— Как скажешь, командир! — осушив стакан, произнёс Грибов и поставил его на стол. — Мне ещё отчёт составлять по нашей утренней операции, а то Геннадий Викторович вкатит мне клизматрон без вазелина пятивёдерный. — Удачи! А мне пора в отель, — встав с офисного кресла из-за рабочего стола, сказал Андрей. — До завтра, Андрей! — добавил Алексей и покинул кабинет. Романов резко выдохнул и, взяв с диванчика пиджак, нажал пальцами левой руки на клавишу выключателя. Свет в кабинете погас, и он вышел в опустевший коридор, где горело дежурное освещение… Москва Решетов на скорости обогнул детскую площадку во дворе и выехал из-под арки, стараясь не потерять «Кадиллак» военного атташе из виду. Устанавливать «маячок» на машину Торховски было крайне опасно и недальновидно, а это не входило в планы Сергея и, разумеется, Михаила Ивановича. Он добавил газа и вылетел на улицу, выполнив опасный вираж, при этом чуть не «поцеловавшись с грузовиком доставки. Для Решетова было далеко не в первой попадать в аварии с отчаянной целью остановить оппонентов. Сергей обогнал впереди едущие легковушки и, продолжая цеплять одним глазом кузов «Кадиллака» военного атташе, продолжал преследование. Решетов не знал, почуял что-то Торховски или нет, но подобные профессионалы всегда стараются перед важной встречей отсечь возможное наружное наблюдение, даже если его нет! Сергей знал, что впереди перекрёсток, на котором его могут оставить, что называется «с носом», а куда-нибудь съехать до него не представляется возможным. Рисковать Решетову было привычно, возможно, это единственное, что ещё напоминало ему о его принадлежности к живым людям, и он съехал на прилегающую улицу. «Всё или ничего!» — был хорошим девизом в жизни Сергея, но порой заводил его в самую глубокую пропасть, выкарабкиваться из которой, было для него отдельным «хобби». Решетов выжал педаль газа на своём стареньком внедорожнике и пролетел по пустой улочке, а потом ушёл на поворот, чтобы вовремя успеть к перекрёстку. Сердце в груди отбивала барабанную дробь, а костяшки пальцев были уже готовы ударить по пластику торпедо, сбив тем самым горьковатый привкус досады. Сергей притормозил на перекрёстке и увидел вылетевший слева на красный свет «Кадиллак» военного атташе. Он довольно улыбнулся и обогнул зазевавшегося впереди водителя седана. Решетов добавил газа, чтобы удержать необходимую дистанцию и почувствовал сильнейшую боль в спине, прострелившую в крестец. Его зубы сжались от того, что захотелось громко закричать, но сила духа и воли подавили приступ невропатии, но не ослабили болевой синдром. «Кадиллак» припарковался у тротуара и габаритные огни погасли. Торховски вылез из машины и, поставив её на сигнализацию, направился к ресторану средиземноморской кухни с затемнёнными витринными стёклами, что исключало продолжение наблюдения из машины или с улицы. Сергей припарковал свой внедорожник около тротуара и заглушил двигатель. Идти в ресторан было необходимо, но нужно было срочно сменить образ. Решетов сбросил с себя кожаную куртку на переднее сиденье, а за ней и мокрую от пота футболку. Он взял с заднего сиденья чёрную сорочку и принялся быстро её надевать. Кожаную куртку сменил синий пиджак в золотисто-чёрную клетку и, рассовав по карманам необходимые вещи, Решетов вылез из машины. Он одёрнул пиджак и, поправив воротничок сорочки, поставил автомобиль на сигнализацию и лёгкой, но стремительной походкой направился к входу в ресторан. Острая боль в спине притупилась, но не исчезла, продолжая напоминать ему о том, что его возможности намного ниже, чем до полученной им травмы. Сергей бросил взгляд на тёмное поздне-вечернее небо, где тусклая луна светила ярче дневного солнца. Этот свет вызывал у Решетова лишь ноющую боль, но не в спине, а в сердце. Он зашёл в ресторан и спросил у администратора свободный столик, но такового не оказалось. На всех была бронь, но подобные мелочи не могут помешать, если на твоём лице искренняя улыбка, а в кармане заготовлены несколько крупных денежных купюр. Военный атташе сделал заказ официанту и