– Со всем уважением, он не беспринципный предатель, товарищ генеральный секретарь – сказал генерал Чжолинь – я лично виделся с ним и разговаривал с ним. Это человек, который остался верен коммунистическим идеалам, скрывая их в сердце. Идеалам равенства, справедливости, братства народов. Его страну поработили – но он остался и решил отомстить. Он по-прежнему коммунист и за то время, что он работает на нас – он не взял ни одного юаня. Ему не нужны деньги, он работает на будущее своей страны. – Полагаю, мы должны поверить чутью мастера Вэя – сказал товарищ генеральный секретарь ЦК КПК – и как мы используем этого агента? – Очень просто, товарищи. Благодаря ему – сначала мы должны обрубить все связи пакистанского сопротивления с монархиями Востока. Именно мы, а не саудиты – должны давать им деньги на продолжение борьбы. В этом нам поможет генерал Шариф – он и его люди уберут всех, кто будет продолжать поддерживать контакты с саудитами, в том числе в правительстве Пакистана. Дальше – мы должны сделать Пакистан и исламских ученых в медресе Хаккания – самыми авторитетными в среде всемирной исламской уммы. Пусть проповедь тех, кто слагает стихи меча, держа в руках автомат, гремит над всем миром – а не проповедь растленных лжецов и манипуляторов! Люди сами поймут, что к чему и встанут на нашу сторону. Дальше – мы должны послать людей в монархические страны Залива. Людей, подготовленных здесь, в Пакистане, с нашей помощью. Людей, которые будут терпеливо ждать своего часа для выступления. В своем лицемерии и лжи, провозглашая равенство всех правоверных перед Аллахом – шейхи Залива импортируют в свои страны рабочую силу из Пакистана, потому что сами не хотят работать. В Объединенных арабских эмиратах – гастарбайтеров из Пакистана столько же, сколько коренного населения, причем лицемерные слова о равенстве не мешают коренным жителям этих стран угнетать своих бесправных братьев. Как только придет День – эти люди поднимут восстание по всему Востоку, свергнут прогнившие режимы и сами призовут на помощь Народно-освободительную Армию Китая! И мы им поможем! Генеральный секретарь ЦК КПК потер подбородок. – Все, что вы сейчас сказали… генерал, вы сказали напрасно. Я не хочу оскорбить недоверием ни одного из присутствующих здесь товарищей, однако такие тайны следует доверять только узкому кругу людей. Вы можете раскрыть предлагаемый вами план действий в докладе на мое имя? – Да, могу, товарищ Председатель. – В таком случае – сделайте это. И как можно быстрее. Если я сочту этот план разумным, я прослежу, чтобы вам были выделены необходимые ресурсы для претворения его в жизнь. – Благодарю, товарищ Председатель. – Не стоит. Все что мы делаем, мы делаем на благо нашей страны и каждый должен исполнить свой долг перед ней. Включая меня. Я нахожу, что мы слишком залежались и обленились… забыли про свой путь и свое предназначение. Мастер Вэй, вы отвечаете за завербованного вашим отделом агента. Он представляет значительную ценность. Считайте это моим личным поручением. – Так точно… Все поняли, что это означает. Теперь – генерала Вэй Чжолиня мог отстранить от должности только Генеральный секретарь ЦК КПК… Это был джек-пот. Или выражаясь языком нынешнего Председателя, большого любителя футбола – точно пробитый одиннадцатиметровый. * * * Обратно из Запретного города – генерал Вэй Чжолинь ехал не в машине начальника китайского ГРУ. Он счел в машину заместителя министра обороны КНР, генерал-лейтенанта Ши Ченя. Невысокий даже по китайским меркам, генерал Ши Чень был мастером рукопашного боя, он мог ударом кулака проломить две дюймовые доски. В руководстве вооруженных сил КНР генерал Ши Чень представляя аэромобильные части, в организации – он был Черным драконом. Им надо было кое-что обсудить. Начальник китайского ГРУ – для генерала Вэй Чжолиня теперь был врагом. Хотя бы потому, что он сказал совсем не то, о чем они говорили до этого заседания… Генерал Ши Чень был по-хорошему возбужден, он чувствовал запах крови. Только что – он вернулся из уйгуро-синцзянского автономного округа. Там ему продемонстрировали новые средства борьбы с мятежниками и исламскими экстремистами, в