— Жду объяснений. Что тут можно было сказать. В тот далекий момент сбора вещей передо мной стал неравноценный выбор: собирать карты или еду. Мое решение было очевидным. Знание своего местоположения не спасет от голодной смерти, а дорогу можно и у любого прохожего спросить. Эту мысль я поспешил озвучить. Ларри развел руками в стороны: — Спрашивай. Дорога была пуста. Кроме нас и пары белок на деревьях в округе не было ни одной живой души. Для полноты картины не хватало только перекати-поля и крика ястреба над головой. Действительно, этого я не учёл. Бросив беспомощный взгляд на друга, я виновато улыбнулся. Брови Ларри взметнулись вверх, досадливо скривились губы, после чего товарищ от меня отвернулся. Из ноздрей с шумом вылетел воздух, и он прикрыл глаза ладонью. — С кем я связался, — обратился командир к самому себе. — Ваше счастье, что в важных делах я полагаюсь только на самого себя. Я обрадовался. Насель, согнувшийся под тяжестью брошенных на него мешков, протянул задумчивое «ммм». — Мы должны идти на запад, — уверенно заявил Ларри, — осталось только узнать где он. — Надо мох искать, — проговорил Насель. — Думаешь, продержишься на нем, пока не придут спасатели? — Нет. Он всегда растет на северной стороне. Можно использовать как компас. Ларри на секунду замялся, словно пытался найти эту информацию в глубинах своей памяти. — Естественно, я знал это, — спешно проговорил он и сменил тему. Отправиться искать мох — значило сойти с тропинки и углубиться в лес. И Насель был категорически против, ведь там водятся клещи. Ларри презрительно фыркнул в ответ на этот протест, но было видно, что данная мысль его взволновала. Он сказал, что не может оставить друга одного, поэтому идти в лес пришлось мне. «Но я тоже буду один», — попытался возразить я, на что товарищи лишь пожали плечами. — Ну, что? — нетерпеливо спросил Ларри, когда я, весь поцарапанный и грязный, вновь появился на дорожке. — Нашел. — Где север? Я развел руками по сторонам: — Везде. — В смысле? На какой стороне дерева был мох? — На всех. Ларри со вздохом обратился к Населю: — Пойдем проверять или будем считать, что мы на севере? — Мы на севере, — не задумываясь, ответил Насель. — Здорово! — обрадовался я. — И что это значит? — Если продолжим двигаться в этом направлении, так и останемся на севере. — То есть, нам нельзя идти по средней дороге? — Точно, — вздохнул Ларри. Путешествие только началось, а он уже выглядел уставшим. — Кто помнит, с какой стороны от севера восток? — Нам же на запад надо было, — нахмурился Насель. — Думаешь, в сложившейся ситуации это принципиально? Насель так не думал. — Восток, — задумчиво продолжил Ларри. — Он был то ли справа, то ли слева…Эх, в конце-концов, не могу же я засорять свою память такой ерундой. Ты вот, помнишь? — воскликнул он, обращаясь к Населю. — Всегда путал, — признался тот. Друзья посмотрели на меня. А я всегда недолюбливал географию, и только теперь начал об этом сожалеть. В сложившийся ситуации логический выход мог быть только один. — Будем бросать монетку. Похлопав себя по карманам, я обнаружил, что они совершенно пусты и кроме фантиков от конфет там нет больше ничего полезного. На Населя надежды не было никакой. Деньги у него не водились, а даже если и появлялись, то надолго не задерживались. Вздохнув, Ларри нехотя достал из широкого кармана маленький кошелек и высыпал на свет все свои богатства достоинством в три медяка и божью коровку. — Итак, выпадет орел — пойдем направо. Решка — налево. Зависнет в воздухе — прямо. Я тут же схватил с раскрытой ладони монетку и с криком: «Смотри, как могу» хлопнул себя по запястью. Монетка высоко подлетела в воздух, и, ярко сверкнув на солнце, по