продолжил ждать контакт, на что указывало его напряжённое лицо, посматривание на часы и «пластилиновая» улыбка. Этот термин Сергей применял ко всему, что смотрелось неестественно, а порой и глуповато. Однако, прикинуться дураком или сумасшедшим в нужный момент это особое искусство, позволяющее ввести противника в состояние короткой растерянности. Таким образом можно попытаться выиграть время, но главное не заигрываться, иначе трюк неизбежно раскусят. Решетов сел за столик, находившийся в стороне от Торховски, который продолжал ождание, медленно потягивая «капучино». Сергей заказал ягодный чай, чтобы хоть как-то снять сильное чувство жажды. Он не боялся, что Рекс мог его узнать. Годы очень изменили Решетова, как лицом, так и телом, но в любом случае не притупили в его сознании желания взять реванш. Сергей отхлебнул из чашки ягодного чая, почувствовав яркий клубнично-земляничный аромат, которому явно не хватало немного свежей мяты, и продолжил одним глазом присматривать за Торховски. Решетов положил рядом с держателем для салфеток лазерный микрофон, направленный в сторону столика военного атташе, и приготовил его к работе. Он выложил на столик смартфон и сделал пару глотков чай из чашки. Небольшой шум зала ресторана не отвлекал от собственных размышлений, где жили неопределённость, одиночество и полное отсутствие планов на будущее. Какие могут быть планы на то, чего, собственно, не существует?! В зале заиграла мелодичная инструментальная музыка, струящаяся, словно, ручей из колонок стереосистемы. Резкие акцентированные аккорды сменялись на плавный перебор клавишей рояля, которому не хватало грусти скрипки и гордости духовых инструментов. В этом мире очень многого не хватает, но человек с остервенением стремиться не созидать и ценить, а отрекаться и искать «достойные» замены чему-либо! Сергей подлил в чашку из чайничка ещё немного чая и заметил, как в зал вошёл неприметный мужчина в синем плаще ростом чуть выше среднего с чуть потрёпанной ветром классической мужской стрижкой. На его кругловатом лице была аккуратно постриженная борода, а немного узковатые глаза дополнял нос с небольшой горбинкой. Решетов сделал глоток чая и вставил в ухо наушник, приготовившись к возможному началу работы. Мужчина прошёл к столику Рекса и, присев на стул, стряхнул по привычке с левой брючины не существовавшую пылинку. — Красивый джемпер! Трикотаж из Эмиратов, похоже, — оценив благородной золотистый цвет нити, произнёс Торховски. — Не знал, что у вас такие глубокие познания в области тканей! Хотя, в этом нет ничего удивительного, — обхватив левой рукой стакан с двойной порцией бурбона, произнёс мужчина возрастом лет сорока двух или сорока трёх. — Купцы, жнецы и пахари? — улыбнувшись, спросил военный атташе и сделал глоток бурбона из хрустального стакана. — Что-то вроде того, — устало ответил мужчина и сделал ещё пару глотков бурбона. — Что передал «старый пират»? — Его беспокоит активность полковника Громова. После провала охоты на «певчую птичку» всё стало ещё сложнее. Призраки бродят по Риму. — Ну об этом мы уже позаботились! — допив бурбон и поставив пустой стакан на скатерть столика, произнёс Торховски. — Да, только ваш «дед» опять не смог всё сделать чисто! — Он, порой, заигрывается, — с философским выражением лица уточнил Рекс. — Главное, чтобы с ним никто не заигрался! — сосредоточенно заметил мужчина. — Дед представитель старый школы! Ему не привыкать к острым ощущениям в виде пламени газовой горелки, — с засиявшей улыбкой на лице, добавил военный атташе. — Вы, слишком с юмором относитесь к тонким и важным моментам, забывая о том, что мои люди работают при максимальном риске. Для Громова они «пешки», за которых никто не вступится! Он это хорошо знает и умеет расположить к «доверительному» разговору, а подчистить «концы» мы уже не сможем. Недаром, много лет назад в Чечне его нарекли «Инквизитором». — Не стоит переоценивать противника! — произнёс Торховски и взял в руку стакан с двойной порцией бурбона, который пару секунд назад, принёс официант. — По поводу «певчей