И ещё. – Кажется, плакал твой выпускной, ― пропела девушка с портативным терминалом. Швырнула в меня водолазку и компания скрылась в коридоре. Не помню, как покинула школу и оказалась дома. Вот уже час, как я заперлась у себя в комнате, не желая покидать её. В глазах стояли непролитые слёзы, голова гудела, а меня буквально трясло от отвращения. Я отказывалась верить, что подобная дрянь произошла со мной. Можно подумать не хватило других проблем, которые случались ранее. Травля в старой школе, похищение, две операции. Одна по изъятию органов, другая – по их же восстановлению. А теперь ещё это. Как же надоело, что изо дня в день приходится сталкиваться с каким-то дерьмом. Надоело ощущать свою неполноценность, потом ещё терпеть из-за этого нападки. Когда это всё закончится? Когда я смогу жить, а не выживать? Когда можно будет не опасаться тех, кто находится рядом? Ведь даже та, кого я считала своим другом, на самом деле таковой не является. Амелия была для меня не просто другом, а вдобавок сводной сестрой. Чуть ли не с самого первого дня нашего знакомства я доверилась ей, и что в итоге? Чёрт бы с тем, что она примкнула к этим избалованным девицам. Но сам этот поступок… Вроде бы, она не сделала ничего такого: стояла в стороне и помалкивала. Наблюдала за происходящим и даже не попыталась вмешаться. Не остановила их, не попыталась помочь. Не говоря уже о том, чтобы отговорить от подобной затеи. Во мне клокотала обида вперемешку с отвращением к самой себе. Я была обижена на Амелию и зла, что не нашла в себе смелости дать отпор. У меня была возможность это сделать, был шанс, но я этим не воспользовалась. А теперь, упиваясь собственным бессилием и бесполезной жалостью к себе, просто не представляю, что мне делать. Знаю, что ничего такого не произошло, но все эти мелочи имеют неприятное свойство накапливаться. С каждым днём становится всё труднее, и в какой-то момент уже сложно найти в себе силы продолжать так жить. В душе образуется пустота, она словно чёрная дыра становится всё больше и больше, заполняет своей холодной пустотой. Её липкие нити забираются глубоко в подсознание, не оставляя ни малейшего шанса найти хотя бы толику сил, чтобы дать отпор. И вот, ты уже выжжен изнутри. Тебе плевать, что будет потом, плевать, как вообще сложится твоя дальнейшая жизнь. Плевать на всеё. Есть только одно желание: чтобы тебя, наконец, оставили в покое. Что в конечном итоге сделала я? Поддалась этому желанию. Мне не хотелось никого видеть, слышать или разговаривать. Особенно всё это относилось к Амелии. Поразительно, но у меня не было к ней ненависти, неприязни или других похожих чувств. Самый лучший вариант в этой ситуации – это ещё больше минимизировать наше общение. – Мэй, перестань вести себя как маленькая! Не глупи и открой эту дурацкую дверь, ― снова послышался приглушённый голос Амелии. Я перевернулась на другой бок и накрыла голову подушкой, чтобы избавить себя от раздражающего стука и её бесполезных просьб. Уже около минуты по ту сторону никак не прекращался стук. А так как я прекрасно знала, кто именно там стоит, это ещё больше выводило из себя. Не понимаю, что ей вообще нужно? Неужели думает, что после случившегося я смогу нормально вести диалог? Может быть, когда-нибудь, но точно не сейчас. – Открой, пожалуйста, дверь. Мне нужно поговорить с тобой, ― никак не унималась она. Чем дольше я продолжала игнорировать, тем громче она стучала. Спустя десять минут я всё же не выдержала и сдалась. На негнущихся ногах подошла к двери, повернула замок, а затем вернулась на кровать. Во всяком случае хотя бы этот грёбаный стук прекратился. Словно ураган Амелия тут же влетела в комнату. На лице девушки читалось неподдельное непонимание, которое больше походило на раздражение. Она бесцеремонно забралась на кровать, взяла одну из подушек и, обхватив её руками, уставилась на меня. – Ты почему не открывала? Обиделась что ли? Серьёзно? Это что, шутка такая? Сама же видела, как её подруги издеваются надо мной, но при этом ничего сделала, чтобы это предотвратить. А теперь спрашивает, обиделась ли я? «Нет, что ты, ни в коем случае! Мне как раз по душе такой экстравагантный юмор. Я просто обожаю быть предметом для издёвок! Это же так весело, посмеялись от души! А главное, хорошо провели время. Так что нет, я не обиделась. Наоборот, думаю над тем, как было бы здорово