том числе китайскую копию Предатора, вооруженного беспилотника и тяжелый штурмовик на базе транспортного Y8, аналог американского АС-130. Генерал Ши Чень был одним из немногих, кто успел пройти курсы переподготовки офицерского состава в Форт Беннинге во время сближения середины восьмидесятых (до Тянь Ань Мынь) и был ярым сторонником американской военной доктрины. Этим он отличался от множества других китайских генералов, которые проповедовали собственную военную доктрину, являющуюся производной от советской. Именно поэтому – Китай развивал сухопутную армию, но только-только стал обладателем первого авианосца, да и то, не собственного, а Варяга, построенного для советского ВМФ. – Вы нажили себе врага… мастер Вэй – сказал генерал, когда машина набрала ход. – Это не самый худший враг из возможных – спокойно парировал Белый Дракон – к тому же, я приобрел и друга, как мне кажется. – Опасайся… Дружба высших непостоянна. – На мой век хватит… Генерал Чень пригладил тонкие, короткие, аккуратные усики, он был одним из немногих китайских генералов, который носил усы. С ними – он был похож на злодея из фильмов китайского кинематографа. – Меня беспокоит сама игра с мусульманами, брат… – решил высказать генерал то, что было у него в душе – потому что если американцы варвары, то эти варвары в десятой степени. Для них лгать, предавать, убивать ножом в спину – не грех, а добродетель. Можем ли мы положиться на мусульман, после того как с их помощью одержим победу? Мастер Вэй недобро усмехнулся. – Вы совершенно правы, брат… После того, как китайская армия войдет на территории варварства и беззакония – ни про какой ислам не может быть и речи, это пережиток варварства и он должен быть искоренен. – Но как же люди, которых мы поддержим? Эти… варвары. Они могут приобрести большую силу и стать опасными уже для нас. Американцы поддержали их против Советского союза – а теперь и сами льют кровь уже больше десятилетия. – Они расчистят нам дорогу, брат. Большинство из них – погибнет в схватках с американскими империалистами за освобождение своих стран. Наша цель – месторождения Залива и не более того. Новое жизненное пространство для китайской нации. Что же касается исламистов… боюсь, нам придется применить к ним самые радикальные методы перевоспитания. Думаю, корейские товарищи не откажутся нам помочь в этом. На китайском сленге, языке китайских коммунистов – «радикальные методы перевоспитания» означали поголовное уничтожение. Угнетение американских империалистов, наивные попытки Советского союза построить коммунизм – все это ничто по сравнению с «культурной гегемонией» китайцев, которая ожидала арабов. Представление о том, что несло народа Востока китайское «освобождение от американской оккупации» – могла дать лишь Зимбабве, где победивший в восьмидесятом белых колониалистов с помощью китайцев машон Роберт Мугабе в восемьдесят втором начал операцию «Летний дождь» – геноцид матабелов, с которым бок о бок сражался с белыми еще три года назад. С помощью китайских и северокорейских инструкторов было истреблено более половины матабелов, людей вырезали целыми семьями, целыми деревнями, с сатанинской жестокостью уничтожали скот, дома, отравляли колодцы. Все это – делалось в собственной стране… – Да… думаю без этого не обойтись – вздохнул «черный дракон» – ты совершенно прав, брат, без этого не обойтись. Несмотря на коммунистическую риторику – китайцы были подлинными националистами, они говорили о национально-освободительной борьбе только потому, что это соответствовало их интересам. Что же касается «радикального перевоспитания» – в этом китайские товарищи, с их первым местом по казням и вырезанию органов у казненных – были готовы превзойти в жестокости матерых эсэсовских палачей. – Есть дело, о котором я тебя хочу попросить, брат… – Говори – сказал Черный дракон. – Нужно начать усиливать группировку, направленную против России. Сделать ее максимально мобильной, усилить новой техникой, боевыми самолетами и вертолетами. Провести учения по форсированным маршам на длительные расстояния. Нужно создать мобильную группировку вторжения… – Но зачем? – изумился Черный