Насель выхватил весло из рук Ларри и с силой забросил его в центр реки. — Ты что наделал! — закричал Ларри, широко распахнутыми глазами смотря на то место, где скрылось весло. — Больной дурак, как теперь, по-твоему, мы отсюда выберемся? Грести будешь как хочешь, сам виноват. Насель вскочил в лодку и в мгновение ока оказался возле командира. Тот опешил и попытался отступить, но бежать было некуда. Он зацепился за борт и начал падать в воду. Но Насель схватил его за грудки и притянул к себе. Его кулак навис над Ларри. Командир зажмурился и инстинктивно съежился. — Насель, не надо! — закричал я, бросаясь к друзьям. — Стой где стоишь, карапуз, иначе и тебе достанется, — предупредил Насель. Я остановился. Насель слишком вспыльчив, чтобы понимать такие шутки. Это я понял чересчур поздно. Его кулак все еще висел над Ларри. — Насель, это всего лишь шутка. Может быть плохая, но шутка, — я быстро тараторил слова, чтобы успеть донести их до того, как товарищ начнет действовать. — Да нет. Тут дело не в шутке, — ответил Насель и встряхнул командира. Ларри приоткрыл глаз и осмотрел обстановку. Внезапно он словно взял себя в руки и уже дерзко смотрел на противника. — Ну, что? — А ты, случайно, не обнаглел? — задал свой вопрос Насель. — В каком смысле? — Ты чего тут раскомандовался? Я тебе не бесплатная рабочая сила, и тем более терпеть твои упреки и насмешки не собираюсь! С чего ты решил, что можешь так просто сваливать на нас всю работу и при этом оскорблять? Привык, что ли так с людьми обращаться? Всегда сходило с рук? Так вот знай, что теперь не сойдёт. Мы с тобой в одной лодке, если ты не забыл. Наше бедственное положение и твоё тоже. Ты говорил, что мы собираемся в путь как друзья, так и веди себя как наш друг. Насель отпустил Ларри. Скорее чтобы выпустить пар он толкнул его в плечо и поплелся в дальний конец лодки. Ларри стоял неподвижно. Его лицо было опущено, и пальцами он перебирал ткань манжета. В какой-то степени Насель был прав. А в какой-то нет. Я подошел ближе к Ларри. Я хотел его успокоить, он отвернулся от меня и пошел к месту, где сидел Насель. Я остался где был. Ларри несколько секунд постоял над товарищем, не говоря ни слова. — Лодку все равно надо вытаскивать, — его голос звучал тихо и немного глухо, совсем не так уверено, как до этого. — Надо, вытаскивай, — ответил Насель. — Ты сам сказал, что мы в одной лодке. В самом прямом смысле этого слова. Застрянешь ты, застрянут все. — Тебя это не волновало. Почему должно меня? Я больше в диалог не вмешивался. Ларри обернулся, чтобы взглянуть на меня. Но я только кивнул головой на нахохлившегося Населя и одними губами сказал: «Разбирайся». Ларри тяжело вздохнул и опустился рядом с другом. — Слушай, прости, — сказал он. — И ты, Аникей, тоже. Самое последнее, что мне хотелось делать — это обижать вас. Просто так получается. И никогда мне это не сходило с рук. Наверное, вы единственные, кто терпел это довольно долго. И главное, я знаю, что вы не уйдете после всего? — Нам, как бы, некуда уйти, — развёл руками Насель. — Я же не в этом смысле говорил, — воскликнул Ларри. Он тяжело вздохнул, словно принял какое-то решение: — Хорошо, я постараюсь измениться. — Я не прошу тебя меняться, — возразил Насель. — Меня в целом всё устраивает, кроме того, что меня заставили искупаться в этой вонючей реке. Просто как свинья себя не веди. Насель погрузился в свои мысли и больше ничего не говорил. Ларри еще подождал несколько минут, затем встал и пошел на противоположный край лодки. — Ну, как? Договорились? — спросил я его, когда он проходил