– Сейчас буду, – ответил Аллейн и бросил Фоксу: – Оставьте Пендера на коммутаторе и срочно следуйте за мной. Комната тридцать пять, второй этаж, направо от лестницы. Не дожидаясь ответа, он выбежал из магазина и, пригнув голову, бросился в бушевавший снаружи шторм. Глава 9 Буря I Дождь перестал, но буря так ревела, что для прочих чувств, кроме слуха, места уже не оставалось. Ночь полнилась завыванием ветра и грохотом обрушивающихся на берег чудовищных волн, достававших с хищным шипением до подножия лестницы. Аллейн, согнувшись вдвое и двигаясь на ощупь, кое-как, полубегом-полушагом, взобрался по ступенькам. Когда он достиг последнего пролета и увидел окна гостиницы, в горле у него пересохло, а сердце колотилось как молот. С трудом преодолев оставшееся расстояние, он прошел через главный вход. Ночной портье, читавший за стойкой, в изумлении взглянул на детектива, который в спешке не накинул даже плащ. – Непогода застала вас снаружи, сэр? – Нет, у меня было где укрыться, – ответил Аллейн. – Доброй ночи. Уже на лестнице, вне поля зрения портье, он остановился отдышаться на пару секунд, затем побежал на второй этаж. Коридор был пустынным, как все гостиничные коридоры ночью. Где-то надрывалось радио. Двинувшись вперед, Аллейн понял, что шум доносится из номера мисс Эмили – духовой оркестр исполнял «Марш полковника Боуги». Детектив постучал, а когда никто не ответил, распахнул дверь и вошел. Перед ним открылась немая сцена, как будто поставленная специально для него. Мисс Эмили, очень бледная и величественная, застыла перед камином, поддерживаемая Дженни. Маргарет Бэрримор, прижав ладони ко рту, стояла слева – Аллейн едва не ударил ее дверью, входя. Главное место в композиции занимали трое мужчин: майор Бэрримор, прямо по центру, с широко расставленными ногами и раскрытым ртом, куда стекала кровь из разбитого носа; доктор Мэйн перед ним, хмуро глядевший на свою ухоженную руку с разбитыми костяшками; и между ними взъерошенный Патрик, словно рефери, только что остановивший схватку. В камине блестело разбитое стекло, гремевшая музыка немилосердно терзала уши. Все повернулись к вошедшему, словно приглашая его разгадать задуманное ими слово. – Можно это выключить? – спросил Аллейн. Дженни повернула ручку. Воцарилась оглушающая тишина. – Я включила, чтобы заглушить крики, – объяснила девушка. – Мисс Эмили, не хотите ли присесть? – предложил Аллейн. Та послушно опустилась в кресло. – Возможно, остальные тоже сядут? Доктор Мэйн нетерпеливо хмыкнул и отошел к окну. Бэрримор обсосал свой ус, ощутил кровь и достал носовой платок. Аллейн придвинул стул, и майор, едва державшийся на ногах, буквально упал на него. Виски от него несло сильнее обычного. Миссис Бэрримор перешла поближе к доктору Мэйну. Дженни присела на подлокотник кресла мисс Эмили, а Патрик – на край стола. – Итак, – проговорил Аллейн, – что здесь произошло? Секунду-другую все молчали, потом Дженни сказала: – Я попросила вас прийти – наверное, лучше мне и объяснить. – Вам лучше придержать язык, – пробурчал Бэрримор сквозь окровавленный платок. – Довольно, – угрожающе повысил голос Патрик. – Прошу вас, – обратился Аллейн к Дженни. – Попробую. Итак… Я зашла пожелать мисс Эмили доброй ночи. Патрик ждал внизу, если не ошибаюсь. Да? Юноша кивнул. – Мы с мисс Эмили немного поговорили. Я уже собиралась попрощаться, когда… когда вошла миссис Бэрримор. – Дженни, нет! Не надо! – прошептала та. – Пусть говорит, – спокойно промолвила мисс Эмили, – так будет лучше. – Патрик? – вопросительно произнесла девушка. Тот поглядел на мать и все же решился: – Думаю, надо все рассказать. Только факты, Дженни. – Хорошо. Миссис Бэрримор была взволнована и – мне так показалось – напугана. Вид у нее был больной. Она попросила разрешения посидеть с нами немного, и мисс Эмили, конечно, ей не отказала. Мы почти не разговаривали – во всяком случае, не