— Знаешь, кем я хотел быть в детстве? — спросил он. — Нет. Откуда? — внимательно изучая этикетку на одной из бутылок, ответил Ларри. — Капитаном корабля! — гордо заявил тот, откидываясь на спинку стула и чуть не падая. — Поэтому теперь я работаю на пристани. — Не вижу связи, — задумчиво протянул Ларри, опуская еще одну бутылку в сумку. — Но как! Я все время рядом с водой! — Но ты же не капитан. — Эх, если бы это было так легко. — Ну, конечно, нелегко. Мечты так просто в руки не падают. — Ты не понял, — прошепелявил сторож, — это не то, что трудно, это невозможно. — Если бы это было невозможно, на воде не было бы ни одного корабля. — Невозможно для простых людей, — сторож, казалось, начинал злиться, — таких как ты и я. — Хм, — задумчиво протянул Ларри, — Когда же тогда управляет кораблями? А может быть, существа из мифов действительно есть, и они становятся капитанами и прочими, теми, кем простые люди не могут стать? Ларри углубился в свои мысли и что-то тихо и несвязно бормотал, периодически кладя очередную бутылку в мешок. Пьяный задушевный диалог был сорван, поэтому сторож опрокинул в свой бородатый рот ещё одну стопку. — Слушай, — внезапно развернулся к нему командир, — я сделаю тебя капитаном. Обещаю! * * * — Аникей! — полный неистовства голос Населя ворвался в умиротворяющую тишину побережья. — Я же сказал — не вздумай лезть в воду. — Я и не вздумал. Это произошло неосознанно. Насель больше не мог выносить моё общество в одиночку. За то время, пока Ларри вновь был не с нами, друг возненавидел меня ещё больше, чем было накануне. Его глаз беспрестанно дёргался, руки всё чаще тянулись меня задушить. — Всё. Я больше не выдержу! — воскликнул он, распахивая дверь в сторожку. На столе опасно пошатывалась пирамида из бутылок. Сторож, икая, сидел в прежней позе. — Дурень думкой богатеет, — сообщил он, увидев Населя на пороге. Ларри утвердительно кивнул. Он стоял в углу сторожки, ненавязчиво засовывая в свой мешок бутылку спиртного. Сторож всё ещё бубнил что-то себе под нос, но нить рассуждений вырвалась на волю и возвращаться не собиралась. Единственным человеком, который мог бы ещё его понять был Ларри, но он не понимал. Кучерявая голова клонилась к столу, пока со звоном не рухнула. Пирамида пала, и бывшие её стеклянные колонны покатились по полу. Одна из бутылок замерла у ног Ларри. Тот оторвал задумчивый взгляд от потрёпанной этикетки на матовом стекле, вновь кивнул и машинально положил то, что держал в руках в мешок. — Эй, — позвал друга Насель, после чего тот неохотно поднял глаза от новой бутылки, — что с лодкой решили? — Лодка — это мелочно, — заявил Ларри заплетающимся языком. — Хочу корабль и в открытое море. Буду первым капитаном-человеком. Насель, — он на нетвердых ногах приблизился к другу и положил руку ему на плечо, — нарекаю тебя своим старшим помощником. Насель брезгливо поморщился, когда друг выдохнул на него свежим перегаром. — И на то, чтобы ты так ухрюкался, у нас ушло полдня! — воскликнул он. — Полдня! — вскинул указательный палец вверх Ларри. — Целых полдня. Заметь, какая выдержка. — Я оценил, — ответил Насель, вытаскивая друга из сторожки. Он, как мог, бережно уложил Ларри на дно первой попавшейся лодки и тут же отчалил. Всё произошло настолько быстро, что я едва успел впрыгнуть на борт. Заметив меня, сидящего на носу лодки, Насель недовольно поморщился. Мы плыли по реке. Её воды несли нас вниз, подальше от трактира, сторожа и темной норы лиса. День уже давно перевалил за полдень. Насель, молчаливый и угрюмый, усердно махал веслами. За всё то время, что мы плыли, он не сказал мне ни слова, даже не взглянул. Он был слишком серьёзен для такого чудесного дня, и поэтому я усердно думал, как его развеселить. И тут мимо нас проплыла стая уток. * * * Вот так мы оказались в зарослях камышей — без весла и надежды на спасение. После моего отчаянного прыжка друзья и правда слегка оживились. И Ларри стал почти таким же как прежде, только на каждой фразе с опаской поглядывал на Населя. И будто бы был не уверен в каждом своем слове. И, тем не менее, он говорил, что рядом с нами, чувствует холодное дыхание смерти у себя на шее. «И как я еще жив?», — повторял он. Наши мозги отчаянно