Исмаил оглядел полутемную просторную комнату с нависшим закопченным потолком, где веселье было в разгаре. Гости присматривали среди призывно звенящих браслетами и поясами танцовщиц девушку на ночь. Одна Исмаилу приглянулась, и он бесцеремонно схватил светловолосую красотку за руку: – Иди сюда, – и усадил ее к себе на колени. – Девушка пойдет со мной! – мигом вспылил огромный усатый матрос. По-турецки он говорил с заметным акцентом. – Я ее первый присмотрел, и она была согласна! – Она передумала, – Исмаил провел пальцем по обнаженной чуть ли не до сосков пышной груди. Танцовщица изогнулась и бросила на него манящий взгляд. Она была из новеньких, Исмаил еще ни разу ее не видел. – Как тебя зовут? – спросил он. – Катерина, – белозубо улыбнулась девчонка. Красивый господин с его умелыми ласками ей понравился, в отличие от неотесанного матроса, который к тому же был ужасно одет и вонял. – Хороший выбор, эфенди, – кивнул хозяин. – Я плачу вдвое! – матрос был сильно пьян. Он покачнулся и швырнул на стол несколько монет, которые, покатившись, замерли в винной луже. – Тебе с ней не справиться, – насмешливо сказал Исмаил. – Иди проспись. Моряк схватился за нож, девушка взвизгнула. Исмаил смахнул ее с колен и стремительно поднялся, словно пружина распрямилась. – Парень, иди-ка ты отсюда, – с опаской сказал хозяин пьяному матросу. И умоляюще посмотрел на Исмаила: – Только не здесь, эфенди! – Я вернусь, – Исмаил поцеловал девушку, словно нарочно не торопясь, растягивая удовольствие. Засунул ей в рот свой язык, косясь на соперника, который выхватил нож. Исмаил отпрыгнул к двери. – Бежишь, щенок! – заорал матрос и кинулся за ним. На улице было светло, как днем: на небе сияла полная луна. И холодно. Исмаил легко уклонился от удара и, когда громадный матрос, промахнувшись, не удержал равновесия, ловко сунул нож ему под ребро, слева. И стремительно отскочил. Моряк, хрипя, упал. Исмаил равнодушно смотрел, как он сучит ногами. Из двери выглянул хозяин. – Приберись. – Исмаил сунул ему кошелек. – Надеюсь, здесь хватит денег и за уборку, и за девушку? – Она ваша, эфенди. Теперь я вижу: вы вернулись. Поднимаясь в обнимку с довольной девчонкой на второй этаж, Исмаил вдруг заметил в самом углу знакомые глаза. Их обладатель был чернее ночи, поэтому его лицо сливалось с темнотой. Но эти глаза Исмаил не забыл. Оказывается, главный черный евнух тоже был любителем борделей. Особенно с тех пор, как вино в Топкапы больше не лилось рекой. «Моя жизнь опять не стоит и акче, – подумал Исмаил, крепче обнимая хохочущую девчонку. – Валиде завтра же узнает, что я в Стамбуле. Наконец-то! А то я уже заскучал…» В свое убежище он вернулся под утро. Встревоженная Анна, лежащая на кровати, где подушки и простыни пропахли ее любимым, тут же проснулась. Не один час Анна ворочалась, прижимая к лицу халат Исмаила и тоскуя. Вот уже два месяца он тайно жил здесь, во дворце Паргалы. Даря Анне пусть не любовь, но хотя бы ночи, когда она чувствовала себя счастливой. Она получила его всего и поцеловала везде, где хотела. Для Анны не осталось тайн во всем, что касалось постели. Она знала, какие поцелуи возбуждают любимого, а каких мест не стоит касаться, как надо его ласкать, чтобы он забылся, и что брать ее сзади Исмаилу нравится больше, возможно потому, что лицо ее некрасиво и ему не хочется на нее смотреть. Но она умела вдруг ловко перевернуться на спину и получить свое удовольствие, глядя ему в глаза. Ей даже казалось, что со временем она узнает его настолько, что сможет приручить. И вот он исчез. Внезапно, без предупреждения. Анне