Винсент растерянно глядел в информационный лист. Салон самолета до Сюндваля «ATR 72–500», рассчитанный на 72 пассажира, был заполнен менее чем наполовину. Всего 30 человек, что, как казалось, позволяло каждому занять отдельную пару кресел. Но у Винсента, конечно же, сразу появился сосед, к тому же в наушниках, сквозь которые прорывались механические ритмы бэкбита. «All that she wants…»[16] — гудел себе под нос мужчина, раскачиваясь в такт музыке. Винсент не любил маленькие самолеты. Это все равно что путешествовать в огромном гробу. Он попытался следить за дыханием. Цель — дать контролируемой части мозга задание справиться с клаустрофобией. Если получится, гипокампус, отвечающий за эмоции, не получит ресурсов для нагнетания в теле панического страха. Но это проще сказать… 72 места плюс 30 пассажиров — итого 102. Единица — это А, двойка — В, О — ноль. 102 — АОВ, «Эйс оф бэйс»[17], которые пели в 1992 году «All that she wants…» Винсент оглянулся на окно. Иногда все лежит на поверхности. Но с клаустрофобией он, пожалуй, все-таки справился. Он летел в Сюндваль, на встречу с Сайнсом Бергандером — лучшим шведским мастером по конструированию волшебных ящиков и прочего реквизита для иллюзионных трюков. Винсент взял с собой фотографии, которые дала ему Мина. Вся эта затея вопиюще противоречила инструкциям полицейского ведомства, к которому не принадлежали ни сам Винсент, ни тот, к кому он летел. Но если кто и мог пролить свет на тайны ящика с мечами, то это Сайнс Бергандер. Винсент был знаком с ним вот уже десять лет. Сайнс знал об иллюзионных конструкциях все, что только можно и нужно было знать. Час спустя Винсент вошел в зал прибытия в Мидланде и огляделся. Среди четверых встречающих был мужчина средних лет, похожий на работника муниципалитета. Стиль вполне в духе Бергандера. Винсент приблизился и протянул руку. — Здравствуй, друг, рад видеть тебя, — сказал он. Сайнс взял ладонь Винсента обеими руками. Главный трюк мастера иллюзионного реквизита — всегда оставаться незаметным. Вне семьи Сайнса лишь немногие знали о его существовании, не говоря о том, чем он на самом деле занимается. В этом плане его вполне устраивал Сюндваль — небольшой город, где так легко было спрятаться от всепроникающих софитов социальных медиа и СМИ. Они сели в «Субару» Сайнса и выехали с парковки. — Так о чем ты хотел со мной поговорить? — спросил Бергандер. — По телефону ты был жутко таинственным. — Собственно, я не имею права показывать тебе то, что покажу, — ответил Винсент. — Наверное, даже и говорить об этом. Но я знаю, что ты не можешь противостоять тайне. И потом, мы слишком давно не виделись. — Здесь ты прав. Но у меня вообще редко случаются гости. Даже не помню, когда в последний раз кто-то просто пришел и постучался в мою дверь… Сайнс повернул и остановил машину возле деревенского дома. — Добро пожаловать в святая святых магии, — объявил он, открывая дверь. Винсент оказался в помещении, представлявшем собой нечто среднее между столярным цехом и мастерской Деда Мороза. Механизмы, о назначении которых оставалось только догадываться, громоздились один на другой. Винсент узнал только две циркулярные пилы и 3D-принтер промышленных габаритов. От машин шли толстые трубы — похоже, для отвода стружки и пыли. От завалов они, во всяком случае, не спасали. Куски дерева и дверные петли, банки с краской, какие-то железные болванки с тонкими магнитами среди множества ящиков, стеллажей и каких-то непонятных конструкций — Винсенту пришлось высматривать место, куда поставить ногу. Так он оказался перед деревянной доской, закрепленной параллельно стене на свисавшей с потолка веревке. В каждом конце доски было вкручено по огромному болту. — Это еще для чего? — полюбопытствовал Винсент. — Так, одна штучка, — не без гордости ответил Сайнс. — Сработал по заказу. Он встал спиной к доске и развел руки в стороны, так, что ладони оказались на уровне болтов. — Распятие, — пояснил мастер. — Болты должны проходить сквозь ладони. Выглядит неправдоподобно реалистично, по два децилитра крови из каждой раны. Я сшил монашеский плащ для того, кто будет играть роль палача. Чертовски симпатичный. Хочешь взглянуть? Винсент покачал головой, невольно задаваясь вопросом, что сказала бы на это Мина. Сам вдоволь насмотрелся