— Идём командир! — Побольше лёгкости, Лёха! Тумаки собирать лучше с хорошим настроением! Так, комплекс вины будет не у нас, а того, кто их раздаёт! — поделился мудростью Романов и направился за Грибовым, который улыбнувшись, поймал себя на мысли, что командир в очередной раз прав! Алексей постучал по стеклянному полотну двери полковника Соловьёва и нажал на дверную ручку. — Можно, Геннадий Викторович? — Нужно! Куда Петрович запропастился? — У меня для вас сюрприз! — зайдя в кабинет главы резидентуру, произнёс Алекс. — Какой ещё к чертям сюрприз?! — оторвав взгляд от бумаг, недовольным тоном спросил Соловьёв и, увидев вошедшего в кабинет подполковника Романова в испачканном зеленью светлом костюме, положил телефонную трубку. — Доброе утро, Геннадий Викторович! — произнёс Андрей, пройдя к креслу, рядом с рабочим столом главы резидентуры, и присел. — Едва ли оно, тогда, доброе! — откинув спину на спинку офисного кресла и заняв выжидательную позицию, произнёс Соловьёв. — Но, тем не менее, рад тебя видеть Андрей Викторович! — Ох, Геннадий Викторович, то рад меня видеть, то нет. А на самом деле то, как? — улыбнувшись, спросил Романов. — Ну, если на самом деле, то становится намного спокойнее на душе! Есть на кого все тумаки из «Центра» повесить! — засмеявшись, ответил полковник и резко сменил выражение лица на тревожное. — Что случилось? — Лёша, передай, пожалуйста, папку с материалами Геннадию Викторовичу, — закинув ногу на ногу, произнёс Андрей. — Прошу к изучению, товарищ полковник! — положив папку перед Соловьёвом на столе и открыв её, сказал Грибов и присел на кресло. Геннадий Викторович надел очки и погрузился в материалы из папки, а Алексей вытащил из кармана брюк-карго свой смартфон и приготовился к воспроизведению записи, сделанной ранним утром в парке Боргезе. — Что за… На фото с Петровичем в церкви Джейк Майлз! — Именно! — закивав головой со спокойным выражением лица, добавил Романов. — Да, уж! Сюрприз так сюрприз! — просмотрев фотоматериалы и стенограммы из папки, потрясённо произнёс Соловьёв. — Вот тебе и ценный агент для вербовки, мать твою! — Это ещё не всё, Геннадий Викторович! Лёша включи кино, товарищу полковнику, — зевнув от усталости и короткого ночного сна, сказал Андрей. Алекс протянул Соловьёву свой смартфон. Глава резидентуры взял его в руки и, положив перед собой на материалы из папки, запустил воспроизведение видеофайла. — Вашу мать! — остановив недосмотренную запись, и бросив на стол очки, вспылил в сердцах глава резидентуры. — Эту скотину ещё и зачистили!!! — Да! Похоже, где-то в Москве произошла утечка информации и мистер Майлз принял решение о ликвидации обоих, — встав с кресла и подойдя к декоративной пальме в углу кабинета, росшей в большом горшке, произнёс Романов и дотронулся пальцами правой руки зелёных листьев растения. — Бананы то будут? — Будут, Андрей! И все исключительно в моей заднице! — с досадой ответил Соловьёв, понимая, что попал в серьёзную ситуацию, где крайним везде оказывается он. Именно этого, Геннадий Викторович, всегда боялся, не имея желания провести остаток своей карьеры где-нибудь на Северном Полюсе, контролируя ежедневно популяцию пингвинов. — Ну, ещё есть время сбегать в аптеку за лубрикантом или в лазарет за вазелином! — засмеявшись, произнёс Романов, чей смех быстро исчез и снова вернулось сосредоточенное выражение лица. — Не стоит посыпать голову пеплом, хотя ваша вина бесспорна для «Центра». Посол, кончено тоже, вам слов благодарности не произнесёт и оды хвалебной не напишет, особенно после посещения МИДа. Подстава со Спинацоллой была классической, а вы не прислушались к мнению капитана Грибова, чей аналитический отчёт находится в вашем распоряжении. Понятно, что глаз замылился, а подполковник Хабаров считался верным и проверенным временем сотрудником, которому можно было безгранично доверять. Такие ситуации могут произойти в любой резидентуре! От этого нельзя быть застрахованным, а запрос в безопасность задним числом тут не проканает, в любом случае! — Что будем делать, Андрей Викторович? — сделав несколько глотков воды из стакана, чтобы смочить пересохшее горло, спросил Соловьёв. — Сейчас мне нужен свободный кабинет, составить отчёт полковнику Громову и ждать его новых распоряжений. Зная Михаила Ивановича, могу сказать, что он всегда тяготеет к тому, чтобы всеми правдами и неправдами попытаться взять реванш. Майлз в Риме, а значит игра ещё не окончена! — Вашему оптимизму можно только позавидовать! — вытащив из ящика стола ключ-карту и передав её Романову в руки, дополнил глава резидентуры и вытер одноразовым платочком испарину со