птички» задание только одно: найти её! — Проблем с «африканцем» не будет! Он какой-то там грибок съел что ли случайно… Сильнейшее пищевое отравление со смертельным исходом, — сказал мужчина и допил второй стакан с двойным бурбоном. — Хорошего вечера! — И, вам, гер майор! Мужчина встал из-за столика со стула и неспешной походкой направился к выходу. Решетов остановил запись и ещё раз просмотрел сделанные только что фотографии. Он понятия не имел, кто приходил на встречу с военным атташе. Продолжать дальше наружное наблюдение было нецелесообразно. Существовал высокий риск быть вычисленным, да и дикая боль в спине не давала покоя. Сергей проглотил очередную капсулу препарата аминомасляной кислоты и запил глотком остывшего ягодного чая. — Извините, мужчина! Мне сказали, что вы заняли мой столик, — подойдя к Решетову, категорично, но спокойно произнесла девушка лет двадцати семи в красивом красном платье, свободного покроя, держа в руках небольшую сумочку чёрного цвета с металлической фурнитурой. — Прошу прощения! Я только зашёл выпить чая, — усталым взглядом смотря в глаза девушке с роскошными светлыми локонами и миловидным личиком, которое подчёркивал аккуратный чуть заметный макияж, ответил Сергей и встал из-за столика. Торховски в ресторане уже не было. Он ушёл следом за неизвестным мужчиной, оставив на столике чаевые официанту и оплату по счёту. — Вы, очень странный! Большинство бы на вашем месте повели бы себе иначе, принявшись доказывать своё превосходство над хрупкой и слабой девушкой, — улыбнувшись, сказала она, неотрывно смотря на Решетова. В её, ещё частично детском воображении, незнакомец предстал в образе благородного рыцаря-странника, застрявшего между призрачными мирами зазеркалья и земной суетой. — Присаживайтесь, пожалуйста! — с чуть заметной улыбкой на лице, произнёс Сергей, задвинув за девушкой стул. — Может, составите мне компанию, пока мои подружки не пришли, если вы не спешите? — Люди всегда куда-то спешат! Это сущность современности и дань моде! — Никогда не встречала похожего на вас молодого человека! — с искоркой во взгляде, добавила девушка, неотрывно смотря на Решетова. — Вы, сами ответили на свой вопрос! — Меня зовут Вика! — Очень приятно! Сергей! — Присаживайтесь, пожалуйста! Какая «Золушка», без прекрасного принца?! — заказав между делом официанту классический мохито, сказала девушка. — А как же, полночь?! Вы, не боитесь, что карета превратится в тыкву? — присев на стул за столик напротив прекрасной Виктории, спросил Решетов. — У меня нет кареты, но дома есть тыква! — улыбнувшись, ответила девушка, сама не понимая до конца, что с ней происходит. — Допустим, с каретой разобрались, а красивое платье и укладка? — Знаете, Сергей! Для девушки красивое платье имеет, куда меньшую цену, в отличие от счастья! Его найти очень тяжело и оно, как не продаётся, так и не покупается. Счастье обретается только в том случае, если оно чистое и не имеет в своём фундаменте чьего-то несчастья. — Вы, часом не психолог? — неотрывно смотря в её глаза, спросил Решетов. — Нет! Таких профессионалов много и без меня, особенно с приставкой «псевдо». Я простой врач-терапевт. Работаю в обычной больнице. Стараюсь лечить людей. А, вы чем занимаетесь? — Я?! — на мгновение Сергей запнулся, понятия не имея что сказать. Он и сам уже не знал кто он, но такой вариант ответа в данной ситуации не подходил. — Я фрилансер. Занимаюсь аналитикой в сфере политологии и истории. — Как интересно! — затянув пару глотков мохито из соломинки в бокале, произнесла девушка. — Видимо, политология вас далеко завела! — улыбнувшись, предположила девушка. — У каждого человека свой путь и своя Голгофа! — вытащив из бокового кармана пиджака визитку со своим номером телефона и положив её перед Викой, сделал свой вывод Решетов. — У меня к вам огромная просьба! Не берите, пожалуйста, в руки иголку! Не хочу, чтобы вы заснули! — встав со стула и кивнув головой, произнёс он и удалился. Она завороженно смотрела ему вслед пока Сергей не вышел из ресторана и не растворился в пустоте летней ночи…