мимо. Но командир не ответил и молча уселся на корме. — Видимо нет. «Ну, вот и приплыли» — с досадой подумал я. Так досадно, собственно, мне еще не было никогда. Мы только начали свой путь. Цель казалась и далеко, и как никогда близко. Только я начал чувствовать, что мы куда-то движемся, дышим, живем. И надо было этим двоим начать выяснять отношения. Надо было Ларри так командовать! Надо было Населю так яро отстаивать своё достоинство! Они оба сидели, уставившись в горизонт, которого не было видно за камышами, на разных концах суденышка. Их надо было сплотить! Но я не знал как. Меня что-то душило. Это была не злость Населя, не страх Ларри. Это была жгучая досада. Мне захотелось что-то пнуть, но пинать было нечего. Разве что только борт лодки. Борт лодки? Я задумчиво осмотрел его. Что ж, если все дело только в том, что один Насель промок, то это не беда. Я стал на край. Судно сильно раскачивалась, и мне едва удавалось удержать равновесие. Прыгать мне, если честно, совсем не хотелось, и где-то в глубине души я надеялся, что моя многообещающая поза привлечет внимание друзей. Но этого не произошло. Тогда я покашлял. Они не заметили. Делать было нечего, придется самому толкать лодку. Крепко зажмурившись, я зажал нос пальцами и прыгнул в ледяную воду, создавая фонтан из брызг. Чёрные воды реки сомкнулись над моей головой, а ноги заскользили по илистому дну. И вот сейчас я подумал, что сплотить друзей можно было как-то по-другому. Во всяком случае, для этого совершенно не обязательно мне захлебнуться в реке. Но, как всегда, любая светлая мысль приходит в голову слишком поздно. Моя голова упорно не хотела подниматься над уровнем воды, я был слишком мал для этого. Солнечный свет закрывало дно лодки, колышущейся надо мной, и это был один из тех немногих случаев в моей жизни, когда я не знал, что делать. Нас готовили к этому с детства. День за днем повторяли, и мы заучивали правила действий в чрезвычайных ситуациях. И вот, когда настал тот день, чтобы вспомнить всё, чему меня учили, в моей голове всплывало лишь: «При встрече с диким зверем надо притвориться мертвым», но в данной ситуации это было неуместно. Воздух в легких постепенно заканчивался. Я изо всех сил напряг память. Смутно в сознании стали выплывать какие-то строчки. Все правила начинаются со слов: «Успокойтесь». Собрав всю волю в кулак, я подавил подступающие к горлу эмоции. Как долго мне надо было находиться в таком состоянии, я не знал. Почему-то нигде этот вопрос не освещался. Спустя пару секунд я решил, что уже можно начинать паниковать. Вдруг до меня донесся приглушенный звук всплеска и два столбика пузырьков пронзили толщу воды. Меня схватили под руки с двух сторон, и я не успел сообразить, как моя голова оказалась на поверхности. Не давая опомниться, меня силой запихнули обратно в лодку. Я увидел над собой промокшие, удивленные и испуганные лица друзей. Они явно оживились. — Ты что творишь, суицидник бешеный! — завопил на меня Насель. — Аникей, — Ларри схватил меня за плечи, — не волнуйся, мы выберемся отсюда. Я тебе обещаю. Нет никакого повода кончать с собой… — Да я и не собирался, — ошеломленно ответил я. Друзья на секунду замялись, после чего совершенно сбитый с толку Ларри спросил: — Но, зачем тогда ты выпрыгнул из лодки? — Я хотел вас развеселить. Над заводью стояла тишина, и лишь хруст разминаемых пальцев слышался где-то в камышах. * * * Вместе с утром пришел и холод. Я свернулся калачиком, пытаясь поймать улетучивающееся тепло, когда что-то острое впилось в мой бок. Я неохотно приоткрыл глаз, и