повторить это замечательное мероприятие» ― подумала, а сказала другое: – Ты хотела о чём-то поговорить. Я тебя слушаю. – Да, хотела. Но сначала ответь: ты обиделась на меня? – А сама как думаешь? – Я более чем уверена, что да. Мне показалось, или в её голосе послышалась ответная обида? Господи, это просто верх идиотизма. Амелия сама сделала всё возможное, чтобы у меня пропало всякое желание контактировать с ней. Не понимаю, она действительно дурочка или прикидывается? – Если ты уверена, тогда зачем спрашиваешь? ― не удержалась от встречного вопроса. – Хотела услышать это от тебя… ― начала было она, но я перебила: – Послушай, если это и есть тема для разговора, то не трать время зря. Просто оставь меня в покое. – Не хочу тебя расстраивать, но так сложилось, что ты живёшь в моём доме. И даже не в гостиной или в чулане, а в собственной комнате. Поразительно, что специально ради тебя Чен переделал мой этаж. Из-за этого, между прочим, я осталась без гардеробной. Поэтому, уж извини, я буду сама решать, когда и с кем мне разговаривать, ― едко огрызнулась Амелия. Её слова лишний раз напомнили, что я чужая не только в школе, но и здесь. – Я заметила это по тому, как ты упорно молчала, когда твои подруги решили немного поразвлечься, ― еле слышно ответила, с трудом сдерживая себя, чтобы не вытолкать её за дверь. Девушка судорожно втянула носом воздух и чуть ли не на всю комнату воскликнула: – А что нужно было делать? Я же не участвовала, как ты выразилась, в развлечениях! Если уж на то пошло, в отличие от тебя, меня не устраивает роль серой мышки. Я очень долго хотела попасть в их компанию. Или из-за тебя мне нужно было перессориться со всем классом? Так вот оно в чём дело. Тогда понятно, почему Амелия выбрала роль стороннего наблюдателя. Только от этого было не легче. Наоборот, узнав правду, на место обиды пришла новая волна злости. Девушка пошла на поводу у своих одноклассниц, только бы те приняли её в свой круг. Она знала, что мне приходится скрываться, знала, но всё равно поступила именно так. А теперь благодаря им меня могут исключить. Не потому, что директор не знает. Он-то как раз знает. Это было и его условие, в том числе, чтобы я держала некоторые вещи в тайне. Исключат за то, что я не смогла выкрутиться из этой ситуации. Вдобавок и за то, что об этом узнала вся школа. Не трудно догадаться, что эти снимки уже успели посмотреть все кому не лень. Вплоть до того же самого директора школы. Боюсь даже представить, что будет, если он это увидит. – Выйди и оставь меня в покое, ― как можно спокойнее сказала я. Не хотелось, чтобы Амелия заметила, насколько мне сейчас хреново. И этим самым тешить её самолюбие. Мои слабости останутся при мне. – Угу, выйду. А ты, наверное, сразу побежишь к Чену жаловаться, ― хмыкнула та. Встала и направилась к двери. – Можешь не переживать, я не буду опускаться до вашего уровня. Будь спокойна, ― холодно заверила я. Лицо девушки тут же перекосило, будто она съела что-то отвратное на вкус. К счастью, она поимела совесть промолчать. Резко развернулась и наконец вышла за дверь. После этого неприятного и бесполезного разговора остался ещё более неприятный осадок. Это сравни тому, когда чаша уже переполнена, а туда всё подливают и подливают. Верхушка выливается через край, а то, что находится внизу, продолжает там оставаться. У меня было так же. А на что, собственно, я рассчитывала, когда вообще открыла дверь? Что Амелия рассыплется в извинениях и будет просить прощения? Нет, точно не на это. Если честно, сама не знаю, на что рассчитывала. Возможно, что разговор займёт не меньше, чем всего несколько минут. Или на то, что она сама поймёт, что я не настроена на общение. Однако ни того и ни другого не произошло. Помимо всего прочего добило ещё то, что Амелия подумала, будто после её ухода пойду к мистеру Чену. У меня и в мыслях такого не было, чтобы на кого-то жаловаться. Это глупо. У человека своих проблем хватает, а тут ещё я подвалю с такой ерундой. К тому же, если директор прознает о случившемся, он обязательно свяжется с мистером Ченом. А тут и до главы клана рукой подать. Это же Чен поручился за меня, а я подвела его. Буквально подставила, так ещё и опозорила. Даже не знаю, чего я боялась больше всего: осведомленности директора или подвести мистера Чена? Чёрт, да по правде говоря, первый вариант волновал меньше