показалось, что из нее ушла жизнь. Она служила Исмаилу преданно, как собака, делала все, что он хотел и как он хотел. Да, она некрасива и уже не так молода. У нее было много мужчин, но разве в этом есть ее вина? Что ее девочкой захватили в плен и продали в рабство? Зато теперь она богата и делает что вздумается. Анна без стеснения воровала у своей глупенькой княжны, зная, что деньги дают все. И Анна спешила запастись золотом, пока оно само идет в руки. Исмаил вошел крадучись, словно хищник, леопард. Но Анна услышала и тут же вскочила, кинувшись ему на шею: – Где ты был?! От него пахло кровью, она это сразу почуяла. И женщиной. А еще вином. – В борделе, – насмешливо сказал Исмаил и отстранился. Она и сама должна была догадаться. Наверняка кого-то прирезал, потом напился вина и завалил в постель какую-то шлюху. А она, Анна, всю ночь напрасно прождала. – Чего тебе не хватает? – взмолилась она. – Скажи. Золота? Я дам. Еда, вино, – я все принесу. Любви? Я сделаю все, что ты захочешь. Твоя шлюха не дала тебе того, чего даю я. Зачем ты туда пошел? – Мне скучно. – Исмаил лег на кровать, растянулся во весь рост и посмотрел на Анну с усмешкой. – Неужели ты думаешь, что я так и буду жить? Есть, пить, спать, заниматься с тобой любовью. И что мне этого довольно. Я хочу вернуться во дворец. Ты это устроила? – Скоро свадьба. Мы с Хюмашах переедем в Топкапы. Я уговорю ее, и ты вернешься туда вместе с нами. – Кем? Твоим любовником? Ты поселишь меня где-нибудь в чулане и будешь приходить по ночам, принося мне еду и вино? Знаешь, я подумал, что мне лучше и в самом деле отправиться в Дидимотику… – Нет! – Анна кинулась к нему и упала на колени рядом с кроватью, пытаясь поймать руку Исмаила. Он не дал. – Не уезжай, молю! Я же умру без тебя! – Ты просто девка, – насмешливо сказал Исмаил. – Деньги твоей госпожи не смыли с тебя грязи батумских притонов. И ты мне надоела. – Я… я могу устроить твою встречу с Фатьмой-султан! – отчаянно сказала Анна. – Не уходи! – Ты и в самом деле можешь это сделать? – Исмаил посмотрел на нее с интересом. Анна наконец завладела его рукой и прижалась к ней горячими губами. – Во время свадьбы. Я все устрою – вы с султаншей сможете уединиться. И Хюмашах уломаю – ты вернешься во дворец. – Тебе придется это сделать, – насмешливо сказал Исмаил, – потому что меня видели. Валиде уже сегодня узнает, что я в Стамбуле. Меня станут искать. А я не собираюсь прятаться. – Исмаил! – Мне не нравится такая жизнь! – Он вырвал у Анны свою руку. – Я лучше отправлюсь на войну, чем буду продавливать твой матрас! Мне нужна власть, понимаешь? – Твоя сестра может родить мальчика, – жалобно сказала Анна. – Надо лишь немного подождать. Ты слишком уж нетерпелив. А ведь ты еще так молод, – попыталась подольститься она. – Ты будешь пашой, неважно чей сын взойдет на трон, твоей сестры или моей госпожи. Хюмашах меня не прогонит, она мне доверяет. Я управляю ее дворцом и ее казной. Скоро Хюмашах будет невероятно богатой. Мы купим все: визирей, солдат. Золота будет много, Исмаил. Я клянусь. – Чего стоят клятвы девки? – рассмеялся он. – Но мне нравится твой запал. Ты и в самом деле готова ради меня поджечь с четырех концов Стамбул, – сказал он с удивлением. – Здесь ты гораздо смелее султанши. – Разве султанши умеют любить? – Анна робко присела на краешек кровати. – Не ходи туда, где тебя могут убить. Валиде пошлет много людей, среди них опытные воины, настоящие головорезы. А ты еще юноша, – она лаково погладила Исмаила по темным густым волосам. – Я верну тебя во дворец, и ты будешь нежиться