаешь?