– Любовь бывает разная. Моя – такая. Люди низкого происхождения за любовь платят честью, иногда головой. – А не боишься? Вдруг кадий поверит моему сыну, а не этой… Как ее зовут? – Мерьем. – Мерьем. А если она передумает и скажет правду? – Я рискую, вы правы. Так же как и веря в то, что вы исполните свои обещания. Но теперь у меня нет выбора. Если к полудню у ворот Топкапы не будет стоять разгневанная толпа, султан велит меня казнить. Либо он умрет, либо я. – Твоя жизнь обещана женщине. И я сдержу свое слово. – Могу я видеть Фатьму-султан? – Сейчас? Ты разве не вернешься во дворец? – Я не хотел бы. Это верная смерть. – Дворцовая стража подчиняется тебе, я знаю. Мой сын доверил именно тебе оборону своего дворца. Только ты сможешь остановить кровопролитие. Ты должен вернуться в Топкапы. Сейчас, немедленно. – Так-то вы цените мою жизнь, – усмехнулся Исмаил. – Ты сказал: есть время до полудня. Я немедленно начинаю действовать! – Хорошо, я еду в Топкапы. Моя судьба в ваших руках, Валиде-султан. – Не беспокойся: нет места надежнее. Я дала слово. …Султан Ибрагим, который в отличие от матери всю ночь мертвецки спал, тоже с трудом открыл глаза. Он не сразу вспомнил, что случилось. Но едва сознание прояснилось, падишах взревел: – Исмаил! Немедленно позвать ко мне хранителя покоев! Но вместо него пришел перепуганный начальник дворцовой стражи: – Повелитель… Я не знаю, как вам сказать… – Что? Говори! – Бунт, мой султан. Дворец осадила толпа. Янычары во главе с Мурадом-агой, с ним паша Софу-Мехмед, кадиаскеры, улемы… А также ремесленники и лавочники… Народ… – Чего они хотят? – помертвел Ибрагим. – Они… Я не могу этого выговорить, мой султан… – Ну?! – Чтобы вы отреклись от Османского трона. Они хотят вашу голову. Говорят, что вы похитили и из… обесчестили дочь муфтия. Девушка пришла домой на рассвете, вся в слезах, в разорванной одежде. И сказала, что ночью была в Топкапы, в ваших покоях. Ибрагим невольно дернул кадыком, будто почувствовав, как на шею набросили удавку. В глазах потемнело. – Позвать… Главного визиря… Немедленно… – прохрипел он. – Ахмеда-паши нет во дворце. Он… Он сбежал, повелитель. – А кто есть? Кто еще остался со мной? – Исмаил-ага, хранитель ваших покоев. Он здесь и ждет ваших распоряжений. – Предатель! Как он посмел?! – Позвать его? – Да! Едва Исмаил вошел, султан накинулся на него, схватил за плечи и затряс, крича в лицо: – Это все из-за тебя! Немедленно выйди к ним! Скажи, что ты похитил девушку против моей воли! И что она невинна! Я ее не тронул! – Они меня не послушают. Кто я такой? Хранитель покоев. Вы должны сами к ним выйти, повелитель. – Нет! Они меня схватят! Убьют, как моего сводного брата Османа! Изуродуют, начнут издеваться! Я боюсь! Я не пойду к ним! – Хорошо, я выйду и узнаю, чего они хотят. Но вы должны действовать. – Что я должен сделать? Скажи. – В Ибрагиме проснулись детские страхи. Ему захотелось забиться в угол, завернуться в ковер. Стать невидимкой. – Верните в Топкапы свою мать. Немедленно. – Да-да… Послать за Валиде-султан! Пусть тотчас едет сюда! – крикнул Ибрагим. – А что, если это она всех подбила? Она там, за их спинами. Сидит в карете и ждет… – Она ваша мать. И она Валиде-султан. Она много лет управляла империей. Она знает, что сейчас делать. Вам остается только ей довериться. – Хорошо, – сдался Ибрагим. – А ты иди к толпе и постарайся их успокоить. Прикажи всем бостанджи – пусть готовятся к осаде. Зарядить пушки. Все – на стены! – Вы будете стрелять в свой народ? – Они меня ненавидят! Что я им сделал, скажи? – Они недовольны новыми налогами. Ахмед-паша не лучший главный визирь. – Скажи, что я отправлю его в отставку. Что угодно обещай, лишь бы они ушли! – Слушаюсь, повелитель, – Исмаил поклонился и пошел к дверям. У султанских покоев его встретила взволнованная Анна: – Началось! Куда ты идешь? – На переговоры. – Нет! Они тебя убьют! – вцепилась в него Анна. – Не я им нужен. – Исмаил отцепил ее руки. – Скажи лучше, что ты собираешься делать? – У меня есть корабль. Он в порту, готов к отплытию. Я еду во дворец Паргалы, велю немедленно грузить золото и ценности из тайника на борт. Надо отвезти сундуки в порт, пока дороги еще свободны. – Бежишь? – усмехнулся он. – Я без тебя не уеду! – Я никуда не собираюсь. Я сторговался с Валиде. Женюсь на Фатьме и стану визирем. – Кёсем-султан тебя обманет, Исмаил! – А ты уже предала. Убила Джихангира. – Я сделала это ради тебя! Потому что здесь тебя все равно убьют! Уедем из этой страны. Кёсем-султан никогда не простит тебе свое унижение и изгнание, и то, что ты обольстил Фатьму, что бы Валиде ни говорила. Неужели ты еще не понял? Она заманила тебя в ловушку. – А ты ей помогла, да? – Я тебя спасу. – Прочь, – он оттолкнул Анну и пошел в крытую галерею, чтобы оттуда спуститься во двор. И идти к воротам, успокаивать толпу. – Исмаил! – Анна кинулась за ним. – Постыдись, женщина, – с презрением сказал он. – Что ты понимаешь в политике? Падишах, Валиде, – все они зависимы от таких, как я. Власть сейчас висит на ветке, будто спелое яблоко. Кто первым подставит руки, тот его и схватит. – Твои слишком коротки, – сказала ему в спину Анна. – Помни: в порту тебя ждет корабль. Не захочешь умирать – я подарю тебе новую жизнь. Я все оплачу, мой сладкий. Исмаил ее не слушал. Самый плохой конец истории его взлетов и падений – это сбежать из Стамбула со шлюхой. Пусть даже с богатой шлюхой. Исмаил верил в свою звезду. Фатьма его любит, и ей обещана его жизнь. Так сказала Кёсем-султан. И она сдержит слово. Выйдя из ворот, он понял, что Кёсем-султан постаралась на славу. Янычары и сипахи, подогретые улемами, выглядели грозно. Стоящая за их спинами толпа бесновалась и посылала султану Ибрагиму проклятия. Исмаил подумал, что его сейчас растерзают. Но вперед выступил Мурад-ага и скомандовал своим воинам: – Опустить сабли! Замолчите все! Пусть он скажет! – Меня послал султан Ибрагим, чтобы узнать ваши требования, – Исмаил говорил громко, чтобы и народ его слышал.