дракон – ты же только что говорил… – И не отказываюсь от своих слов, брат… – лукаво подмигнул ему Белый дракон – но мы должны отвлечь внимание американских варваров. Американцы глупы. Как только мы дадим им понять, что собираемся напасть на Россию – они поддержат нас во всем. И на наши действия в Пакистане не будут обращать никакого внимания. Пусть он сукин сын – но он наш сукин сын – так сказал один из их правителей. А потом… эта группировка совершит форсированный марш на запад… и когда американцы поймут, в чем дело, будет уже поздно… Черный дракон засмеялся. – Прости, что я усомнился в твоем уме, брат. Воистину, твоя хитрость достойна великого Сунь Цзы. Но как же быть с Россией? Белый дракон пожал плечами. – Зачем воевать за то, что можно просто купить? Да и русские земли – ничто по сравнению с тем, что ждет нас в великом марше на запад… * * * Результат войны во Вьетнаме – падение Юга и объединение Вьетнама – был вовсе не предопределен историей. Те, кто поднялся против властей в Южном Вьетнаме – далеко не всегда были коммунистами. Часто это были патриоты, которым не нравилось то что на их земле находятся американцы. Или люди, уставшие от режима Нго Динь Дьема с его коррупцией и прочими эксцессами. Даже среди коммунистов Южного Вьетнама – далеко не все выступали за объединение страны, равно как и северные коммунистические элиты не хотели делиться властью с элитами южными. Наступление Тет, вьетнамского Нового года, безумное одновременное выступление всех южновьетнамских партизан в открытом бою против американцев – в военном отношении закончилось победой американцев, но в политическом – победой вьетнамцев. Причем вьетнамцев северных, а не южных, южные вьетнамцы наступление Тети, предпринятое по приказу с Севера проиграли по всем статьям. В открытой войне – были практически истреблены местные кадры, с шестьдесят девятого года против американцев воевали в основном уже не партизаны, а регулярные части северовьетнамской армии. Местные кадры – были обескровлены настолько, что просто не могли ничего предпринимать и просто повиновались приказам с Севера. Таким образом, Северному Вьетнаму в самоубийственном наступлении Тет удалось главное: руками американцев они уничтожили в Южном Вьетнаме всех, кто был с ними не согласен сейчас или мог стать несогласным в будущем. Все-таки: больше десятка лет под власть американцев в загнивающем капитализме не проходит бесследно ни для кого, даже для самых твердолобых. В октябре 2012, прямо перед самыми президентскими выборами в США. Бандформирования Талибана и Аль-Каиды предприняли широкомасштабное выступление по всему Афганистану, закончившееся победой американских войск. Американской разведкой были разгромлены разведсети, некоторые из которых закладывались по десять лет. Провал наступления был связан еще и с тем, что некоторые командиры моджахедов – без команды начали отступление и вывели свои войска из-под американского карающего меча. Это проваленное наступление было полным аналогом наступления Тет. Закончившееся военной победой американцев и временным снижением активности боевиков – оно, тем не менее, привело к тому, что на президентских выборах в США победили республиканцы из числа самых радикальных. Американскому народу стали ясны две вещи. Первая – все уверения демократической администрации о том, что ведутся переговоры, что в 2014 году американские войска уйдут из Афганистана – чушь собачья: в Пакистане назрел огромный гнойник, и он был направлен против Америки и против американцев, против всего западного мира. Второе – наступает время мечей, время большой крови, и во главе Соединенных штатов Америки должны быть по-настоящему решительные люди. Но было и еще одно последствие, которое оказалось незамеченным для американской разведки. В безумном броске вперед, на американские пулеметы – погибли именно те, кто должен был погибнуть. Афганские националисты – патриоты, которые воевали за Афганистан без американской армии, а не за Аллаха. Отряды боевиков, связанных с саудитами, получающие деньги из монархий Персидского залива. Те, кто вышел из-под удара были связаны не просто с бригадиром пакистанской