широкой дуге устремилась вниз, в ущелье, где скрылась в шумящем потоке. Я ощутил на себе колкие и укоризненные взоры своих друзей. Ларри впал в ступор от того, что на его глазах деньги канули в небытие. — Ты… тупой валенок! — задохнулся он от возмущения. — Молодец, карапуз. Другого от тебя и не ожидал, — вздохнул Насель. Он взял со все еще раскрытой ладони Ларри другую монетку. — А теперь смотрите, как это делают профессионалы. Монетка легла на край большого пальца Населя. Тот закрыл глаза, погружаясь в высшую степень концентрации, и глубоко вздохнул. Его лоб пересекла глубокая морщинка, от усилия выступил пот. Я видел, как под закрытыми веками мечутся в разные стороны глазные яблоки, а губы безмолвно двигаются, проговаривая какие-то формулы и цифры. Насель был прирожденным математиком…. как ему казалось. Он распахнул глаза и одним четко выверенным движением откинул большой палец вверх. Воздух наполнился металлическим звоном, и монетка взмыла вверх. Она вертелась как юла, отбрасывая в разные стороны солнечных зайчиков. Но тут подул ветерок, и легкая медяшка дала ощутимый крен влево: — Чертовы силы природы! — закричал Насель и сорвался с места, готовый в любой момент поймать кусочек металла. Он упал, проехался на животе несколько метров с протянутыми вперед руками, не переставая следить за монеткой. Она уже почти достигла земли, когда на её пути встали ладони Населя. Монетка с озорным звоном ударилась о его большой палец и, на секунду вновь оказавшись в прыжке, резво полетела к своей родственнице в бушующий поток горной воды. Ларри находился в полуобморочном состоянии. Никогда ещё при нем к деньгам не относились столь пренебрежительно. — Хватит, — решительно заявил он. В его руках лежала последняя монетка и наша последняя надежда. Он зажал ее между двумя пальцами и аккуратно подбросил вверх. Опять маленькое солнце загорелось на гладкой поверхности кованой меди. Ларри с Населем напряженно следили за траекторией полета. Я завороженно наблюдал за игрой света. Монетка последний раз ярко блеснула и скрылась в густой кроне деревьев. Больше её никто не видел. — Значит, прямо? — поинтересовался я. Ларри словно парализовало. Он смотрел вверх, будто надеясь, что монетка одумается и вернется к нему, но время шло, и ничего не происходило. Командиру надо было делать свой выбор. — Это знак! — внезапно заявил Насель. — Какой еще знак, — отмахнулся Ларри. — Не дури, надо идти по одной из боковых дорог. Так есть хоть какой-то шанс пойти в верном направлении. Это звучало разумно и прагматично, и я поспешил вклиниться в разговор: — Ларри, нельзя противиться знакам свыше! Насель утвердительно кивнул и пожал мне руку. Мы пошли вперед. — Вы что, сумасшедшие!? Вернитесь! — воскликнул ошарашенный Ларри. — Большинством голосов было принято решение идти на север, — ответил я. — Каким еще «большинством голосов». Я ваш командир. — У нас демократия, — невозмутимо возразил Насель, не останавливаясь. Ларри ещё постоял на перекрестке, надеясь что мы все же вернемся. Но мы упёрто шли вперёд. Насель всё подгонял меня и не давал обернуться. Ларри досадливо плюнул и тут же нагнал нас, занимая своё место во главе шествия. Всего за несколько минут его бросили и деньги, и спутники. Поэтому настроение у него было прескверное. Всю оставшуюся дорогу он что-то сердито бубнил себе под нос, но с нами говорить отказывался. «Всю оставшуюся дорогу» я имел ввиду до того как кончилась дорога. Вот она оборвалась, вместе с ней и день, и мы оказались посреди леса в густых ночных сумерках. Ларри развел руками: — Удивительно, неправда ли? Насель, казалось, ничем не был смущен и в сложившейся ситуации видел вину только командира. Но тот лишь пожал