— Благодарю вас. Мегрэ опять сел в такси. — Поехали… Только когда машина тронулась и журналисты не могли уже подслушать, он назвал бульвар Пастера. К консьержке он не стал заходить, а сразу поднялся на третий этаж. На звонок никто не ответил, и ему пришлось спуститься обратно. — Мадам Годри нет дома? — Она вышла с сыном с полчаса назад. — Вы не знаете, когда она вернется? — Шляпку она не надела. Значит, делает покупки неподалеку. Думаю, скоро будет. Чтобы не топтаться на тротуаре, комиссар зашел в бар, в котором был утром, и на всякий случай позвонил в Уголовную полицию. К телефону подошел Люка. — Ничего нового? — Было два звонка по поводу Пикмаля. Первым звонил шофер такси. Уверял, что вчера вез Пикмаля к Северному вокзалу. Второй звонок — кассирша кино, которая вчера вечером продала ему билет. Я проверяю. — Лапуэнт вернулся? — Несколько минут назад. Печатать еще не начал. — Дай ему трубку. Затем Лапуэнту: — Ну как? Фотографы были? — Были, патрон. И все время, пока Маскулен говорил, они не переставали нас щелкать. — Где это происходило? — В колонном зале. Это все равно, как на вокзале Сен-Лазар! Служителям приходилось оттеснять любопытных, а то бы нас задавили. — Секретарь Маскулена присутствовал при этом? — Не знаю. Я с ним незнаком. Мне его не представили. — Много получилось? — Около трех страниц на машинке. Журналисты стенографировали одновременно со мной. Это означало, что заявление Маскулена появится сегодня же вечером в последних выпусках газет. — Он предложил мне принести заявление в перепечатанном виде ему на подпись. — Что ты ответил? — Что ничего не могу ему сказать и буду ждать ваших распоряжений. — Ты не знаешь, есть сегодня вечернее заседание в Палате? — Не думаю. Я слышал, что все закончится к пяти. — Ладно, садись печатать и жди меня. Мадам Годри все не возвращалась. Но не успел Мегрэ пройти и ста шагов, как увидел ее с хозяйственной сумкой в руке. Рядом с ней семенил ее сын. Она узнала комиссара. — Вы ко мне? — Всего на минутку. — Пойдемте. Я как раз делала покупки. — Пожалуй, мне не стоит подниматься. Мальчик тянул мать за руку, задавал вопросы: — А кто он? А зачем ему надо с тобой разговаривать? — Не мешай. Он хочет спросить меня. — А что? Мегрэ вынул из кармана фотографию. — Вы узнаете его? Наклонившись, она посмотрела на фото и воскликнула: — Это он! Таким образом, выяснилось, что Эжен Бенуа, человек, который курит сигары, появлялся в двух местах: на бульваре Пастера, откуда, очевидно, украл отчет Калама, и в баре на улице Жакоб, где подошел к Пикмалю и повел его в сторону, противоположную Школе дорог и мостов. — Вы его нашли? — спросила мадам Годри. — Еще нет. Но теперь это уже вопрос времени. Мегрэ снова поймал такси и отправился на бульвар Сен-Мартен, жалея, что не взял полицейскую машину: теперь придется объясняться по поводу расходов с бухгалтерией. Дом был старый. В окнах второго этажа нижние стекла были матовые, и черная надпись на них гласила: АГЕНТСТВО БЕНУА Расследования любого рода. По обе стороны подворотни таблички оповещали, что здесь есть зубной врач, продают искусственные цветы, принимает шведская массажистка и оказывают другие услуги, подчас довольно неожиданные. Лестница была мрачная и грязная. Имя Бенуа фигурировало на эмалевой дощечке, прибитой к одной из дверей. Мегрэ постучал, заранее зная, что ему не ответят: под дверью торчали рекламные проспекты. Подождав с минуту для очистки совести, он спустился вниз и разыскал в глубине двора привратницкую. Здешний привратник был одновременно сапожником, и это помещение служило ему мастерской. — Давно вы не видели месье Бенуа? — Сегодня не видел, если вы этим интересуетесь. — А вчера? — Не помню. Кажется, нет. Не обратил внимания. — А позавчера? — И позавчера тоже. Похоже было, что он насмехается. Мегрэ сунул ему под нос значок. — Я вам говорю, что знаю. Врать я вам не собирался. Дела жильцов меня не касаются. — Домашний адрес его знаете? — Должен быть в записной книжке. Он нехотя поднялся, подошел к кухонному буфету, вытащил засаленную тетрадку и начал листать ее черными от вара пальцами. — Последний его адрес, который мне известен, отель «Бомарше» на бульваре Бомарше. Это было недалеко, и Мегрэ пошел пешком.