Султана Ибрагима еще не скоро привели в чувство. С этого момента он уже собой не управлял. * * * Софу Мехмед-паша был скорее напуган, чем доволен. Дворец Топкапы неприступная крепость, там полно охраны, пушек и пороха. Войти-то он туда войдет, а вот выйдет ли живым… Успокаивало Мехмеда-пашу лишь то, что Валиде теперь тоже в Топкапы. И она управляет ситуацией. Поэтому сначала он направился к Кёсем-султан. И прихватил с собой командиров из янычарского корпуса в качестве охраны. Валиде была взволнована и, похоже, совсем не спала. Власть правящей династии висела на волоске. Ибрагим или малолетний Мехмед? Примут ли Кёсем-султан в качестве регента визири Дивана? Шейх-аль-ислам и улемы? Народ? Она рассчитывала на Софу Мехмеда-пашу и обрадовалась ему: – Проходи, паша. Что скажешь? – Я… Ахмед-паша… Его теперь зовут хезарпаре… Они разрубили его на тысячу кусков… Толпа. – Голос главного визиря дрогнул. Он страшно боялся, что и его может постигнуть та же участь. – Ахмед-паша был трусом, вором и изменником, – сурово сказала Валиде. – Ты немедленно вступишь в должность. Иди к моему сыну и выскажи ему требования янычар, сипахов и этих… Лавочников… – поморщилась Кёсем-султан. – Прикажи немедленно отменить все глупые налоги. На соболя, на все желания этой несносной Телли, которой Ибрагим все время потакал. Скажи, что султан должен развестись с вертихвосткой, которую народ ненавидит. Она должна уехать отсюда в Старый дворец. – Но Валиде… Она ведь беременна. – Этот ублюдок сдохнет, как только родится! – закричала Кёсем-султан. – Я сотру даже память о нем и его матери! Если Ибрагим не расстанется с ней, он умрет! Уж кого она и в самом деле ненавидела, так это девчонку, которой заставили служить дочерей султана. Которая назвала главную женщину империи тварью и выжила из дворца. Девчонку безмозглую, недостойную звания хасеки и любви падишаха. Кёсем-султан поклялась, что уничтожит ее. – Хорошо, Валиде-султан. – Мехмед-паша поклонился и попятился к дверям. – Как скажете… Визири Дивана ждали султана. На их лицах было торжество: наконец-то! Ненавистного Ахмеда-пашу разорвали на клочки! Хезарпаре-паша. Главный визирь из тысячи кусочков. Бесславный конец. – Дорогу! Султан Ибрагим хазретлири! Выглядел он плохо. Неустойчивая психика, искалеченная еще в раннем детстве, не выдержала потрясений. Ибрагим собой не владел. Сев на трон, он взглядом отыскал Софу Мехмеда-пашу. Кивнул: – Приблизься. Говори. Новый главный визирь невольно втягивал голову в плечи, пока шел к трону. Перед тем как подойти к султану, Софу Мехмед-паша обернулся на стоящих у дверей янычар. Свою охрану. – Повелитель, я готов изложить вам требования восставших. Ибрагим слушал молча. Казалось, он смирился, и ничто его не трогает. Но едва султан услышал «Телли», как сонное оцепенение с него сошло. – Чего они хотят?! – он встал. – Вы должны развестись с Хюмашах-хатум. – Вор! – кинулся султан на главного визиря. – Предатель! Бунтарь! Схватить! Казнить немедленно! Мехмед-паша заорал: обезумевший падишах вцепился ему в бороду. К ним кинулись янычары и визири Дивана. Завязалась драка. Сила была на стороне большинства, поэтому Мехмеда-пашу удалось отбить. В сопровождении охраны он вышел во двор и стал пробиваться к воротам. – Схватить их! – не унимался Ибрагим, выбежав из палаты визирей. Исмаил, услышав шум, тоже вышел к воротам. Он видел, как охрана окружает Софу Мехмеда-пашу и его янычар. – Султан обезумел! – кричал главный визирь. – Он при всех кинулся меня избивать! Сумасшедший не может управлять государством! Долой султана Ибрагима! Бостанджи заколебались. Вчера они видели, что к воротам пришли янычары. И с ними разъяренная толпа. Знали, что случилось с Ахмедом-пашой. Непонятно, у кого сейчас власть. А вдруг султан и впрямь сошел с ума? – Пропустить, – негромко скомандовал Исмаил. Начальник дворцовой стражи обернулся: – Хранитель покоев? Мехмед-паша правду говорит? Что с султаном? – Он не в себе, – коротко сказал Исмаил. – Откройте ворота главному визирю и его людям. Они свободны. Софу Мехмед-паша бросил на него благодарный взгляд. – В Ая-Софию! – скомандовал он, как только вышел из Топкапы. Весть о случившемся летела по Стамбулу, опережая Мехмеда-пашу. Вскоре в Ая-Софии собрались янычары и сипахи, потом приехал шейх-аль-ислам. Главный визирь выступил вперед: – Ибрагим отказывается принять наши требования. Он назвал меня предателем и чуть не убил. Султан безумен. Управлять государством он больше не в состоянии. Вот мое мнение. Что скажет на это шельх-аль-ислам? – Виновен, – мрачно сказал тот. – Султан Ибрагим виновен в