в соболиных мехах и купаться в золоте. Зачем пачкаться в грязи стамбульских улиц и якшаться со шлюхами? Ты устал. Спи. Исмаил закрыл глаза. Анна легла рядом и замерла. Его невозможно удержать, он похож на вольный ветер, этот красивый мальчик. А она всего лишь девка. Но запалить с четырех концов Стамбул? Лишь бы он не скучал, ее Исмаил… …Вот уже много лет Кёсем-султан боролась за власть. Валиде приходилось бывать и в опале, и в ссылке. С каждым годом сил у нее становилось все меньше, Кёсем понимала, что это самая кровавая ее война и, возможно, последняя в жизни. Придется принести в жертву сына, которого она спасала и оберегала, как свой последний шанс. Но Валиде так унизили, что она собралась и решила дать отчаянный бой Ибрагиму и этой девчонке. Шпионы Кёсем шныряли повсюду, она следила за тем, что говорит народ о падишахе, чтобы начать восстание, как только момент будет подходящим. Каждое свое утро она начинала с того, что выслушивала доклады приспешников, еще за утренним кофе. Первым по традиции являлся кизляр-ага, глава черных евнухов. Вот и сегодня он вошел, как только Валиде выпила первую чашку, кофе она любила обжигающий и крепкий. Все знали, что до этого в покои к султанше лучше не входить. А вот когда Кёсем-султан подадут вторую чашку и ее любимый мятный лукум, время для доклада настало. Валиде готова слушать и принимать решения. – Ты побывал этой ночью в стамбульских притонах, как я тебе велела? – Кёсем-султан с наслаждением сделала маленький глоток обжигающего напитка, который поутру возвращал ее к жизни. Что бы она делала без кофе? Особенно зимой, когда во дворце так холодно и уныло. Замерший рядом кизляр-ага кивнул. Он молчал, зная, что торопиться не стоит, пока Кёсем-султан наслаждается кофе. – Что говорит народ? – Валиде с сожалением отставила опустевшую чашку. – Об Ибрагиме и его невесте. Слово «невеста» Валиде сказала с нескрываемым презрением. – Их ненавидят, особенно ее. Называют беспутной и вертихвосткой. Падишах велел собрать небывалую дань со своих подданных для этой пышной свадьбы: вино, меха, ткани, украшения. Люди недовольны, особенно лавочники. Их ведь попросту ограбили. – Замечательно, – кивнула Валиде. – Мой сын делает то, чего не сделали бы даже его враги для свержения султана. Я знала, что Ибрагим безумен, но не полагала, что он настолько глуп. И его любимчик Исмаил теперь не посоветует, как все исправить. Он теперь далеко. – Валиде, Исмаил в Стамбуле, – приблизился к ней главный евнух. – Я видел его этой ночью. – Что?! – В одном из гнусных притонов. Мальчишка вел себя нагло. Он совсем не прячется. – Да как он смеет?! – Прикажете найти? – Где он скрывается, как ты думаешь? – Должно быть, у одной из своих шлюх. – Но он ведь навещает отца и сестер. Прикажи день и ночь следить за посудной лавкой. Хотя днем Исмаил туда, конечно, не придет. Все равно – пусть все время следят. Его поступки непредсказуемы. – Я все понял, сиятельная Валиде. Прикажете убить его на месте или доставить во дворец связанным? – Я хочу подарить его голову Фатьме на свадьбу, я еще не оставила мысли ее пристроить. Если Исмаил не захочет идти с вами – убейте. – И еще, Валиде… – кизляр-ага замялся. – Ну? – На церемонии я должен быть свидетелем невесты. Султан приказал мне, и я не смелю ослушаться, – пролепетал чернокожий евнух. – Пусть его женится, – усмехнулась Кёсем-султан. – Ты или кто-то другой, свадьба все равно состоится. Ступай. Кизляр-ага с облегчением вздохнул. Опять меж двух огней. А скоро еще одна султанша появится в гареме, законная жена. Посмей тут ослушаться! * * *