– Быть может, твое сердце уже кому-то отдано? Где ты видела этого мужчину? Как ты посмела? Говори! – Я не искала этой встречи, отец. Я была в посудной лавке, и Исмаил… – Довольно. Значит, все правда. Ты думала, это он посватался. Мерьем, девочка, даже если у Исмаила-аги честные намерения, я никогда не отдам тебя этому мужчине. Забудь о нем. Он – само зло. Мерьем зарыдала. Самое худшее случилось. Ее отдают сыну муфтия. И скоро запрут навечно в четырех стенах. Никогда больше она не увидит Исмаила. За два месяца он сумел добиться многого. Она думала о нем каждую минуту и целый день ждала свидания, забывая даже молиться. Хотя раньше проводила в молитвах долгие часы. Но теперь у нее был другой Бог, зеленоглазый, с обольстительной улыбкой. И никакие молитвы не помогали его забыть. – Что делать, Зейнаб? – стенала она, когда мать велела готовиться к смотринам. Зейнаб, получившая от Исмаила щедрый подарок и новые обещания, зашептала: – Вы должны увидеться с Исмаилом-эфенди. Поговорить с ним. Быть может, своему хранителю покоев вас сосватает сам султан. Разве муфтий ему откажет? Исмаил ждет вас завтра, у ворот. – Нет! Разве можно?! – Если вы не решитесь, то никогда его больше не увидите. Вас отдадут этому Юсуфу-челеби. Я его видела: он хромает, потому что у него одна нога короче другой, и носит засаленный халат. Да от одного его вида вас стошнит, госпожа. Как же вы будете его женой? Ступайте к Исмаилу-эфенди и просите, чтобы он вас избавил от такого замужества. – Но как же моя мать? – Она ничего не знает. Завтра она пойдет к вашей будущей свекрови. Отец уедет в мечеть на богослужение. Кормилицу я отвлеку. Мы выйдем к воротам только вдвоем. А там уж как судьба решит. – Хорошо, – сдалась Мерьем. – Я так хочу его увидеть. Услышать его голос. Дотронуться до его руки. – Я все устрою, – зашептала Зейнаб. – А вы лучше думайте о нарядах. Исмаил-то вон какой красавчик. И вы должны принарядиться. * * * В тот роковой день, когда изменилась судьба Османской империи, с самого утра стояла невыносимая жара. Воздух, казалось, застыл, и дышать приходилось с усилием. Хюмашах так и не встала с постели. Ей было душно, болела голова. Исмаил, который уже получил весточку от Зейнаб о том, что свидание состоится, велел позвать к себе Анну. Когда она вошла, он коротко сказал: – Сегодня. – Неужто девушка согласилась?! – Она ничего не знает. А ты делай, что я сказал. Удержи в постели Телли. – А дальше-то что? – насторожилась Анна. – Не твоего ума дело. Когда Анна ушла, Исмаил послал записку сестре. Там было одно только слово: «Сегодня». К вечеру у него все было готово. Когда Мерьем вышла в сад, то не увидела там Исмаила. Зейнаб потянула ее к воротам. Мерьем была так взволнована, расстроена и напугана, что пошла. За воротами стояла богатая карета. Мерьем и опомниться не успела, как Зейнаб толкнула ее туда. И тут же дочь муфтия подхватили железные руки, которые втащили Мерьем в карету. – Пошел! – крикнул Измаил вознице. Мерьем забилась в его руках, уже чувствуя, что происходит что-то дурное, непозволительное, но Исмаил зажал ей рот поцелуем. – Тихо, не кричи. Верь мне: по-другому мы с тобой не можем быть вместе. И Мерьем затихла. Она не видела, куда ее везут. Подумала, что в дом Исмаила. Где совершится никях. – Что ты сделала со старой ведьмой? – с улыбкой спросил Исмаил у Зейнаб, прижимая к себе перепуганную дочь муфтия. – Спит, как младенец. – А ты способная, – одобрительно кивнул он. – Пойдешь со мной. И помни: если ты войдешь в Топкапы, обратного пути не будет. Услышав «Топкапы», Мерьем опять забилась и попыталась закричать, но Исмаил стиснул ее в объятьях и сказал: – Это мой дом. Я тебя там спрячу. Глупышка Мерьем была так наивна, что все еще верила ему. Сегодня они поженятся, и будь, что будет. Исмаил прижимал Мерьем к себе, она чувствовала его силу и помимо своей воли подчинялась. Ехали они недолго. Во дворце Исмаил коротко переговорил со стражей, и их впустили. – Закутайся в чадру, – велел он Мерьем. Втроем, он, Зейнаб и дочь муфтия, почти ничего не видящая в сумерках через густую сетку чадры, прошли через второй внутренний двор. Дальше надо было попасть в покои султана. Исмаил надеялся, что обе женщины, и Анна, и сестра, не подвели. …Третий день султан Ибрагим чувствовал себя разбитым. Как в те времена, когда Джинджи-ходжа пичкал его своими возбуждающими зельями. Но Хюмашах занемогла, да и желание заниматься с ней любовью пропадало, когда