армии Алимом Шарифом, старшим уже генерал-майором. Они были связаны с китайской военной разведкой, хотя сами об этом не знали. Поле было расчищено чужими руками – и Китай мудро ждал своей очереди сделать ход, концентрируя новейшие моторизованные части на северной границе и проводя учения с тысячекилометровыми маршами. Никто не задумывался – а где будут проводить эти марш китайцы в действительности? По русской тайге? Вашингтон, округ Колумбия. Госдепартамент США. 18 июля 2015 года Возможность того, что мы можем потерпеть поражение в бою, не должна мешать нам сражаться за дело, которое мы считаем справедливым. Авраам Линкольн Здание государственного департамента США носит наименование «туманное дно». Вероятно, оно появилось потому, что это здание было построено на месте осушенного болота. Места здесь топкие до сих пор, один неосторожный шаг – и тебе уже никто и ничто не поможет… Отставному генералу армии США в числе прочего полагается автомобиль марки Кадиллак или Линкольн – хороший, представительский автомобиль, короче. Генералу МакКристаллу он тоже полагался – но он не пользовался положенным ему автомобилем. Автомобиль ему предоставляла корпорация «ЛокхидМартин» – одна из крупнейших в мире фирм, производящих вооружения всех видов, это был скромный и неприметный Шевроле Тахо, бронированный фирмой Сентигон. Бронирование было по самому высшему классу – В7 – потому что Исламская шура приговорила генерала МакКристалла к смерти. Генерал знал, что эта угроза вполне реальна, он знал – какое количество фанатиков ждет своего часа в Иране, Ираке, Аравии и других вредных для здоровья человека местах. Многие из них – говорят по-английски, умеют хорошо врать Иммиграционной службе, чрезвычайно терпеливы, и готовы умереть ради того, чтобы выполнить отданный их вождями приказ. Поэтому, генерал принимал некие меры предосторожности: он никогда не говорил, где и когда он будет за исключением самых близких людей, не назначал задолго встречи, не ездил по одним и тем же маршрутам и носил с собой штатную Беретту-92 с запасным магазином. Ему предлагали водителя и телохранителя за счет фирмы – но он это предложение отверг. Чему быть – того не миновать, если те меры безопасности, которые он предпринимал, не сработают, значит – так тому и быть. Генерал – не боялся смерти, слишком часто он ее видел, и в самых разных обличиях. Он боялся позорной смерти, включая смерть в какой-нибудь кровати со слюнями до пола и введенном в член катетере. Он боялся попасть в руки врагов живым – знал, что с ним сделают, и знал, что не выдержит – никто не выдерживал. Вот и все – чего боялся этот один из самых сильных военных специалистов из числа ныне живущих. Генерал выехал рано утром, чтобы попасть в Вашингтон вовремя. Они сидели на кольцевой – небольшой лоббистско-представительский офис держал там каждый оборонный подрядчик Пентагона, и генералов на кольцевой – было столько, сколько нет, наверное, и на кольце Е Пентагона. Каждый раз, когда он ехал на работу – он проезжал мимо поворота на Пентагон. И ни разу – у него не возникло желания повернуть руль. Однако сейчас – руль он повернул, но это было обусловлено не старыми воспоминаниями и желанием повидать сослуживцев, а всего лишь банальной потребностью заправиться. Бронированный Тахо был прожорлив и у генерала кончился бензин. Взглянув на яркий стенд с ценами – генерал нахмурился. Семь долларов и тридцать пять центов за галлон нормаля. На прошлой неделе было семь пятнадцать, опять добавили. Таких цен не было в Америке никогда, даже во времена эмбарго. Но делать было нечего. Генерал заправил полный бак. Пошел платить. За стойкой небольшого маркета был смуглый человек лет пятидесяти с черными, смоляными волосами. Генерал уже видел таких, правда, в другом месте. – Хуб асти? – внезапно даже для себя спросил он у служащего заправки, когда тот отсчитывал ему сдачу. – Кха, эфенди, ташаккор – растерянно ответил тот – пашто поежи?[48] – На, на… – сказал генерал и перешел на английский – давно приехал в Америку? Афганец испугался еще больше. Он уже понял, что перед ним не представитель таможенной службы. Никто из них не знал пушту.