крови и переломанных конечностей, будь то на сцене или в жизни… Винсент достал из пластикового конверта распечатанные фотоснимки и разложил на столе, предварительно расчистив место. — Что скажешь? Сайнс склонился над столом. — Это ящик с мечами, — сказал он. — Другими словами, sword casket, или sword box. Но этого, я полагаю, тебе объяснять не надо. Винсент покачал головой. — Ты когда-нибудь видел такой раньше? — спросил он. — Такой в точности? Нет. А кто его сработал? — Это и есть то, что я надеялся выяснить с твоей помощью. Может, кто-то заказывал тебе какие-то отдельные детали? Или ты знаешь мастера, который не так давно продал нечто подобное? Сайнс фыркнул и ткнул пальцем в снимок: — Думаешь, я стану продавать такую халтуру? Стыдись, Винсент… Я делаю все, что от меня зависит, и тебе это должно быть известно как никому другому. И никто из моих знакомых мастеров не стал бы сбагривать клиенту такое. — То есть это непрофессиональная работа? — В общем, да. Но не все так просто, в том числе и что касается чертежей. — Ты о чем? Сайнс подошел к книжной полке и спустя некоторое время вернулся с тремя скрепленными спиралью книгами. — Вот «Иллюзионные конструкции» Пола Осборна, восемьдесят первый год. — Он выложил на стол первую книгу. — Возможно, самое полное собрание чертежей реквизита на сегодняшний день. Взгляни. Мог бы ты собрать нечто подобное? Винсент пролистал книгу, приглядываясь к чертежам. — Можно было бы попытаться, — пробормотал он. — И попадешь впросак. Трюки исполняют иллюзионисты и фокусники, но для того, чтобы сработать ящик, лучше быть просто столяром. Для этого мало иметь инструменты, нужно понимать материал. Иначе трюк не получится. Или, к примеру, кому-то придет в голову сверлить дырки в фанере, что еще не худшая глупость. Не говоря о том, что многие чертежи намеренно делаются с ошибками. Винсент поднял брови: — Зачем кому-то продавать неправильные чертежи? — Потому что в этом случае ты можешь опубликовать трюк и заявить на него авторские права, ведь ты единственный, у кого он получается. Распри по поводу авторских прав — не редкость в мире иллюзионистов. Традиционный способ заявить права на трюк — опубликовать его. При этом никто не хочет, чтобы его творение исполняли другие, пользуясь скопированными чертежами. Маги хотят оставаться уникальными, поэтому и публикуют чертежи с небольшими ошибками. — И что произойдет, если кто-то воспользуется таким чертежом? — Трюк просто-напросто не сработает. Страховочный люк не откроется. Стенки не будут прилегать друг к другу, или мало ли там чего еще может быть. То есть мастер должен понимать, как работает иллюзия и что нужно поменять в чертежах, чтобы она сработала. В этом есть и положительная сторона, поскольку корректировка позволяет иллюзионисту наложить свой, индивидуальный отпечаток на трюк. Ведь каждый меняет это по-своему… А иначе люк и в самом деле может не открыться. Люк может не открыться. У Винсента что-то зашевелилось на задворках памяти, но он быстро взял себя в руки и несколько раздраженно постучал пальцами по снимкам. — Ну хорошо. Допустим, этот ящик сделан непрофессионально. Но что ты скажешь об этом? Посмотри сюда, будь добр… Сайнс еще внимательнее вгляделся в фотографии. — Хмм… А как давно это снято? Я спрашиваю, потому что модель ящика, мягко говоря, несколько старомодная. С тех пор они заметно изменились. А такие, если мне не изменяет память, конструировали в шестидесятые годы. Но… Сайнс поднес снимок к глазам и наморщил лоб. Потом вдруг быстро положил фото на стол и закрыл рот ладонью. — Винсент, — послышался приглушенный голос, — что это? Кто это сделал? — Это я хотел у тебя спросить, — в свою очередь, удивился Винсент. — Но для чего это сделано? Сайнс прислонился к верстаку. Его лицо приняло зеленоватый оттенок. — А что такое? — спросил Винсент. Придя в себя, Сайнс снова потянулся за книгой. — Именно по этому трюку с чертежами здесь всё в порядке, — пояснил он, пролистал и отыскал нужные страницы. — Кроме того, такой ящик относительно несложно собрать. Вот, смотри… Он ткнул пальцем в страницу. — Ассистентка сидит в очень определенном месте относительно траектории движения мечей. Отверстия расположены таким образом, что со стороны кажется, будто они полностью покрывают поверхность