обсуждали ничего важного. – Мисс Прайд была очень добра, – поспешно вставила Маргарет Бэрримор. – В последнее время я неважно себя чувствую. Я была около ее номера, когда у меня вдруг закружилась голова, поэтому и вошла. – Как врач миссис Бэрримор, – вмешался доктор Мэйн, – я настаиваю, чтобы ее не беспокоили расспросами. Она действительно нездорова. Он подвинул стул и тронул ее за руку. – Присядьте, Маргарет. – «Как врач миссис Бэрримор», – повторил ее муж с усмешкой. – Потрясающе! Просто великолепно! – Вы не продолжите, мисс Уильямс? – Да. Хорошо. В общем, мы сидели втроем. Потом пришел доктор Мэйн проведать мисс Прайд. Он осмотрел порез у нее на шее и сказал нам, что завтра, скорее всего, погода вряд ли будет подходящей, чтобы пересечь пролив. Он и миссис Бэрримор уже собирались уходить, когда появился майор Бэрримор. До этого момента Дженни говорила ровным тоном, но теперь осеклась и перевела взгляд на мисс Эмили. – Вот тогда… тогда… все и началось. Я… Мисс Эмили совершенно хладнокровно закончила за нее: – В общем и целом, мой дорогой Родерик, произошел скандал. Майор Бэрримор высказал некоторые обвинения. Доктор Мэйн вмешался. Накал чувств достиг предела, и стороны обменялись ударами. Я посоветовала Дженни обратиться к вам за помощью. Ссора продолжалась. Миссис Бэрримор закричала, и на сцене появился мистер Патрик. Ему, однако, не удалось остановить происходящее, и после возобновления боевых действий майор Бэрримор оказался на полу. Собственно, схватка на этом прекратилась, хотя шуму все еще было много. Тогда и пришлось задействовать радио. Потом вошли вы. – Все случилось именно так? Возражений нет? Ответом ему было молчание. – Думаю, вам стоит понять еще кое-что, – заметил доктор Мэйн. – То, что здесь произошло, ни малейшим образом не связано с вашим расследованием. Это в высшей степени личное дело и таким должно остаться. Полагаю, вы согласны? – добавил он, переведя взгляд на Патрика и затем, с отвращением, на майора. – Разумеется, – коротко ответил юноша. Аллейн повторил свой стандартный ответ на подобные аргументы: – Уверяю вас, если так, я буду рад забыть обо всем увиденном. Однако сначала, боюсь, мне нужно удостовериться. В дверь постучали, и он открыл. Прибыли Фокс, Бэйли и Томпсон. Аллейн пригласил первого войти, а остальных попросил подождать снаружи. – Инспектор Фокс, – пояснил он, – работает со мной по этому делу. – Добрый вечер, леди и джентльмены, – поздоровался полицейский, получив в ответ настороженные взгляды. – Добрый вечер, мистер Фокс, – ответила мисс Эмили. – Много о вас наслышана. – Вот как, мэм? Надеюсь, только хорошее? Прошу прощения, что прервали вас, сэр, – добавил он, обращаясь к Аллейну. Тот кратко обрисовал ситуацию и вернулся к делу. – Боюсь, я должен спросить, что послужило толчком к ссоре. В чем заключались обвинения майора Бэрримора? Все молчали. – Может быть, вы, мисс Эмили? – Я не могу, простите. Я… мне нечего добавить к уже сказанному. – В глазах старой леди читалось замешательство. – Не спрашивайте меня. – Хорошо. Аллейн обвел взглядом остальных. – Кто-нибудь ответит? Что ж, – добавил он через секунду, – давайте попробуем иначе. Я сам вам кое-что расскажу. Мы осмотрели магазин мисс Кост и ее квартиру. Полагаю, вам стоит знать, что мы нашли дневник. Это длинное, утомительное, но во многом полезное чтение и вполне может рассматриваться как улика. Маргарет Бэрримор негромко ахнула. – Последняя запись была сделана вчера вечером. В ней подразумевается, что, в ответ на некое нанесенное мисс Кост оскорбление, она намерена предать огласке некоторые сведения. Они не изложены конкретно в этой части дневника, однако, думаю, станут ясны при изучении всего документа целиком. Возможно, сразу вслед за этим мисс Кост написала письмо в газету. Если так, оно должно быть в сумке для почты. – Письмо уже отправили? – резко спросил Патрик.