беззаконии, ужасном состоянии империи, в том, что развязал войну, в которой не может одержать победу. В разорении своего народа. Он виновен также в разврате, в том, что похитил свободную женщину и обесчестил ее. Я немедленно издам фетву, в которой приказываю султану Ибрагиму предстать перед нами здесь, в Ая-Софии, и публично покаяться в своих грехах. После чего отречься от престола. – Виновен!!! – заревела собравшаяся в мечети толпа. – Долой Ибрагима! Получив от шейха-аль-ислам фетву, она двинулась в Топкапы. По пути к ней присоединялось все больше людей, а в конце примкнули и все янычары, бывшие на Ипподроме. Толпе удалось беспрепятственно захватить внешний двор, после чего аги янычар и сипахов сумели проникнуть и за вторые ворота. – У нас фетва для султана Ибрагима! – кричали они. – Пусть выйдет и прочитает о своих преступлениях! И ответит за них! Ибрагим все еще пребывал в бешенстве после стычки с главным визирем. Отречься от любимой жены? Расторгнуть брак? Отправить беременную Телли в ссылку?! Он приказал бостанджи схватить бунтовщиков. Окруженный плотным кольцом охраны Ибрагим вышел во двор. Мурад-ага подошел к падишаху и протянул ему фетву. – Возьми, – велел султан Исмаилу. – Читай. По мере того, как Исмаил зачитывал все новые грехи, приписываемые султану, Ибрагим все больше мрачнел. Наконец, он не выдержал и вырвал из рук хранителя покоев фетву. – Убить этого изменника! Я говорю о шейхе-аль-ислам! Как он посмел?! – Ибрагим стал ожесточенно рвать фетву и не успокоился, пока от нее не остались одни клочки. – Взять их! – Сейчас ваша жизнь, падишах, находится в большей опасности, чем наша, – спокойно ответил Мурад-ага. – Нас гораздо больше, чем вашей стражи. За воротами стоят люди, они ждут лишь моего знака. Янычары и сипахи, их сотни. Либо вы идете с нами в Ая-Софию, либо прямо сейчас, добровольно, объявляете султаном своего сына Мехмеда. И передаете власть ему. – Мехмеда?! – расхохотался Ибрагим. Мурад-ага невольно отшатнулся. Султан и в самом деле был похож на безумного. В его смехе было мало человеческого. – Скажи лучше, мою мать! Вот кто станет султаном! Она обманула меня! – взревел Ибрагим и кинулся искать Валиде. Личная охрана поспешила за ним. – Приказа стрелять в мятежников не было, – сказал Исмаил начальнику дворцовой стражи. – Ты сам видел: султан не в себе. И слышал фетву, которую издал шейх-аль-ислам. – Но… – Тебе жизнь дорога или твоя должность? Отступайте. Мурад-ага, ты слышал? Султан Ибрагим не готов отречься от трона в пользу шехзаде Мехмеда. Падишах не пойдет в Ая-Софию. Он не признает свои грехи. Мурад-ага заколебался. – Идите обратно в Ая-Софию, – сказал Исмаил, – Пусть падишаха объявят вероотступником. Потом возвращайтесь. Скоро все будет кончено. – Ты сам это сделаешь, Исмаил-ага? – К вечеру падишах будет в Клетке. Не теряйте времени. Скажите людям, что султан Ибрагим не хочет отменить налоги и не признает себя развратником. А также не желает разводиться с Телли. Исмаил торопливо вернулся во дворец и велел позвать главу черных евнухов. Трясущийся от страха кизляр-ага нашелся не скоро. – Где ты был? – сурово спросил Исмаил. – Прятался, как несчастный Ахмед-паша? Хочешь, чтобы тебя также разорвали на тысячу кусков? – Валиде… – Что?! – Она и… сестры падишаха… Заперлись в покоях. Султан велел мне убить их… Он поднял руку на свою мать! – Султан сошел с ума, разве не понятно? Утром он напал на Софу Мехмеда-пашу. И не признал решение шейха-аль-ислам. Приказал убить его и свою мать. Это ли не признаки безумия? Стамбул пылает, янычары и сипахи взбунтовались. Они вот-вот ворвутся во дворец. Их много, и долго нам не продержаться. Решай, чей приказ ты выполнишь. От этого зависит твоя жизнь. – Что мне делать, Исмаил-ага? – Скажи: пусть готовят клетку. Собери евнухов, тех, что покрепче. Безумие, говорят, удесятеряет силы. – О Аллах! Вы хотите… – Да. Ибрагим больше не султан. Его низложил шейх-аль-ислам. Немедленно к покоям Валиде! Кязляр-ага больше не колебался. Он понимал правоту Исмаила. Дворцовая охрана, сколь бы многочисленная она ни была, долго не выстоит против армии сипахов и янычар. Да еще и народ, измученный поборами. Надо спасать свою шкуру. …Ибрагима они нашли у покоев Валиде-султан. – Открой! – ревел он, налегая на дверь. – Говори со мной! Это ведь твоих рук дело! Открой дверь, или я тебя убью!!! Что вы стоите?! – накинулся султан на личную охрану, – немедленно ломайте дверь! Позвать палачей! Пусть мою мать немедленно казнят! Она изменщица! Исмаил сделал знак черным евнухам: готовьтесь. – Ибрагим, – позвал он. Султан обернулся: