Юлия откинулась на спинку стула, пытаясь переварить то, что только что сказала Мильда. Разрозненные мысли вертелись в голове и, как ни старались, не могли уложиться в нечто более или менее связное. Идея насчет норковой фермы еще не нашла среди них своего места. — Мы обсудим это с группой. Юлия встала, Мильда тоже. Но уходить не спешила, словно хотела еще что-то добавить. — И у тебя получается… со шприцем, я имею в виду? — Прости, не поняла. Юлия замерла на месте. — Я слышала, вы проходите… курс. Справляешься со шприцем или нужна помощь? Я могла бы сделать укол. У Юлии в горле встал комок. Она ненавидела сплетни, но в этом здании не было тайн, и она должна была это понимать. Поэтому молча протянула Мильде шприц, задрала рубашку и сразу почувствовала облегчение. Самого укола она просто не заметила. * * * Винсент сидел перед телевизором с пультом в руке. Он чувствовал себя сорокасемилетним динозавром, но продолжал смотреть обыкновенное телевидение. Ему нравилось, что программы идут в определенное время. Кто не успел, должен пенять только на себя. Конечно, бо́льшая их часть повторялась, так что пропустить что-либо было практически невозможно. В этом-то и заключалась проблема. Винсент прекрасно осознавал, что стал жертвой психологического принципа доступности — то, что недоступно, представляется заведомо более интересным. Но современная жизнь ясно демонстрировала, что принцип работает и в обратном направлении: когда все доступно, не остается ничего интересного. А на неинтересные вещи у Винсента не было времени. Про себя он уже отметил ту необыкновенную тишину, что стояла в доме. Из-за закрытой двери слышался приглушенный голос старшего сына, который, как видно, зависал в Сети. То, что у Беньямина есть друзья, пусть даже невидимые, все еще удивляло Винсента. Астон уснул, в кои веки всем довольный. Ребекки не было дома, а Мария… Винсент и в самом деле не имел ни малейшего понятия, чем занята Мария. Можно было предположить, что она читает в постели — одну из тех книг, в которых учат, как сделать жизнь более осмысленной. Мария любила такие книги и проглатывала их от корки до корки. Одни предпочитают кулинарную литературу и в жизни не удосуживаются испробовать на практике ни единого рецепта. Другие так же любят спорт — исключительно в теории. У Марии так было с книгами по саморазвитию. Открыть очередную книгу ведь куда проще, чем проработать хотя бы одну методику. Вот Мария и читала запоем, а потом жаловалась, что ее жизнь от этого не меняется. Ну хорошо; наверное, рассуждать так было жестокостью со стороны Винсента. Но его и в самом деле раздражала библиотека на ночном столике жены, где каждый заголовок обещал раскрыть тайну или код чего-то. Он фыркнул. Те, кто такое пишет, не имеют ни малейшего представления о кодах, которые работают в реальной жизни. Его размышления прервал необычный звук. Похоже, что-то снаружи, за окном гостиной… Винсент поднял глаза и успел заметить во дворе фигуру, прежде чем та исчезла. Вечер выдался лунный, но ближний лес затенял лужайку под окном. А фонари на солнечных батареях, которые Винсент расставил вдоль гравийной дорожки, давали недостаточно света. Он выключил телевизор, подошел к окну и вгляделся. Ничего. Один из кустов возле дорожки шевельнулся, как будто кто-то задел его, проходя мимо по направлению к лесу. Возможно, косуля. Винсент быстро понял, после того как переехал сюда из города, что природа не очень-то боится человека. Он задался вопросом, как долго косуля смотрела на него через окно. Наверное, тоже спрашивала себя, что он делает здесь, посреди ее леса… Винсент заметил на стекле два пятна примерно на уровне глаз. Когда он попытался стереть их рукавом рубашки, оказалось, что пятна снаружи. Они имели форму направленных друг к другу полумесяцев. Винсент сложил ладони «биноклем» и прильнул к стеклу. Руки идеально уложились в отпечатки. Кто-то, явно не косуля, стоял у окна снаружи и наблюдал за ним. Когда в дверь громко постучали, он вскрикнул от неожиданности. Стук повторился. Винсент подошел к двери и открыл, сам не зная, чего ожидать. На пороге стояла Мина. — О… здравствуй. — Винсент не смог скрыть удивления. — Так это ты за мной шпионила? — Шпионила? — переспросила Мина. — Нет, я всего лишь не хотела звонить, потому что боялась разбудить Астона. — Нет, подожди… здесь был кто-то, кто… Винсент показал на лес, но осекся, когда увидел выражение лица Мины. — Что-то случилось? — Он вышел на крыльцо и запер входную дверь. — Нет, я только подумала… — Мина осеклась, словно не вполне была уверена в том, что хотела сказать. — Я подумала только, что мы могли бы провести время вместе. Винсент не знал, что ответить, — просто смотрел на женщину у его дверей. Мина, конечно, себе на уме, но, по крайней мере, ничего из себя не изображает, как остальные. И он это ценил. Ей надо было набраться мужества, чтобы приехать к нему домой, — она ведь рисковала получить отказ. Осбенно с учетом того, что говорила в такси. И как Винсент только мог вообразить, что это Мина прислала ему книгу? Каким же бесчувственным надо быть! Подозрительный звук заставил Винсента обернуться на приоткрытую дверь. Если Мария увидит Мину, все полетит к черту. — Я могла бы познакомиться с твоей семьей, — сказала Мина. — Мы ведь работаем вместе. — Вот это точно не лучшая идея, — ответил он. — Только не сегодня. Мина отступила на шаг. Винсент больше не видел ее лица, но поникшие плечи сказали все. Он ранил ее, и довольно больно. Она получила тот самый отказ, которого боялась. — А вот идея провести время вместе мне нравится, — поспешил добавить Винсент. — Это просто замечательная идея. Что же касается моей семьи… видишь ли, сегодня Мария немного не в себе. Она и в обычные дни ужасно меня ревнует. А уж если увидит тебя здесь сегодня, вот так… — Что ты имеешь в виду под «вот так»? — не поняла Мина. — Тебе что-то не нравится? Винсент смотрел на Мину. Нет, все с ней было в порядке. Убранные в «хвост» черные волосы гармонировали с белым поло. И сумма оказалась настолько больше составляющих ее частей, что у Винсента перехватило дыхание. Он надеялся, что это не слишком заметно со стороны, и старался не смотреть на подкрашенные помадой губы, когда она говорила. Кроме того, похоже, и сам Винсент нуждался в обществе — больше, чем успел это осознать, с учетом того, как его только что напугала обыкновенная косуля. — И у Марии есть повод ревновать, как ты считаешь? Чуть заметное движение в уголке рта означало улыбку, хотя это могла быть мелькнувшая по лицу тень. — Ну, если речь о тебе, — начал Винсент, — то… — Разумеется, не обо мне, — перебила его Мина. — Мы ведь с тобой и не гуляли еще толком, не говоря уж о любовном свидании. Я имела в виду, есть ли у нее вообще повод к кому-нибудь тебя ревновать. У тебя бывали приключения с женщинами на стороне? И это была Мина, та самая, которая пробудила в нем интерес в Евле. Открытость до неуклюжести вместо принятого в обществе осторожного прощупывания, которое так раздражало Винсента. «Социальная смазка» — явно не то, что было запрограммировано в нем природой. Поэтому именно с Миной он впервые почувствовал себя самим собой, забыл о ролях, которые все время должен был играть, и масках, которые до того носил, не снимая. Винсент посмотрел на ее руки. Они не выглядели сухими. Должно быть, Мина чем-то их смазала. Только тут до него дошел слабый запах ванили. — Никаких приключений, — ответил он на ее вопрос. — Или нет, одно все-таки было. С самой Марией, после чего я развелся и женился на ней. Мина медленно кивнула, словно все поняла. — Мы уходим, — объявил Винсент, закрывая дверь. — Очень может быть, что Мария — лучшая в мире мама, видела бы ты ее с Астоном. Но что касается возможности пообщаться в этом доме, то… это чревато проблемами, я бы так сказал. Отправлю жене сообщение, что меня вызвали по работе. В какой-то