Он покраснел, когда у него вырвалось это имя, и поспешил объяснить: — Я смотрю на нее как на друга. Мы очень давно знакомы. — Сколько лет? — Больше десяти. — Уже больше десяти лет вы приходите сюда каждый день? — Почти каждый. — Главным образом в отсутствие мужа? На этот раз он не ответил и удрученно опустил голову. — Вы ее любовник? — Кто вам сказал? — Не важно. Это правда? Вместо ответа он тревожно спросил: — Что вы с ней сделали? Мегрэ ответил откровенно: — В настоящий момент она у судебного следователя. — Зачем? — Чтобы ответить на некоторые вопросы относительно исчезновения ее мужа. Разве вы не читали газет? Дьедонне Пап молчал, погруженный в размышления. Мегрэ позвал: — Мерс, возьми у него отпечатки пальцев. Пап добросовестно выполнил несложную процедуру; пальцы его не дрожали. — Сравни. — С чем? — С теми двумя отпечатками. Когда Мерс ушел, Дьедонне Пап тихо сказал укоризненным тоном: — Если это для того, чтобы узнать, ходил ли я на кухню, надо было просто спросить у меня. Я часто бывал там. — Вы ходили туда в прошлую субботу? — Я там приготовил себе чашку кофе. — Вы ничего не знаете об исчезновении Омера Каласа? Пап все еще был погружен в размышления, как человек, который колеблется, прежде чем принять важное решение. — Вы не знаете, что он убит, а его тело, разрубленное на части, брошено в канал? Ни Жюдель, ни Мегрэ не ожидали того, что произошло. Человек медленно перевел взгляд на комиссара, как будто изучая его лицо, и произнес наконец все тем же тихим голосом: — Мне нечего сказать. И тогда Мегрэ неожиданно спросил: — Это вы убили Каласа? И Дьедонне Пап повторил, покачав головой: — Мне нечего сказать. Глава 7 Кот г-жи Калас Мегрэ приступил к десерту, когда до него дошло, что жена наблюдает за ним с чуть насмешливой материнской улыбкой. Он сделал вид, что ничего не замечает, и уткнулся носом в тарелку. Проглотив несколько ложек взбитых сливок, он поднял глаза. — У меня пятно на носу? — проворчал он. — Нет. — Тогда почему ты смеешься? — Я не смеюсь. Я улыбаюсь. — Довольно ехидно… Что во мне смешного? — Ничего смешного, Жюль. По имени она его называла только в минуту душевной растроганности. — Тогда в чем дело? — Ты отдаешь себе отчет, что не сказал ни слова с тех пор, как сел за стол? Нет, он не отдавал себе в этом отчета. — Можешь ты сказать, что сейчас ел? Он ответил нарочито ворчливым тоном: — Бараньи почки. — А до этого? — Суп. — С чем? — Не помню. Кажется, с овощами. — Это все из-за той женщины ты так мучаешься? Обычно г-жа Мегрэ знала о делах мужа только из газет. — Ты считаешь, что она не убивала? Он передернул плечами, как бы желая избавиться от навязчивой мысли: — Я ничего не знаю. — Наверное, его убил Дьедонне Пап, а она была сообщницей? Ему хотелось ответить, что это не имеет никакого значения. В самом деле, ему было совершенно безразлично, кто убил. Главное — понять. А он не только все еще не понимал, но, напротив, чем больше знакомился с участниками этой истории, тем больше запутывался. Поэтому он и отправился домой обедать, а не сидел сейчас в кабинете, прикованный к делу: ему хотелось отвлечься, погрузиться в повседневную домашнюю жизнь, чтобы взглянуть потом новыми глазами на главных героев драмы. Вместо этого он, как сейчас заметила жена, просидел весь обед молча, ни на минуту не переставая думать о г-же Калас, о Папе и об Антуане. Нечасто приходилось ему чувствовать себя столь далеким от решения вопроса. Точнее, редко когда вопрос стоял перед ним столь необычным образом. Типов преступлений не так уж много. В общих чертах их можно разделить на несколько больших категорий. Преступления, совершенные профессиональными преступниками, легко раскрываются полицией. Если, допустим, некий тип из банды корсиканцев пристукнул в каком-то баре представителя банды марсельцев, то для набережной Орфевр это чисто математическая задача, решение которой не выходит за рамки служебной рутины.