работали, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Но выход не придумывался. До берега было не так уж и далеко, можно было бы доплыть, но я не умел плавать. А поскольку в камышах мы оказались именно из-за меня, то Ларри сказал, что я вестник неудач и меня надо бросить. — Поддерживаю, — впервые за этот день оживился Насель. — Он единственный из нашей компании, от кого никакой пользы, да, ещё и никак не хочет бороться со своими недостатками! — Может, потому что у меня их нет? — Да ты один сплошной недостаток. — Значит такую масштаб работы мне не охватить. Да и позволь поинтересоваться, как же ты борешься со своими недостатками? — Я уладил конфликт диалогом, а не кулаками. Ну, почти не кулаками. — Ты сам создал этот конфликт. — Мне надо было тренироваться. В общем, не препирайся, карапуз. За борт тебя. — Подождите! — воскликнул я. — Вы сами говорили, что наше положение не безвыходное. Я вообще, если хотите знать, думаю, что все могло быть… — Если ты скажешь, что «все могло быть намного хуже», я тебя ударю, — замахнулся уцелевшим веслом Насель. — Подожди, — схватил друга за запястье Ларри. — На горизонте виднеется корабль. И он ткнул куда-то пальцем. Мы повернули головы в ту сторону, куда указывал командир. Из-за излучины медленно выплывал речной параход. Он продвигался нестерпимо медленно, в каждом его движении была сила вечности. На лице Ларри появилась злорадная ухмылка. — Я же обещал, что у нас будет корабль. Когда медлительный теплоход подошел к нашей потерпевшей крушение команде, уже начало смеркаться и у меня на голове была лишняя шишка. Капитан согласился взять нас на борт за все тот же чайный сервиз, который я не смог оставить в трактире. Теперь я простился с ним гораздо охотнее. Ларри пришлось распрощаться с частью запаса спиртного, и было видно, какие страдания ему это доставляет. Но эти утомительные два дня отбили желания торговаться даже у него. И когда мы уже почти договорились о каюте с тремя пусть маленькими, но чистыми и свежими постелями, Ларри внезапно поморщился и сказал: — Можно еще одну просьбу. Капитан настороженно посмотрел на него. — Смотря какую. — Тут недалеко есть маленькая пристань, откуда мы взяли лодку. Там в сторожке сидит охранник, который очень хочет стать капитаном. Мы с Населем недоуменно переглянулись. — И что ж, мне ему своё место отдать? — смеясь, спросил капитан. — Нет. Просто возьмите его с собой. Он пригодится. Капитан долго и недоверчиво смотрел на Ларри. Тот неловко потеребил рукав и тихо проговорил: — Я просто случайно пообещал ему помочь. Капитан удивленно вытаращился на Ларри, но через секунду залился веселым смехом, словно понял, как собеседник мог «случайно пообещать». — Хах, почему бы и нет. Обещания надо держать, — отдуваясь проговорил он. — Только сегодня думал, что нам нужны новые матросы. Лишние руки на корабле никогда не помешают. Сейчас мало кто идёт в моряки: работа тяжелая, а платят копейки. Не беспокойтесь, сделаем настоящего моряка из вашего охранника. Капитан и Ларри пожали друг другу руки, а спустя несколько минут мы без сил рухнули на койки в отведенной нам каюте. Всего два дня, а моё тело уже истосковалось по мягкой постели с белоснежными простынями. Вот что с людьми делает цивилизация. Засыпая под громкое сопение друзей, я подумал, что трудности на нашем пути закончились и теперь ничто не помешает нам спокойно добраться до солнечной Бразилии. Ошибался ли я так ещё когда-нибудь в своей жизни? Глава 3, которой мы нашли 375–й камень Бортовой Дневник Населя. День1 Я попал на корабль. Ничего ужаснее со мной ещё не происходило, наверное, за всю жизнь. Как выяснилось уже на борту, я страдаю морской болезнью. Делаю это с самоотдачей, вкладывая душу, посвящая всего себя этому процессу. Даже сейчас пол норовит выскочить из-под моих ног. Вокруг постоянно сыро, а воздух весь провонял затхлым запахом ила, водорослей…реки, в общем. Всё вместе это усугубляет моё и без того бедственное, если не сказать отчаянное положение. Теперь мне как никогда нужна поддержка друзей. Их тихое сочувствие, ночное бдение над моей постелью и крепкая рука на плече. Но, увы, на теплоходе есть ресторан, бар и услуга «все включено». Друзей я не вижу.