— Театру, трафику и «Тиволи» — тоже трио, как видишь. И ни один из них не бывает здесь. — Да ладно. — Мальчик недоверчиво поджал губы. — Не строй из себя взрослую. Когда вы с мамой сюда переехали, ты была почти такая, как я сейчас. Сколько раз ты успела побывать в театре в городе? А машин полно и возле молочной фермы. А вот третий приятель… ты про него, наверное, в книге вычитала? — Может, и вычитала. — Яне снова вздохнула. — Но все равно скучаю. Она замолчала, а потом вытащила из кармана маленькую пластмассовую коробочку. — Раз уж мы с тобой сегодня одни, дорогой братец, я хочу предложить тебе одну игру… Глаза мальчика загорелись. Ему нравились игры Яне. Под крышкой оказалось пятнадцать маленьких пластмассовых квадратиков, пронумерованных цифрами от 1 до 15. Шестнадцатое гнездо пустовало. Мальчик знал, что нужно передвигать квадратики с места на место, перемещая свободное гнездо так, чтобы в конце концов цифры выстроились по порядку. — Ерунда. — Он махнул рукой. — Управлюсь в два счета. — Но я еще не объяснила тебе условия игры. — Яне строго подняла указательный палец. — Нужно выстроить по порядку все цифры, кроме двух последних. «Четырнадцать» и «пятнадцать» должны поменяться местами, понятно? Брат взял коробочку и в задумчивости поджал губы. — Легко! Он махнул рукой и побежал по лестнице на второй этаж, в свою комнату. Яне проводила его взглядом и вздохнула. Конечно, это было неправильно, но она должна поговорить с мамой с глазу на глаз. А братом можно будет заняться и через час. Ступеньки под его ногами громко скрипели, но это не имело значения, если мама проснулась. Так было даже лучше. Яне вошла на кухню. Мама оторвала голову от стола, но по-прежнему сидела, закрыв лицо ладонями. Волосы свисали неопрятными сосульками, халат съехал с плеча. Яне было жаль маму, которая не по своей вине крутилась на карусели собственных эмоций. Во всем виновата генетика, которую ни мама, ни Яне не в силах изменить. На днях Яне взяла у школьной медсестры книгу по психиатрии — под предлогом внеклассной работы. Там было и о лечении тоже. Но мама не стала бы принимать таблетки, поскольку не знала, что больна. Яне чувствовала себя совершенно беспомощной, когда думала об этом. Она понимала, что нужно быть готовой ко всему, чтобы спасти маму. Или хотя бы брата. Как будто у нее не было своей жизни. Яне села за стол, стараясь не смотреть на пятна джема на скатерти. — Ты будешь завтракать, мама? Им и в самом деле надо было серьезно поговорить, но не сегодня. * * * Возле регистрационной стойки толпились школьники, по виду — гимназической ступени. Мина поняла, что они идут на занятия в студии. Один лишь холод не мог загнать в отделение полиции такую толпу семнадцатилетних юношей и девушек. Они собрались бы под крышей «Севен-Илевен»[15] в квартале отсюда, что обычно и делали, к неудовольствию директора магазина. Но сегодня они явились сюда именно в тот день, когда Мина меньше всего того хотела. Учительница разносила на подносе бейджики, всячески уговаривая галдящую молодежь прицепить их себе на грудь. — Иди сюда, Айна! — кричал тот, в ком Мина безошибочно угадала Первого Парня в классе. — Я тебе прицеплю! Шутка была вознаграждена взрывом хохота. Мина уже представляла себе Винсента, пробирающегося сквозь толпу, окутанную облаком подростковых гормонов. Если они его узнают, вряд ли он придет от этого в восторг, но что оставалось делать? Провести его через толпу? Или предложить боковую дверь? Одного взгляда на молодежь было достаточно для стойкого ощущения нечистоты. Надеть перчатки? Только не в этом случае. Мине казалось, что их запах уже витает по всему зданию, окутывая ее тошнотворным облаком. Винсенту придется за себя постоять. В работе полицейского немного глянца никогда не бывает лишним. Даже если речь идет о сорокасемилетнем менталисте. — Эй, Винсент! — закричал кто-то. Мина была впечатлена. Оказывается, они знают в лицо не только звезд «Тик-Тока». — Ого, менталист Винсент теперь служит в полиции? — снова подал голос Первый Парень. — Теперь у них точно никаких шансов. Наконец Винсент миновал регистрационную стойку, и школьники за его спиной как будто сразу забыли о нем. Учительница в очередной раз возвысила голос, пытаясь привлечь внимание класса. — Что, молодое поколение наступает на пятки? — Винсент кивнул Мине. — Ты очень удивишься, но именно громкоголосый, который пошутил в твой адрес, собирается подавать документы в полицейскую школу. Винсент понимающе улыбнулся и пошел к лифту. — С чего ты вообще вдруг решила встретиться со мной в полиции? — спросил он. — Я здесь не самый желанный гость, как мне показалось. — Я имею право обедать с кем хочу, — ответила