Уборин не спеша прошел до середины комнаты, выбирая, куда бы сесть. Не выбрал. Достал из-под мышки папку из кожзаменителя, вжикнул молнией, вытащил лист бумаги. Формы на капитане сегодня не было, лишь внимательный к деталям взгляд и ветровка, под которой угадывалась наплечная кобура, выдавали в нем сотрудника полиции. – Элеонора Васильевна, вы были знакомы с гражданкой Штырц Татьяной Алексеевной? Малинин сделал шаг вперед. – Капитан, это допрос? На каком основании? – Бросьте! Для допроса я бы вызвал повесткой. Но если хотите, то не смею настаивать. Я уйду. Но имейте в виду… – Не могу отрицать очевидное. – Нора сделала знак Малинину. – Имела счастье знать эту личность, вернее, несчастье. – Когда виделись со Штырц последний раз? На лице Норы появилось задумчивое выражение. – Давно. Может, год назад… – Да? А распечатка ваших звонков говорит, что последнюю неделю вы созванивались просто ежедневно. Нора усмехнулась. – Вы спросили, когда виделись, а не когда разговаривали. Да, мы общались. Обсуждали статью, которую она планировала написать. – А за что вы перевели Штырц двести тысяч рублей? – О, вы и это успели раскопать? А еще говорят, что у нас полиция медленно работает. Ну, хорошо. Хоть и неприятно в этом сознаваться, но статья была заказная. Штырц попросила за свои услуги денег. У нее сложился определенный авторитет в общественных кругах, так что статья в положительном контексте имела бы значение для укрепления имиджа компании. Что вы так смотрите? Да, у нас продажная пресса. Разве это моя вина? К чему вы клоните, капитан Уборин, никак не пойму? – Гражданка Штырц была убита вчера утром. Предположительно с семи до семи тридцати утра… – Уборин сделал паузу. Нора все так же насмешливо смотрела на него. – А где вы были в это время? Белковский шумно втянул воздух. – Моя жена приехала в Самару вчера днем. Можете проверить… – Не волнуйтесь, проверили. Элеонора Васильевна прилетела в Самару позавчера вечером и остановилась в отеле «Ладья», о чем есть запись в журнале учета проживающих. – Как? – Белковский повернулся к жене. – Ты приехала и не сообщила мне? – Ах, ну какая ерунда, дорогой. Да, приехала и не сообщила. Могу я побыть наедине с собой? Хотелось уединиться. А этот твой пафосный отель я терпеть не могу, ты же знаешь. – Накануне убийства уличные камеры зафиксировали машину, сворачивающую во двор дома, где проживала гражданка Штырц. Машину марки «БМВ» с госномером Р 707 КХ, шестьдесят третий регион. Нора пожала плечами. – Ну, моя машина, – подал голос Слава. – То есть не моя, а я на ней Олега Валерьевича вожу. – Ах да. Это машина компании, на которой я езжу, приезжая в Самару. И что? – Белковский оттянул ворот рубашки. – То есть вы приезжали к Штырц? – Да, – спокойно ответил Белковский, – моя жена сказала уже, что по вопросу статьи о нашей компании. Хотелось еще раз обговорить нюансы. – Эту же машину зафиксировали камеры утром следующего дня в семь двадцать. – Тоже во дворе? – усмехнулась Нора. – К сожалению, камеры во дворе дома не установлены. Но соседи видели черный автомобиль у подъезда, где проживает… то есть проживала Штырц. – Ерунда. – Белковский фыркнул. – Утром я спал. Мой водитель меня еле разбудил. – Я не утверждаю, что именно вы приезжали утром к Штырц. Возможно, транспортным средством воспользовался кто-то другой. Ваша жена, например. Которая якобы еще не приехала, а на самом деле уже почти сутки проживала в отеле на соседней улице. – Не понимаю, к чему вы клоните? Считаете, я убила несчастную девицу? – Нора картинно приподняла и тут же вернула полукружья бровей на место. – Но я тоже немного понимаю в расследованиях. И как юрист по образованию скажу, что не вижу мотива для убийства. – Мотив найдется, – усмехнулся Уборин. – Допустим, шантаж. Самое логичное в этой ситуации. Она вас чем-то шантажировала. Отсюда и деньги, переведенные Штырц с вашего счета. Как вам такое? – Никак. Это все косвенно. И бездоказательно. Увы. Попытка не удалась, капитан. У вас все? Нам пора выезжать в аэропорт. – Еще один вопрос. Сегодня утром возле торгового центра был застрелен менеджер магазина «Техносам» Зябликов Павел Юрьевич. – Боже, его тоже я? – Нора всплеснула руками. – Я просто монстр какой-то! – Вы были в торговом центре в этот отрезок времени. – Мы все там были. – Нора обвела рукой гостиную. – Все. Кроме, пожалуй, вот его. – Она указала на Камаева. – Вы куда-то выходили? – Позвонить. Мне звонили по работе. В магазине было шумно, я вышла. Минут на пять примерно. – Достаточно, чтобы выстрелить и вернуться. Насколько я знаю, вы неплохо стреляете. – О боже! – засмеялась Нора. – Вы проделали такую работу. – И тут же оборвала смех, увидев то, что протягивал ей Уборин. – Это же ваш «глок», – спокойно и даже с грустью заявил он, покачивая в воздухе прозрачным пакетом. – Отпираться бессмысленно. Он зарегистрирован на вас. Мы проверили. Нора закусила губу, всматриваясь в пистолет. – Это глупость же, – негромко сказала она. – Я не стреляла. Это очевидно. Пистолет, возможно, мой, раз уж вы утверждаете. Просто я давно его не видела. Даже и забыла, что у меня такой есть. Его подарил муж на какой-то праздник. Дело в том, что я люблю ездить без охраны, вот муж и настоял, чтобы я возила с собой оружие на всякий случай. Точно! Я как-то положила его в бардачок своей машины и забыла. Олег, ты помнишь? – Конечно, дорогая. Капитан, это все несерьезно. Предположить, что моя жена могла кого-то убить… абсурд! – Но факты – вещь упрямая. Пистолет вашей жены, так? Я имею все основания задержать гражданку Белковскую на сорок восемь часов. Белковский переглянулся с Малининым. Тот поскреб лоб. – Пистолет могли украсть. Согласитесь? Тут только нарушение правил хранения огнестрельного оружия. Любой адвокат… – Согласен, согласен, – перебил Уборин. – Могли украсть, а могла Элеонора Васильевна и сама кому-то дать. – Зачем? Зачем Норе убивать этого вашего… как его? Продавца? Ну, вот ответьте мне? Олег Валерьевич замахал руками перед лицом Уборина. Тот даже чуть отступил от такого напора. – Возможно, зачем и журналистку. Ради выгоды. Все у нас в стране ради денег. Разве вы не в курсе? – Уборин растянул губы в подобие улыбки. – Я, кажется, вас понял… – Белковский остановился и сунул руки в карманы брюк. – Сколько? – Осторожнее, гражданин Белковский, вы сейчас идете по тонкому краю. Да еще и при свидетелях. – Улыбка Уборина превратилась в оскал. Малинин резко вклинился между ними. Аккуратно взял Белковского под локоть и чуть отодвинул в сторону. – Олег Валерьевич, прошу вас, осторожнее, – произнес он негромко. – Да что за дела? Я что, зря плачу адвокатам? – Спокойно! – Малинин повернулся к Уборину: – Капитан, дайте нам немного времени поговорить наедине. Здесь седьмой этаж, никто никуда не денется. Уборин обвел всех взглядом, сунул папку под мышку и, ступая по ковру, как по минному полю, вышел. Едва за ним закрылась дверь, Малинин подскочил к Норе, присел на корточки, снизу заглянул в глаза: – Элеонора Васильевна, вам придется вспомнить, когда вы видели пистолет последний раз. Это важно. Сосредоточьтесь. Лицо Норы приняло растерянное выражение, как у человека на шатком мосточке без перил. У Жанны под ногами тоже заплясали тонкие жердочки, молоточки забили в височную кость: «Дзинь-дзинь, дзинь-дзинь». Если Уборин говорит, что машина Белковского утром была возле дома Штырц, а сам Белковский в это время спал похмельным сном, то кто мог ехать на его машине? И кто был возле скверика, где застрелили Зябликова? Жанна еще раз посмотрела на Нору, потом проследила за направлением ее взгляда. Проследила и вздрогнула. Нора смотрела на Славу. Странно смотрела: не мигая, словно любуясь. Слава все так же стоял у стены в расслабленной позе. Солнце падало на эбеновую шапочку его коротких волос и стекало по лицу масляными мазками. Мир замедлился, распался на кванты и кварки, закружился в золотом вихре. – Не помню, – медленно и с запинкой ответила Нора. – Честно. Возможно, я его потом забрала и отнесла домой. – Домой куда? – Куда? – удивленно переспросила Нора. – Конечно, к себе. В свой дом. В наш. – То есть в Самару вы его точно не привозили? Нора вздохнула так красноречиво, что переспрашивать Малинин не рискнул.