мере это правда. — Хотя ты и обещал мне не говорить о работе, сама я не думаю ни о чем другом последние несколько масяцев, — призналась Мина и взяла Винсента под руку. — У всех нормальных людей сейчас отпуск, и мы вполне можем позволить себе пару часов отдыха. Ее рука ощущалась как каменная. Похоже, Мине было очень непривычно и неудобно гулять под руку с кем-то. Но Винсент оценил ее усилия. — Что мы и делаем, — ответил он. — Заодно ведем непринужденную светскую беседу о моих любовных аферах и ревнивой жене. По гравийной дорожке они пересекли небольшую лужайку перед домом и вышли на дорогу, петлявшую по поселку. Вечер выдался лунный, в воздухе еще веяло летним теплом. Винсент остановился перед почтовым ящиком. Чего-то здесь не хватало. Незадолго до одного из его последних выступлений Умберто в рекламных целях заказал маленькие металлические щитки с надписью «Чтение мыслей запрещено». Один из них Винсент повесил на свой почтовый ящик — а теперь его не было. Возможно, щиток валялся где-нибудь в траве. Винсенту не верилось, что он мог кому-то понадобиться. Такие шутки мало кто понимает, кроме менталистов. Без щитка ящик выглядел тоскливо. — Как тихо здесь, в Тюрешё, — сказала Мина. — Как будто где-нибудь в деревне. Я добралась сюда по навигатору, боялась заблудиться. Такое ощущение, что цивилизация кончилась полмили назад. Винсент рассмеялся: — Не надо усложнять, мы и так в деревне. Но мне здесь нравится. Нам нравится, я хотел сказать. В турне я встречаю так много разных людей. Тем приятнее каждый раз возвращаться сюда, где до ближайшего соседа двести метров. Астону тоже комфортно на природе, остановка школьного автобуса чуть дальше по дороге… Но хватит обо мне. Ты-то как в своей Остре? Винсента удивило, как мало он знает о Мине, хотя они и работают вместе уже пять месяцев. И как много он хотел бы о ней знать… Так что там с психологическим принципом доступности? «Недоступное вдвойне притягательно». Конечно, Мина была крайне интересным человеком и привлекательной женщиной, и Винсент был рад, что она появилась в его жизни. Но их связывали исключительно рабочие отношения. Возможно, обещающие в ближайшем будущем перерасти в дружеские, но до сих пор этого хватало. Мария, конечно, будет ревновать. Это неизбежно. Ревновала же она, когда он разговорился с Лив у кассы магазина «Иса». Хотя Лив пятьдесят пять лет и она замужем за Конни из молочного отдела. Все это не имело значения. Марии следовало бы поработать над своей самооценкой. И в этом ей должны были помочь ее книги, раз уж у Винсента не получилось. — Ну… у меня всё в порядке. Винсенту потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться в ситуации. — У меня к тебе еще один вопрос, и он по работе… — Винсент замялся. — Обещаю, что последний. Помнишь нашу встречу в Евле? Ты еще сказала, что кто-то посоветовал тебе со мной связаться. Кто это был? Мина остановилась и повернулась к Винсенту: — Почему тебя это интересует? — Обещаю все объяснить, но не сейчас. Вспомни, пожалуйста, это может оказаться очень важным. Еще некоторое время она продолжала на него смотреть. Как будто размышляла, что должна говорить. — Я… сопровождала друга в клуб анонимных алкоголиков, — ответила она. Винсент поднял бровь. Это было то, что он меньше всего ожидал услышать. — Там я с ней и познакомилась. Ее зовут Анна, это она порекомендовала мне с тобой связаться. Единственное, что я о ней знаю, кроме того, что она слышала о тебе, это то, что на лодыжке у нее татуировка — дельфин. А на руке волк. Хочешь на нее выйти — загляни в бизнес-центр на Кунгсхольмене. Может, кто и даст ее адрес. Мина продолжала пристально смотреть на него, как будто собиралась что-то добавить. — Анна. — Винсент улыбнулся. — Дельфин. Кунгсхольмен. Спасибо. Больше ни слова о работе, обещаю. Тут Мина подняла вверх указательный палец, запустила другую руку в карман и выудила мобильник. Винсент так и не успел расслышать звонка.