лба. — Да! Подготовьте, пожалуйста, мне двух оперативников, желательно из молодых, и одного аналитика, не связанного ни с кем какими-либо отношениями. Первым делом нужно заняться рейсами в США, как прямыми, так и стыковочными и особое внимание уделить Вашингтону и Нью-Йорку. Пока всё! Да, и капитан Грибов поступает в моё распоряжение! — Всё будет сделано! — Ну, а я в своём отчёте, попробую уменьшить для вас количество бананов от «Центра», — улыбнувшись, добавил Романов и вышел из кабинета Соловьёва. Алексей проследовал за ним, и они оказались в коридоре. — Какие распоряжения будут, командир? — сосредоточенно, спросил Грибов. — Поезжай к посольству США, нужно взять под контроль передвижения Майлза! Про стараться не «светиться», напоминать, думаю не стоит. — Считай, что я уже там! — Удачи, Лёша! — бросил вслед Алексею Андрей, видя лишь, как засверкали подошвы его кроссовок. — Молодость — это хорошо! — буркнул себе тихо под нос Романов и направился к выделенному ему кабинету, находившемуся в стороне от остальных, рассчитанном для ревизоров и «свободных художников». Андрей провёл ключ-картой по считывателю замка. Раздался щелчок, и его правая ладонь легла на дверную ручку, а в голове, звенящей тишиной играла драматическая и тревожная мелодия жизни, написанная неизвестным автором. Романов зашёл в кабинет и пальцами правой руки дотронулся выключателя. Загорелся приятный тёплый свет, не раздражавший глаза, а скорее успокаивающий их. Он закрыл за собой дверь и бросил пиджак на кожаный диван, помимо которого в кабинете был рабочий стол, офисное кресло, пара стульев, сейф в стене и распашной шкаф. Здоровый минимализм, для подобных помещений! Андрей подошёл к рабочему столу и, сев на офисное кресло, включил настольную лампу и компьютер. Лёгкая дрожь и напряжение в руках давали о себе знать. Выжимать спуск оружия не так просто, как кажется! Пусть, со временем стираются грани, где сознание придумывает для самого себя множество оправданий для убийств, маскируя всё благими намерениями и высокими идеями, но суть греха от этого не меняется! Романов дотронулся кончиками пальцев клавиатуры и ввёл пароль доступа входа в операционную систему. Он открыл текстовый документ, достал из кармана брюк смартфон и положил его на поверхность стола. Андрей закончил печатать отчёт, прикрепив к нему все необходимые материалы, которые он сбросил с карты памяти своего смартфона, и отправил электронное письмо полковнику Громову. Чувство опустошения не покидало Романова, а боль от тяжести на душе, разрывала сердце. Он не мог сказать от чего это или из-за чего! Андрей не знал ответа на этот вопрос, а если и знал, то боялся посмотреть ему в глаза, ведь, именно собственное отражение в зеркале пугало, порой, его сильнее всего! В той невидимой стране зазеркалья жил Призрак, который стал ему «позывным», но при этом был далёк от истинной сущности Романова. Призрак не имел привязанностей, для него цель всегда оправдывала средства, ради достижения которой можно было пойти на любые компромиссы с собственной совестью, а Андрей был идеалист, ставивший перед собой высокие цели, оставаясь при этом добрым, справедливым и немного сентиментальным. Эти два таких разных образа объединяло только одно — любовь к Родине! Отчизна — едина и имеет особую силу, объединять в людях их ангелов и демонов для достижения наивысших целей! Романов вытащил из заопясной кобуры «SIG-Sauer», положил на стол рядом со своим смартфоном и вернулся к работе на компьютере, отправив в отдельном письме Михаилу Ивановичу ссылку на закаченную в «облако» зашифрованную информацию с накопителя из депозитной ячейки. Андрей оторвал взгляд от монитора компьютера и достал из нижнего ящика стола справа бутылку виски. Он откупорил стеклянный сосуд и из горла сделал несколько больших глотков и брякнул дном о стол. Романов закрыл все рабочие «окна» на экране, вышел из своего аккаунта и, сев поудобнее на офисном кресле, положил локти на подлокотники. Андрей медленно закрыл глаза и окончательно провалился в сон, граничащий с беспамятством, иллюзиями, и фрагментами из прошлого… Москва. Засекреченный объект ФСБ Громов сидел в своём кабинете за рабочим столом и заканчивал просмотр отчёта Романова о проведённой работе и материалов, прикрепленных к нему. Параллельно на накопитель скачивалось содержимое из «облака», куда Андрей сбросил копию содержимого с жёсткого диска из депозитной ячейки. Михаила Ивановича не удивил тот факт, что вся информация была зашифрована для большей сохранности и безопасности самого Ника Миллса. Криптографический ключ супервайзер ЦРУ точно знал, но привлекать его к этой работе