плечами. Карты забыл я, искать мох предложил Насель, нашу единственную надежду в виде жребия-монеток мы оба упустили в воду, о «знаке свыше» и говорить не приходится. Что бы Насель не думал, а виноваты были мы, поэтому Ларри был весьма удивлен, что до сих пор остался жив с такими попутчиками. Он трижды плюнул через левое плечо и сказал, что лучше устроить привал. Насель, который утверждал, что знает всё о выживании в лесу, сказал, что нужна палатка. Я открыл свой мешок и стал извлекать всё содержимое: двухдневный запас провизии, спички, ножи, иголки, метательные дротики, маракасы, бумага, карандаши, тюбики с красками, оловянные и серебряные столовые приборы, маскарадный костюм, свисток для птиц, булава и, наконец, чайный сервиз на 6 персон. — Всё только самое необходимое, — хмуро прокомментировал Насель, разглядывая маракас. В мешке Ларри оказалась только выпивка, а третий товарищ свои запасы показывать отказался. Каждый из нас был осведомлен о живой природе в меру своей испорченности цивилизованным миром, поэтому ни у кого не оказалось ни палатки, ни спального мешка, ни хотя бы одеяла, в которое можно было бы закутаться. Но у меня были спички. И вот человек, который никогда не выходил за пределы города, стал разводить костёр. Насель уверенно заявил, что всё, до чего не сможет дойти практическим путем, вычислит интегрально, да и что тут может быть сложного. Подобрав с земли две палки, он поставил их буквой «Л», притрусил сухой листвой и, назвав свою конструкцию «шалашиком», поджёг. Сухая листва ярко полыхнула, а искры моментально перекинулись на желтые еловые иголки у нас под ногами. Огонь разгорался все больше и скоро бы превратился в неукротимый лесной пожар. Чувствуя, что дело плохо, друзья ринулись его тушить. Ларри рьяно затаптывал ногами горящую хвою, а я отскочил в сторону, пока пламя не добралось до меня. Насель бросился на огонь. — Я прикрою, — закричал он. — Бегите! Друг повалился сверху на разожженный им костер. Ярко-красные искры тут же переметнулись на него, прожигая маленькие дырки в одежде. Он попытался стряхнуть их с себя, но, начинающие ярко мерцать в ночной темноте искры, разгорались все сильнее. Лесной пожар был предотвращен, но теперь надо было тушить Населя, что оказалось намного тяжелее. Лес стоит на месте тысячи лет, а Насель стоять не будет. Ларри искренне хотел ему помочь, чего наш друг не смог понять. Он ярким пятном носился по поляне, убегая от товарища, пытающегося загасить на нем языки пламени. В попытке хоть как-то остановить друга Ларри схватил с земли обугленную дубинку и понесся следом. Погоня сопровождалась ругательствами, угрозами и просто нечленораздельными возгласами. Как человек, наблюдавший за всем происходящим со стороны, могу сказать, что выглядело это весьма забавно. Насель бегал быстро, но это его не спасло. Он зацепился за сук и рухнул на землю. Ларри споткнулся о Населя и упал на него сверху. Дубина всё же достигла своей цели и угодила Населю прямо в лоб, где сразу же начала набухать шишка. Злой товарищ выхватил из рук Ларри орудие и со всего маху ударил друга в челюсть. Ларри повалился ничком на землю, но в долгу оставаться не пожелал и попытался лягнуть Населя ногами. Тот, кряхтя, как раз собирался встать с земли в момент, когда ступня Ларри подбила его под колено. Он лицом вниз упал в обугленную землю. Весь измазанный в саже Насель перевел взгляд на Ларри, по которому тот понял — это была последняя ошибка в его жизни. Насель поднялся с земли, Ларри поспешил сделать то же самое. Насель угрожающе надвигался, Ларри отступал куда-то в чащу. Вдруг он посмотрел другу за спину и воскликнул: — Смотри! — Думаешь, я на это поведусь? — возмутился Насель.