Ибрагим видел ее огромный живот и потухшие глаза. Сама она хотела только одного: поскорее родить. Ребенок бился внутри, словно и он истомился. Повитуха говорила, что во всем виновата жара, и пичкала Телли горькими отварами, чтобы роды не начались раньше срока. Три ночи Ибрагим провел в полубреду, ему чудились обнаженные наложницы, купающиеся в фонтане. В покоях снова запахло серой амброй. Или это начались галлюцинации? Ибрагим метался в постели от неудовлетворенного желания. Это было невыносимо. Вечером он все же послал за Хюмашах. Вместо нее пришла Анна, которая сообщила, что у госпожи расстройство желудка. И она не может выйти из своих покоев. Слабительное Анна дала Телли в обед, да велела приготовить побольше жирного, сладкого и пряного. Напичкав свою хозяйку едой, Анна ждала, когда Телли захочет пить. Жара и пряная пища сделали жажду неутолимой. – Пить… – стонала Телли, засовывая отекшие ноги в медный таз со стремительно таящим льдом. К вечеру беременная султанша была в таком состоянии, что Анна забеспокоилась: а не перестаралась ли она? Живот у Телли раздулся, ее мучили газы, потом начался понос. Послали за лекарем. Ибрагим же, получив отказ, вспомнил, что у него есть и другие жены. И отправился к Шекер Пара. Она встретила его ласково. Предложила прохладный мятный щербет и сладости. У шербета был непривычный вкус. – Что со мной происходит? – удивленно спросил Ибрагим. – Я будто в бреду. У меня, похоже, озноб. – Это все от жары, – Шекер Пара погладила его руку. Она была огненной, а не холодной. На миг ей стало его жалко. Сказать, чтобы остался? Или пойти с ним, в его покои? Приласкать? Но она быстро взяла себя в руки, вспомнив, какая участь ей грозит, если Телли родит сына: – Выпей еще щербета. Ибрагим взял из ее рук стакан и жадно стал пить. Который день его пища имела странный вкус. Ибрагим был непривычно возбужден, его зрачки расширились, а движения сделались ищущими, беспокойными. – Не надо так мучиться, – вкрадчиво заговорила Шекер Пара. – В покоях тебя ждет девушка. Юная и красивая. Исмаил провел ее в Топкапы тайно. Никто ничего не узнает. И твоя жена тоже. – Что за девушка? – встрепенулся он. – О! Она очень красива. Большая грудь, налитые бедра, пышные волосы и огромные глаза. И она девственница. Одна ночь ничего не решает. Девушку ты завтра же отошлешь из дворца и снова будешь со своей Телли. Но сегодня тебя ждет прекрасная наложница. – Мне не терпится на нее взглянуть, – Ибрагим встал. Шекер Пара с грустью смотрела, как ее муж идет к двери. Все еще можно было изменить. Одно только слово. Но она его так и не сказала. Два ее сына умерли, пока она боролась за власть. Пожалел ли несчастную Ашхен Ибрагим? Так пусть идет в расставленную ловушку. Ибрагим окончательно сломался, когда Шекер Пара расписала ему прелести новой наложницы. Беременные женщины, даже когда они любимы, порою становятся несносны. Почему бы не отдохнуть и не развлечься? Наложницу привел Исмаил, а ему можно доверять. Мерьем сняла чадру, только оказавшись в султанских покоях. – Где я? – удивленно спросила она. – Я сейчас уйду, но ты не должна бояться, – ласково сказал Исмаил. – Твоя судьба сегодня изменится. Но так надо. – А ты? Ты будешь со мной? – жадно спросила девушка. – Конечно. – Ты уходишь?! – Она вцепилась в его руку. – Я скоро вернусь. Это ненадолго. Служба. Когда он ушел, Мерьем огляделась. Покои были огромные и богатые. В центре стояла кровать под балдахином, тоже огромная. Пахло чем-то сладким, медово-пряным, запах щекотал ноздри. Мерьем стало жарко, и она расстегнула платье. Наконец, она заметила балкон и хотела было туда выйти, чтобы подышать вечерней свежестью, но в этот момент послышались тяжелые шаги. – Повелитель, у вас в покоях наложница, – поклонился султану Исмаил, ждущий у дверей. – Я знаю, твоя сестра мне сказала. Где ты ее взял, эту девушку? – Не в гареме, не волнуйтесь. Хюмашах-султан ничего не узнает. Я хотел сделать вам сюрприз. Сначала Ибрагим подумал, что хранителю покоев это удалось. Девушка и впрямь была чудо как хороша. Ибрагим давно уже не был с женщиной, да и зелье его подогрело. Шекер Пара по указанию брата опять подсыпала сегодня в щербет возбуждающий желание порошок. Мерьем же, увидев вместо Исмаила тучного бородатого мужчину со странными глазами, испугалась и закричала. Его же это только раззадорило. – Я султан Ибрагим хазретлири. – Он подошел и рванул ее платье. – Отпустите! – закричала Мерьем.