Громов не хотел. Он хорошо знал, что подобные ключи бывают нескольких типов: один открывает доступ к материалам, а другой их стирает. Так рисковать Михаил Иванович не собирался! Ведь, мистер Миллс даже после всех проверок и спасение жизни Громову, оставался чужаком, чьи истинные цели до конца так и не были известны! Михаил Иванович не мог доверять криптографам из «конторы». Новой утечкой информации он рисковать не имел права! Материалы из «облака» скачались на накопитель, который Громов тут же отключил от ноутбука, уже зная, кому может её доверить. Он выключил ноутбук и встал из-за рабочего стола с офисного кресла и, взяв левой рукой накопитель, сунул его во внутренний карман пиджака. Указательный палец правой руки нажал на выключатель, выключив настольную лампу, оставив после себя эффект того, что после любого света наступает мрак, и пережить его, порой, не имеет никакой возможности. Громов вытащил из стола «Walther» и сунул в плечевую кобуру. Он одёрнул пиджак чёрного строгого костюма и застегнул на одну из пуговиц, поправил чёрный галстук, завязанный на воротничке белой сорочки. Ключ-карта скользнула по считывателю и оказалась в кармане брюк. Михаил Иванович стремительным шагом прошёл по коридору к лестнице и, спустившись вниз, прошёл через проходную и забрал из ячейки свой смартфон. Перед глазами на мгновение просвистели фрагменты из прошлого с их потерями и обесцененными временем победы, вызвав тупую боль в груди, распространившуюся за пару секунд по всему телу. Громов понимал, что было уже поздно начинать новую жизнь, которая всегда была лишь призрачной фантазией, рождавшейся при посещениях парков или торговых центрах, где родители водили за ручку своих детей, не имя понятия о том, какая у таких мелочей цена! Михаил Иванович прошёл по парковке и залез на водительское сиденье внедорожника «Мерседес-Бенц». Он запустил двигатель и плавно нажал на педаль газа. Автомобиль выехал с подземной парковки, подняв пыль вверх с асфальта, и выскочил на скорости на улицу из открывшихся ворот. Громов добавил газа и, уйдя на поворот, достал из бокового кармана пиджака смартфон. Палец правой руки проскользил по экрану и нажатием активировал набор номера. — Слушаю! Добрый день, Михаил Иванович! — произнёс звонкий молодой мужской голос, характерный для человека, у которого всё самое главное в жизни ещё впереди. — Привет, Игорь! Есть дело! Через двадцать пять минут на нашем месте, — сосредоточенно сказал Громов, дав понять «гению-программисту», что ужина в итальянском ресторане с разговорами о новинках «чёрного рынка» электроники, не предвидится. — Понял, — коротко ответил молодой человек и разговор перервался. Михаил Иванович нажал на педаль газа, собираясь, произвести обгон впереди едущих автомобилей и уйти в тоннель. Свет фар ложился на багажник седана впереди и пробегал по бетонным стенам, разделяю тьму и свет, живущих на протяжении всего существования мира рядом, но имеющих разные значения, как метафорическое, так и природное. Громов вытащил из пачки, лежащей на приборной панели сигарету, и поднёс к ней прикуриватель. Табачный дым окутал салон, и Михаил Иванович опустил стёкла передних дверей. В его памяти всплыли воспоминания о том дне, когда он познакомился со студентом «Бауманки» Игорем Волковым. Способный мальчишка, как в математике, так и в физике имел не обобщённые туманные перспективы, которыми преподаватели любят бравировать перед студентами. Волкова не надо было подстёгивать, он сам прекрасно понимал глубину собственных способностей! Игорь был программистом от Бога, но не хотел себя связывать со спецслужбами, однако, от личной помощи полковнику Громову никогда не отказывался, выполняя какую-либо работу исключительно для него. Таким образом, «гений-программист», как называл его Михаил Иванович, убивал двух зайцев. Громов съехал с ТТК на Кутузовский проспект и нажал на педаль газа, начиная набирать скорость. Он бросил взгляд на часы на приборной панели и, докурив сигарету, затушил её в пепельнице. В запасе ещё было достаточно времени, чтобы добраться до места встречи и, по привычке, осмотреться… Москва. Новинский бульвар Решетов устало зевнул, чувствуя, некоторое недомогание даёт о себе знать. Ему снова начинало ломить травмированную спину. Сергей уселся в водительском кресле поудобнее и достал из бардачка блистер с таблетками, ненавидимые им всей его душой, но отказаться от них ему не представлялось возможным. Препарат аминомасляной кислоты — это единственное, что спасало его от сильной невралгии, оставшейся после травмы, как напоминание о том, что в судьбе каждого человека бывает «до» и «после».