всего. Это неизбежно и я не могу ничего изменить. Что поистине пугало – это потерять доверие Чена. Потерять ту поддержку, которую он оказывает мне, возможность поделиться переживаниями. Если он не выгонит из дома и позволит остаться, это не значит, что захочет потом вообще разговаривать. Пусть мы и будем продолжать совместное существование, не факт, что мистер Чен простит меня. Для меня это сравни с тем, чтобы потерять родного отца. Глава 17 До заключительного экзамена оставалось три дня. Несмотря на недавний случай, я продолжала ходить на тренировки Криса. Они неплохо помогали отвлечься и не думать о случившемся. Но только на время. Стоило оказаться за пределами зала, как в голову лезли всякие неприятные мысли. Глупо было надеяться, что всё забудется и вернётся на круги своя. Да я и не надеялась. В какой-то степени даже ждала, когда меня вызовут в кабинете директора. Ждать долго не пришлось. Только никто никого не вызывал. Вместо этого за день до экзамена по всей школе был объявлен общий сбор. Это относилось не только к тем, кто продолжал учебу, но и к выпускным классам. Я понимала, что это значит, знала причину, по которой нас любезно «попросили» собраться в спортивном зале. И из-за этого не хотелось туда идти. Но кто я такая, чтобы проявлять своеволие? Хочу того или нет, но присутствовать придётся. Ведь это же меня будут исключать перед всей грёбаной школой. А что за мероприятие, если нет виновника торжества. Дождавшись, когда коридоры полностью опустеют, я сделала пару глубоких вдохов и направилась в зал. У меня не было особого желания пересекаться с кем-либо и ловить на себе косые взгляды учеников. И уж тем более не горела желанием встречаться с Амелией и её шайкой. Это же с их лёгкой руки меня сейчас ждёт незабываемое представление. Спортивный зал встретил громким шумом. Пользуясь отсутствием старших, ученики переговаривались между собой, выстраивали различные догадки и просто пытались узнать друг у друга, что же тут происходит. Как можно аккуратнее я протиснулась в дверь, чтобы до последнего оставаться незамеченной. Я не стала пытаться проходить вперёд или занимать место в первых рядах. Вместо этого осталась стоять возле двери. Меньше всего хотелось привлекать постороннее внимание. Почему-то так было спокойней. Спустя несколько секунд следом за мной вошёл директор и миссис Кемптон. Появление первого ещё можно было объяснить, но вот что тут делает эта мегера ― непонятно. Она не была моим классным руководителем, который, кстати, тут не присутствовал. Тогда зачем она вообще пришла? Как бы то ни было, но стоило им появиться в зале, как тут же наступила гробовая тишина. Галдёж разом прекратился, а ученики дружно уставились на этих двоих. Ну вот, уже сейчас решится моя судьба. Уже сейчас мистер Уолтер расскажет истинную причину и объявит о моём отчислении. От этой мысли я буквально ощутила, как холодок страха пробежал вдоль позвоночника и засел глубоко внутри. Уверена, если бы могла, то чувствовала бы, как горят щёки от стыда. – Итак, вижу, вы уже все в сборе, ― произнес директор. Им был мужчина, возраст которого сложно определить с первого взгляда. Ещё при первой встрече, когда я только пришла в эту школу, успела это заметить. На вид он был немногим старше мистера Чена. Тёмно-русые волосы с проседью, еле заметные морщины на лбу и необычайно светлые глаза. Если не знать, что он был обычным человеком, можно подумать, будто ему пришлось перенести похожую операцию, что и мне. Невысокого роста, доброе лицо, тихий и спокойный голос. Просто божий одуванчик, а не директор закрытой школы для детишек приспешников клана. После его слов посередине зала появился голографический экран. С того места, где я находилась, было проблематично разглядеть, что на нём изображено. Но даже с такого расстояния и без помощи интерфейса я увидела три фотографии. Они располагались ровно в ряд, а под ними имена и номер класса. По залу сразу пошли шепотки, что не было особо удивительным. Амелия и её подруги засветились на всю школу. Естественно ученики узнали нас и теперь им было интересно, что же будет дальше. – Тишина! ― рявкнула миссис Кемптон, когда галдёж начал усиливаться. Теперь понятно, зачем её пригласили сюда. – Три ученицы, которых вы видите на экране, недавно пришли в мой кабинет с очень интересным заявлением, ― вновь заговорил мистер Уолтер. Он жестом