боковых стенок, но на самом деле оставляют достаточно места для сидящей в ящике женщины до тех пор, пока она остается неподвижной. Достаточно — но не более того. Один маг из Германии, практиковавший этот трюк в предельно экстремальном варианте, сломал ассистентке семь ребер и челюсть. Это случилось всего несколько лет тому назад. Видео выложено на «Ютьюбе». Но, так или иначе, мастер всегда оставляет место для ассистентки. А здесь, Винсент… Сайнс взял одну из фотографий и показал пальцем: — Этот ящик — единственное исключение. Тот, кто в нем сидит, будет проткнут мечами, потому что избежать этого невозможно. В то же время… Винсент, я вижу, что они исходили из верных чертежей, пусть даже не совсем современных. Единственное, что было изъято, это сама иллюзия. — Лицо Сайнса отразило недоумение. — Что это, Винсент? — А это именно то, дорогой друг, что и мне нужно знать. * * * Просматривать материалы с камер слежения все равно что ждать, когда высохнет краска, — такая же скука. Кристер моргнул и потер глаза. Снаружи смеркалось, и здание полиции быстро пустело. Оно никогда не бывало совсем безлюдным, в коридорах и комнатах все время поддерживался некий уровень движения, который сильно зависел от времени суток. Вот и сейчас люди спешили домой, к семьям. У Кристера не было семьи, но и он предпочел бы поскорее покончить с этим. Он давно свыкся с одиночеством. Полученный Кристером материал охватывал три дня до исчезновения Тувы зимой. Самое интересное, что видео с камер наблюдения должно храниться не более двадцати четырех часов, то есть эти файлы давным-давно следовало удалить. Именно это и сказали в банке в ответ на запрос полиции. Но стоило Кристеру разъяснить, что именно он собирается искать, как сотрудники безопасности, разыграв крайнюю степень изумления, сообщили, что именно материал за эти дни не удален с серверов по чьей-то оплошности, Кристер с удовольствием их простил. Никто так, как он, не радовался чудом сохранившимся файлам. По крайней мере, до того, как приступил к их просмотру. Камера, конечно, была направлена в сторону входа в банк, но можно было разглядеть и кафе по другую сторону улицы. К несчастью, именно двери в кафе видно не было, она не попадала в кадр. Зато попадали часть тротуара, дорога и даже здание кафе с большими стеклянными окнами. Большинство людей появлялись в кадре не одни. Прошла смеющаяся пара. Два старичка вроде как спорили о чем-то между собой. Мужчина гулял с большой собакой. Пожилая дама с ребенком — похоже, бабушка. Еще две женщины, каждая со своей чихуа-хуа. Кристер никогда не понимал моды на маленьких собак. Крыса на поводке — примерно так он это видел. Он снова потер глаза, глотнул кофе и поморщился. Мало того, что гадость, к тому же холодная. Хотя ничего удивительного. Жизнь редко предлагала Кристеру горячий кофе. Он продолжал просмотр. Одинокий мужчина, который только что пил кофе за окном кафе, вышел на тротуар. Кристер наклонился к монитору. Что-то в этом мужчине показалось ему знакомым. Изображение было слишком размытым, чтобы можно было разглядеть какие-нибудь детали. Так что черты лица Кристер не разобрал, как ни вглядывался. Но мужчина хромал, и это его насторожило. Что означала эта настороженность, оставалось загадкой и для самого Кристера, который, как ни силился, не смог выжать из глубин памяти какую-либо конкретную информацию. Походка казалась знакомой. Но чем дольше мужчина прихрамывал в кадре, тем дальше ускользало от Кристера нечто такое, за что он так стремился ухватиться. Иногда, оказываясь в такой ситуации или просто подыскивая нужное слово, которое никак не хотело приходить на память, Кристер начинал не на шутку беспокоиться. Его мать до самой смерти страдала деменцией, и это был долгий путь в кромешную ночь. Не такой участи желал себе Кристер. Самым большим ужасом его жизни было, как какой-нибудь юнец, не вынимая изо рта жвачки, подтирает ему зад или меняет подгузник. У Кристера даже был патрон, хранившийся в маминой шкатулке для украшений. Он ждал своего часа, и Кристер при случае не замедлил бы им воспользоваться. Это была бы быстрая и достойная смерть. Полное и окончательное освобождение. Кристер промотал назад и внимательнее вгляделся в хромого. Память молчала. Он выключил компьютер, поднялся и снял куртку.