Мина. — Кроме того, сейчас здесь нет никого из группы, кроме меня. Мы разыскиваем Даниэля Баргабриэля из кафе. Вчера он не вернулся домой после работы и пропал. Угадай, кого отправили к нему домой со слесарем? Рубена, который упорно продолжает называть Баргабриэля «Гаргамелем». Они подошли к лифтам, где уже ждали три человека, и Мина, не останавливаясь, повернула в сторону лестницы. У нее не было никакого желания трястись в кишащем бактериями железном ящике. В конце концов, всему есть предел. — «Баргабриэль» значит «сын Габриэля», — пояснил Винсент, вроде как задержавшийся возле лифтов, но потом уверенно последовавший за Миной. — А «Рубен» означает просто «сын», так ему и передай. Куда ты, собственно, меня ведешь? — Мы идем есть, — бросила Мина, убегая вверх по лестнице. — Вот только заскочу в кабинет за кошельком. — Рубен убежден, что Даниэль и есть настоящий преступник, — продолжала она на ходу, — и что мы имеем дело с чем-то вроде любовного треугольника. Или, как бесподобно выразился сам Рубен, «я выслушал много красивых версий о серийных убийцах, римских часах и тому подобном, но Даниэль просто трахал их обеих, вот и всё». Он еще сказал, что «долгий опыт работы в полиции подсказывает мне, что самая простая версия и есть верная». — Насколько долгий? — Винсент запыхался. Не каждый день ему приходилось бегать по лестницам здания полиции. — Ну… — Мина как будто не сразу поняла смысл вопроса. — Рубен поступил в полицейскую школу годом раньше меня. Винсент расхохотался, так что по лестничной клетке прокатилось эхо. — Другими словами, я не прав во всем с самого начала… Но что говорят остальные? И потом… так ли уж тебе обязательно перепрыгивать через ступеньку? — Прости. Может, тебе нужна трость? — Не забывай, что тебе нужен мой высокоэффективный мозг, — наставительно заметил Винсент. — Моя физическая подготовка не имеет к этому никакого отношения. Сколько этажей еще осталось? — Два, но почему бы тебе все-таки не отдохнуть? Винсент, остановившись, прислонился к стене. Мина спустилась и встала рядом с ним. — Остальные не уверены, что Рубен прав, — ответила она на вопрос Винсента. — Многие вещи, которые сейчас кажутся нам странными, в конечном итоге могут оказаться странными, но не более того. Само по себе это ни о чем не говорит. — Позволь с тобой не согласиться. Я почти уверен, что это обратный отсчет. Даниэль может вывести нас на верный путь, но он не похож на убийцу. Все только начинается. Винсент опустился на ступеньку, Мина рядом. — Жаль, конечно, что в кафе, где в последний раз видели Туву, нет камер наблюдения. Хотелось бы видеть, кто побывал там накануне ее исчезновения. Черт… — В кафе, может, и нет, но… — Винсент поднял бровь, как будто его осенила догадка: — А что там рядом с кафе, ты не помнишь? Его взгляд сфокусировался на том, чего здесь не было. Глаза двигались, как будто Винсент осматривался вокруг, продолжая говорить: — «Севен-Илевен», вход, как всегда, на углу здания. Скамейка вокруг дерева. Переполненная велосипедная стоянка. Два ресторана, один пустой, в другом ни одного свободного столика. Уличная кухня, пять человек в очереди. А на другой стороне улицы… Есть! Там же офис банка, прямо напротив. Почти уверен, что это «Нордеа», и у них должны быть хорошие камеры. То есть при известной доле везения… — Ты гений! — Лицо Мины засияло. — Просмотр материалов Юлия, конечно, поручит Кристеру. У него взгляд наметанный. — Кристеру? — удивился Винсент. Мина улыбнулась: — Я ведь тебе уже говорила. Даже если наша группа мало чем похожа на спецназ, у каждого имеется свой небольшой талант. Кристер, к примеру, часто замечает то, чего не видят другие. — Да, это может быть кстати, — пробормотал Винсент. — Надеюсь, что и в этом случае он зацепится за что-нибудь выпадающее из обычной картины, — продолжала Мина. — Что-нибудь такое, что происходило там всегда, но только не в этот раз… Ну, или не знаю. Это именно то, что считается его главным талантом. Кристер разглядит бабочку там, где другие видят обыкновенное чернильное пятно. Винсент кивнул: — Два этажа, говоришь? Он улыбнулся с вызовом, а потом вдруг вскочил, помчался по лестнице и скрылся из вида за следующим пролетом. С его физической подготовкой все было в порядке. Винсент всего лишь хотел заставить ее опуститься на ступеньку, и у него это получилось. — Винсент? Тишина. Мина вздохнула, запустила руки в карманы и… нащупала в одном из них прямоугольный предмет. Кошелек! Она совсем забыла, что уже взяла его раньше, и теперь не оставалось ничего другого, как только дожидаться возвращения Винсента. Мина подняла глаза на убегающий вверх лестничный пролет и улыбнулась сама себе. * * *