первое, что с напором туда воткнулось, была солома. Она заполонила всё, забилась в нос и хуже всего в уши. Я помнил, как вчера мне казалось, будто падаю в воздушное облако — мягкое и обволакивающее, уносящее меня в мир грёз. Теперь же мое тело будто бы покоилось на дикобразе. Однако я не счел это достаточным неудобством, чтобы встать. Длинные тени, лежащие на земле, говорили мне, что еще слишком рано. И только я вновь сомкнул веки, как сбоку донесся шорох, и кто-то резко вскочил на ноги. — Аникей! Я лениво приоткрыл все тот же глаз и увидел нависающую над собой темную тень. Она схватила меня за руку и вышвырнула с нагретого места до того, как я успел что-нибудь понять. Потеряв равновесие, я рухнул на колени. Подняв голову, я увидел нарушителя своего спокойствия. Конечно же это был Насель, и он был в ужасе. Немигающим взглядом он смотрел в сноп сена, еще примятый от тяжести наших тел. Я вспомнил, как вчера вечером этот человек, не задумываясь, бросился на целый трактир пьяных мужиков, и меня бросило в дрожь. Мой друг был бесстрашен и мысли о том, что же могло напугать его, одна страшнее другой, проносились в моей голове. В горле пересохло, а тело будто и вовсе не принадлежало мне. Оно окаменело и отказывалось выполнять команды, словно подчинялось кому-то другому. С трудом проглотив ком, подступивший к горлу, я на негнущихся ногах поднялся с земли и оглянулся на наш ночной приют. Перед нами стоял стог сена. Просто большая куча соломы, но Насель видел в ней нечто большее. Он медленно поднес ладонь ко лбу, хватаясь за голову. Самообладание отчасти вернулось к нему, его губы скривились в отвращении. — Ужас, — заключил он. — Это все-таки случилось. Со мной. — Что случилось? — Я спал здесь! — негодующе воскликнул он. — Здесь!! — Ну и что? Друг посмотрел на меня, как на последнего идиота. — Ты понимаешь, сколько там микробов! Если бы я мог приподнимать одну бровь, я бы это сделал. Но я не мог, поэтому просто удивленно смотрел на друга. Насель причитал: — Все из-за вас двоих. Сразу же после нашей встречи я погрузился в мир антисанитарии. Сначала дикий лес с клещами и энцефалитом, твоя тушенка… — Ты был не против, когда её ел, — возразил я. — Не перебивая меня! Потом прокуренный трактир, который не знал уборки со дня постройки, а теперь еще и ЭТО. Насель бормотал что-то несвязное, заламывая руки. Однако в его бессмысленных, как мне казалось, стенаниях я услышал зерно разумных рассуждений. Со вчерашнего вечера меня не покидало смутное ощущение, которое я гнал от себя прочь. Чего-то не хватало, и я, наконец-то понял чего — Ларри. Главного связующего звена нашей команды с этим миром не было на месте. Краем глаза вчера я видел его в самом дальнем углу трактира, в компании какой-то дамы. Но с началом диалога лесника и Населя он внезапно исчез. Нам оставалось только надеяться, что с ним все в порядке, а негодующие руки требующих возмездия посетителей трактира не добрались до него. Как ни горько было это осознавать, но без Ларри нам далеко не уйти. — Здесь надо всё сжечь, — сказал Насель твердым голосом. От такого резкого заявления я поперхнулся. Насель дико уставился на меня. — Теперь и ты заразен. Доставай спички. — Погоди, — попытался я остановить друга. Но Насель ждать не хотел, и я сказал первое, что пришло мне в голову: — Давай сначала узнаем, который час? — Час действовать, — не терпящим пререкания голосом заявил Насель. — Я серьезно. — Ну откуда мне знать. У меня нет часов, — отмахнулся тот. — Проверь по солнцу. Насель поставил указательный палец на запястье и сказал: — Час дня.