Она заколебалась на минутку и солгала: — Не была уверена. Поверьте, это первая фотография в газете… — К вам приходила мадам Кремье? Консьержка покраснела: — Зашла, возвращаясь с покупками. Сказала мне так: «Полицейским платят достаточно хорошо, чтобы люди не пытались им помогать!» Я поняла. А как увидела те, другие, фотографии, подумала, что до вас не дозвониться, и, по правде говоря, как хорошо, что господа пришли, будто тяжкий камень упал с моего сердца! В доме был лифт. Мегрэ и Жанвье поднялись на третий этаж. Из-за двери справа доносились детские голоса, а потом голос, который Мегрэ узнал, произнес: — Жанно! Жанно! Оставь в покое сестренку! Комиссар позвонил в дверь налево. Послышались легкие, еле слышные шаги. Кто-то из-за двери спросил: — Кто там? — Мадам Кремье? — Что вам угодно? — Полиция. За дверью воцарилась тишина, потом комиссар услышал шепот: — Минуточку… Снова шаги. Наверное, пошла переодеваться. Когда возвращалась, звук шагов был иным. Видно, сменила шлепанцы на туфли. Дверь она отворила неохотно, поглядывая на пришедших маленькими проницательными глазками. — Проходите, господа. Я еще не закончила уборку. Несмотря на это, она была в черном, достаточно элегантном платье, старательно причесана. Ей было шестьдесят пять или семьдесят, это была маленькая, худая, удивительно живая и бодрая женщина. — У месье есть удостоверение? Мегрэ показал ей свой жетон, который она тревожно осмотрела. — Это вы — комиссар Мегрэ? Мадам Кремье проводила их в комнату, достаточно большую, но до того заставленную мебелью и безделушками, что в ней едва можно было передвигаться. — Садитесь, пожалуйста. Чем обязана? Она с достоинством уселась, но не могла сдержать волнения и крепко стискивала пальцы. — Мы пришли по поводу вашей квартирантки — Но у меня нет никакой квартирантки. — Извините, мы знаем все. Она не спешила закончить фразу и внимательно посмотрела на комиссара. — Все о чем? — Обо всем. Мы не из министерства финансов, и то, что мадам пишет в декларации о доходах, к нам не относится. В комнате не было ни одной газеты. Мегрэ вынул из кармана фотографию незнакомки. — Мадам ее знает? — Она жила со мной несколько дней. — Дней? — Скажем, недель. — Скажем, два с половиной месяца. Не так ли? — Возможно. Жить мне осталось недолго. Не знаю, почему дни проходят так быстро! — Как ее звали? — Луиза Лабуан. — Так было написано в удостоверении личности? — Я его в глаза не видела. Она мне так сказала, когда пришла. — А вы не знаете, это ее настоящее имя? — У меня не было повода что-то подозревать. — Она пришла по вашему объявлению? — Вам консьержка сказала? — Это неважно, мадам. Давайте не будем тратить время. И прошу запомнить, что вопросы задаю я. — Хорошо, — ответила она с достоинством. — Слушаю вас. — Луиза Лабуан пришла по вашему объявлению? — Сначала она позвонила, чтобы узнать о цене, спрашивала, не могла бы я уступить. Я ответила: «Приходите, тогда и поговорим». — Вы согласились на меньшую цену? — Да. — Почему? — Потому что я всегда на этом попадаюсь. — На чем? — Они всегда сначала выглядят очень порядочными, послушными и предупредительно вежливыми. Я спросила, часто ли она выходит по вечерам. Она ответила, что нет. — Мадам знает, где она работала? — Кажется, в конторе, только не знаю в какой. Я лишь через несколько дней поняла, что это за зелье! — Зелье? — Ужасно скрытная, из тех, кто будто поклялся не открывать рта. — Вы ничего о ней не знаете? Она что, вообще с вами не разговаривала? — Почти. Вела себя так, будто жила в отеле. Утром одевалась и уходила, довольствуясь мимолетным «Здравствуйте», когда меня видела. — Выходила всегда в одно время? — О да. Но тут было чему удивляться. Первые два или три дня она уходила в полдевятого. Значит, работает с девяти, подумала я. Через несколько дней начала уходить в десятом часу. Тогда я спросила, не сменила ли она работу. — И что она вам ответила? — Ничего. Это было в ее стиле. Когда не хотела отвечать, притворялась, что не слышит. А по вечерам старалась меня избегать. — Но чтобы дойти до своей комнаты, она должна была пройти через гостиную? — Да. Я чаще всего здесь сижу. Предлагала ей, чтобы взяла себе стульчик и выпила со мной кофе или отвара из трав. Один раз она снизошла до меня, и помню, что за час сказала фраз пять. — О чем вы разговаривали? — Обо всем. Я пыталась что-нибудь узнать. — О чем? — Кем была, откуда родом, из какой семьи?