— Ты тоже приедешь? — Постараюсь как можно скорее. Когда она закончила, Роз поделился своей озабоченностью: — Почему не попросить Милка или Буске? — Потому что они нужны мне для другого. Ромен Валант, как правило, дома, отправьте их для скрытого наблюдения. Расскажите им о том, что мы только что узнали, я больше не хочу держать их в стороне. А если Валант выйдет, пусть следят за ним. А мне, прежде чем говорить с ним, надо уточнить последнюю деталь. Там и встретимся, шеф. — А Эльза? Оставим ее здесь? — Нет, она мне тоже понадобится. 62 Юго и Сен-Шарль находились в зале заседаний газеты «Ла Депеш», перед большим столом, заваленным запрошенными выпусками. — Что мы ищем? — спросил Юго у только что примчавшейся Ноэми. — Статью про большой лагерь, сразу после пропажи детей. То есть после двадцать первого ноября. — Почему она вас интересует? — спросил журналист, не отрываясь от поисков. — Мне просто хочется кое в чем убедиться. — Вы знаете, что задолжали мне историю? — напомнил он ей. — Мы обменялись рукопожатиями, — заверила его Ноэми. Юго не слушал их, сосредоточенно перелистывая старые газеты, и вдруг его рука замерла. — «Большой лагерь. Каникулы, чтобы забыть, — громко прочел он. — Компания „Global“ дарит всем детям Авалона две недели отдыха в горах. Деревня пустеет без своей молодежи». — Вот оно! — воскликнула Шастен. — Каким числом датирована статья? — Пятое декабря тысяча девятьсот девяносто четвертого года. Не знаю, что ты там ищешь, но больше тут нет ничего особенного, даже фотографии. — Знаю. Эта статья висит на стене у меня в кабинете. Мы здесь именно для того, чтобы обнаружить то, чего недостает. Потом она повернулась к Сен-Шарлю. Тот прекрасно понимал, что развязка расследования принимает неожиданный оборот и что у него билет в первый ряд. — Вы постоянно фотографируете, — сказала Шастен. — Надеюсь, ваш предшественник делал то же самое. А главное, что вы храните снимки. — Разумеется, — заверил ее журналист. — Наша газета — это память наших деревень. Мы все сдаем в архив. Не повторите дату? Сен-Шарль демонстрировал на экране компьютера фотографии. И те, что пошли в дело, и те, что были отвергнуты из-за дефицита места в номере или отсутствия интереса. Там реконструкция башни форта в Обене. Тут международный конкурс фейерверков. И наконец, общая фотография всех авалонских детей, с улыбками на лицах, в ладно сидящих на головах шапочках — перед автобусом, который сейчас увезет их на каникулы. — Рискую повториться, — пошутил Юго, — но что мы должны здесь найти? — Я ищу как раз то, чего здесь нет. Можете увеличить? — Как прикажете, — повиновался Сен-Шарль. Ноэми пошарила в кармане и выложила на стол, поверх груды развернутых газет, украденную из альбома Маргариты Сольнье фотокарточку: — Я была бы удивлена, обнаружив этого ребенка в лагере. Юго внимательно посмотрел на фотографии с празднования дня рождения: — На твоего помощника похож. — Потому что это он. Она снова, уже во второй раз внимательно изучила все лица, одно за другим. — Его нет в этой группе. Сен-Шарль восторженно, почти алчно, приподнял бровь: — То есть вы хотите сказать, что подозреваете в причастности к этому делу своего заместителя? — Вы хотели свежей сенсации? Она начинается. 63 Юго припарковал свой «форд» в двадцати метрах от дома Ромена Валанта таким образом, чтобы спрятаться за поворотом. Ноэми схватила зажатую между колен полицейскую рацию: — Буске, ответьте Шастен. — Буске слушает, я вас слышу четко и ясно, капитан. — Он выходил из дому? — Нет. Все спокойно. — Жена и дочь с ним? — Капитан, сегодня воскресенье. Девочка немножко поиграла на улице, потом вернулась в дом. Насчет матери никакой уверенности. — О’кей. Я пойду одна, но обещаю, что геройствовать не стану. Как только я окажусь возле двери, приближайтесь, но незаметно. Принято? — Мы вас не оставим, капитан. — Роз, ответьте Шастен, — произнесла она в рацию, сменив собеседника. — Роз слушает. — Только после моего сигнала, ясно? — Ясно. Ноэми приготовилась к последней, как она надеялась, схватке. Прежде чем она вышла из машины, Юго поцеловал ее ладони. — Оружие при тебе? — спросил он. — При мне моя команда. Она поправила наушник, перевела рацию на громкую связь, чтобы все могли ее слышать, и спокойно прошла расстояние, отделявшее ее от дома. В находящихся в засаде автомобилях, сквозь потрескивание помех, было слышно ее ровное дыхание. Она коротко позвонила, спустя несколько мгновений дверь слегка приоткрылась: — Привет, Но, я не знала, что ты придешь. Шастен пришлось опустить глаза, чтобы посмотреть на девочку: — Привет, Лили. Скажем, я пришла без предупреждения. Папа дома? Не отвечая, девочка исчезла, на бегу что есть силы крича: «Папа!» Ноэми проследила за своим дыханием. Звук шагов, спускающихся по лестнице. И на пороге появился Ромен: — Но? Все в порядке?