указал на голограмму, затем продолжил: – Девушки упорно утверждали, что среди вас, обычных людей, учится ауг. Свои слова они подкрепили снимками, сделанными ранее. Что я могу сказать на этот счёт, ― его светлый взгляд прошёлся по рядам. ― То, что сделала эта троица, неправильно. Нельзя так поступать. Нельзя издеваться над кем-то только лишь потому, что он не такой, как все. Это очень некрасивый поступок, особенно, со стороны столь юных особ. Ситуации бывают разные, но это ни в коем случае не даёт вам права унижать друг друга. Многие пострадали за честь клана, многие из ваших родственников или знакомых, имеют те или иные протезы. Разве это повод для унижений? Стали бы вы оскорблять их за это? Уверен, что нет. Мы с вами тоже разные, но мы – семья! Мы не должны отворачиваться друг от друга. Фотографии плавно растворились с экрана, а на их месте появилась одна единственная. Моя. Снова послышался гул, только в этот раз без смешков или шуток. Ученики чуть ли не хором начали выкрикивать свои недовольства, вслушиваться в которые я не хотела. – Я сказала тишина! Сейчас выведу тех, кто не закроет свой рот!― пригрозила миссис Кемптон. Женщина сделала шаг вперёд, тем самым подтверждая серьёзность своих намерений. – Можете продолжать, сэр, ― добавила она, когда ученики наконец замолчали. – Спасибо, Ребекка, ― слабо улыбнулся директор, и вновь обратился к собравшимся: ― А чтобы предотвратить ненужное распространение слухов, я отвечу максимально честно. Да, это правда, среди вас действительно есть ауг. Но, я повторюсь, это не даёт вам никакого права унижать, оскорблять и издеваться. Мэй ― такая же ученица, как и вы. Поэтому проявите немного уважения друг к другу. – Такая же ученица, вы говорите? ― вдруг послышался голос из толпы. Вскоре появилась и его обладательница ― девушка из компании Амелии. Та самая, которая додумалась сделать снимки и показать их мистеру Уолтеру. Она осмелилась выйти вперёд, затем продолжила: – Вы хоть знаете, что она сделала? ― взвизгнула она. ― Эта ненормальная мне чуть голову не разбила! В таком случае, кто ей давал право пользоваться своим превосходством над другими? Что? Что она сейчас сказала? Я не верила собственным ушам. Мало было унизить, так еще приукрасить решила, чтобы уж точно наверняка. Девица прекрасно знает, как всё происходило на самом деле и при этом нагло врёт. Я и пальцем ни к кому не прикоснулась, хотя такая возможность была. Максимум, что сделала ― это попросила оставить меня в покое. – Вот как? Чтобы бросаться подобными обвинениями, должны быть весомые доказательства, юная леди. В противном случае ты будешь отстранена за клевету, а твоих родителей будет ждать серьёзный разговор насчёт поведения их дочери, ― спокойно пояснил директор. Затем спросил: ― У тебя есть эти доказательства? У меня внутри всё замерло от страха. Несмотря на то, что мы вчетвером знали, как всё было на самом деле, я испугалась не на шутку. Чёрт знает, что этой девице вообще могло взбрести в голову. Раз уж она сделала такую подставу, что ей мешает сделать это снова? – Я могу подтвердить, что наша новенькая пыталась применить грубую силу, ― пришла на помощь другая участница сего мероприятия. Девушка так же вышла вперёд и встала рядом с подругой. – Это действительно так, ― продолжила она. ― Я была в этот момент рядом. И видела, как Мэй схватила Лису за плечи и попыталась ударить об шкаф. Нам с Амелией с трудом удалось оттащить её. – Амелия, это правда? ― вмешалась миссис Кемптон. На лице женщины читалось недоверие. Хотя, спешу заметить, именно она недолюбливала меня больше всех. – Не помню… Я… я тогда стояла в стороне, пыталась свой шкафчик открыть, ― запинаясь и путаясь в словах, еле слышно пролепетала Амелия. Судя по голосу, она никак не ожидала такого поворота событий. Она находилась где-то в середине зала, и в отличие от подруг выходить не стала. Так же, как и тогда, она предпочла остаться в стороне. – Вижу, мнения начали расходиться, ― устало проговорил директор. ― Как бы то ни было, оставлять это нельзя. С вами тремя будет отдельный разговор. Мне придётся связаться с вашими родителями, надеюсь, они сегодня не сильно заняты. А что касается Мэй, она не исключение. Мистер Чен так же будет поставлен в известность. И до тех пор, пока мы не разберёмся с этим делом, вы будете отстранены от дальнейшего посещения школы и занятий. ***