Мегрэ чуть было не разозлился, как будто над ним насмехались. Однако письма действительно лежали перед ним, и в них было немало многозначительных фраз. «…Сегодня в десять часов утра ко мне приходил аббат Гож, и мы много говорили о вас. Мне отрадно сознавать, что связывающие нас узы так прочны, что никому не дано их разорвать…» — Принцесса очень набожна? — Да, она даже устроила часовню в особняке на улице Варенн. — А ее муж? — Он тоже католик. — У него были любовницы? — Говорят, что да. Другое письмо, более позднее. «…Всю свою жизнь я буду признательна Юберу за то, что он сумел понять…» — Полагаю, что Юбер — это принц де В.? — Раньше он был военным и еще недавно по утрам ездил верхом в Булонском лесу, но на прошлой неделе неудачно упал. — Сколько ему было лет? — Восемьдесят. В этом деле были замешаны одни старики, и отношения между ними были какими-то не очень человечными. — Вы верите во все то, что мне рассказываете, месье Мазерон? — Если вы сомневаетесь, спросите у кого угодно. У кого угодно в той среде, о которой у Мегрэ было лишь смутное и явно не совсем верное представление! — Продолжим. — Он устало вздохнул. — Значит, умер тот самый принц, о котором вы мне только что рассказывали? — Да, в воскресенье утром. Об этом писали в газетах. Он скончался после падения с лошади, и как раз сейчас его отпевают в церкви Святой Клотильды. — Он не общался с вашим дядей? — Насколько мне известно, нет. — А они не встречались в светском обществе? — Полагаю, что они избегали бывать в одних и тех же компаниях и гостиных. — Они ненавидели друг друга? — Не думаю. — Ваш дядя говорил с вами о принце? — Нет, даже намеком. — А об Изабель? — Как-то раз, уже давно, он сказал мне, что я его единственный наследник и что он сожалеет, что я не ношу его фамилию. Его печалило и то, что у меня нет сыновей. Если бы у меня был сын, то он испросил бы в суде разрешение дать ему фамилию Сент-Илер. — Значит, вы единственный наследник своего дяди. — Да. Но я еще не закончил свой рассказ. Однажды он говорил мне о принцессе, не называя ее по имени. Он сказал тогда: «Я надеюсь, что когда-нибудь женюсь. Бог знает, когда это случится, но заводить детей будет уже поздно». — Если я правильно понимаю, дело обстоит так: в 1912 году ваш дядя знакомится с девушкой, которую он полюбил, а она полюбила его, но они не женятся, потому что у графа де Сент-Илера практически нет состояния. — Это так. — Два года спустя, когда ваш дядя работал в посольстве в Польше или в другой стране, юная Изабель выходит замуж по расчету и становится принцессой де В. У нее рождается сын, и супруги в то время ведут себя как муж и жена. — Да. — Но, наверное, потом ваш дядя и Изабель встречались и отдавались страсти. — Нет. — Почему вы так уверены? Вы считаете, что в их кругу… — Я сказал «нет», потому что во время Первой мировой войны дядя находился за пределами Франции, а когда он вернулся, сыну Изабель Филиппу было уже два или три года. — Допустим, влюбленные снова встречаются… — Нет. — Они больше никогда не встречались? — Я вам уже сказал. — Значит, они писали друг другу в течение пятидесяти лет почти ежедневно, и однажды ваш дядя сказал вам о своей возможной женитьбе в более или менее отдаленном будущем. Это означает, я полагаю, что Изабель и он ждали смерти принца, чтобы пожениться. — Думаю, да. Мегрэ вытер пот со лба, посмотрел на липу за окном. — Вот мы и подошли к эпилогу. Десять или двенадцать дней тому назад — это не важно — восьмидесятилетний принц упал с лошади в Булонском лесу. В воскресенье утром он умер от полученных ранений. Вчера, во вторник вечером, то есть два дня спустя, был убит ваш дядя у себя в кабинете. Таким образом, влюбленные, ждавшие долгих пятьдесят лет, не смогут соединиться. Согласны? Дайте мне, пожалуйста, адрес вашей жены. — Улица Помп, дом 23. Это в Пасси. — Вы знаете нотариуса или поверенного вашего дяди? — Его нотариуса зовут месье Обонне. У него контора на улице Вийерсексель. Тоже в нескольких сотнях метров от дома покойного. Все эти люди, за исключением мадам Мазерон, жили почти что дверь в дверь в одном из парижских районов, который Мегрэ меньше всего знал. — Вы свободны. Думаю, я могу застать вас у себя? — Сегодня я буду там недолго, потому что мне придется поехать на похороны, но прежде всего я хочу повидаться с мэтром Обонне. Мазерон направился к выходу, а Жакетта пошла запереть за ним дверь. — Я вам сейчас нужна? — Попозже. Сейчас время обеда, а потом мы вернемся сюда. — Мне оставаться здесь? — А куда вы хотите пойти? Она посмотрела на него непонимающим взглядом. — Вы куда-то собирались? — Я? Никуда. Куда мне идти? Из-за такого странного ее поведения Мегрэ и Жанвье ушли не сразу. Комиссар позвонил на набережную Орфевр: — Люка? Ты можешь прислать кого-нибудь побыть часок на улице Сен-Доминик? Торранса? Хорошо. Пусть приедет на машине…