Извинение было совершенно искренним и неподдельным, так что инспектор приняла его, кивнув в его сторону. Для всех присутствующих все, что происходило вокруг, было в новинку. Их заставили работать в другом ритме, нарушив отработанные взаимодействия в их хорошо смазанном механизме. И сейчас каждый из них чувствовал себя не в своей тарелке. То, что Стейси сидела молча, свидетельствовало о том, что констебль тоже не была задействована в процессе. – Ну и на чем же мы теперь стоим? – спросила Ким, протягивая руку за кофе, который уже ждал ее на столе. Она не встречалась с этим парнем лично, но именно Бабба был виноват в том, что некоторое время назад Доусон чуть не потерял работу[68]. Этот стажер умудрился убедить ее коллегу пойти против ее прямых указаний, что привело к появлению кучи бесполезных свидетелей и сотням часов потерянного времени. – С Вуди все это обговаривалось? – уточнила инспектор. О любых предыдущих контактах с жертвой необходимо было с соответствующими объяснениями доложить начальству. – Вчера вечером, – ответил Кевин. – И?.. Для продолжения расследования сержанту требовалось формальное разрешение старшего инспектора. – Разрешение получено, – ответил Доусон. Кажется, на этот раз он поступил по правилам. – Его привязали к рельсам, пристроив его шею практически на одном из них, – продолжил Кевин, сделав характерный жест рукой. – И все, конец. – Семья? – задала Стоун следующий вопрос. – Парень – сирота, босс. Никаких близких, а с последней приемной семьей он не встречался уже много лет. Ким ничего не смогла поделать с охватившей ее волной симпатии. Хотя то, что семья не будет оплакивать смерть молодого человека, ее расстроило. Она сама была сиротой и сейчас вспоминала лишь о нескольких людях из своего прошлого. – Китс позволил убрать тело около одиннадцати, – вступил в разговор Брайант. – Криминалисты работают на месте, но там полный кошмар. Сколько я себя помню, это место всегда выбирали, когда хотели срезать путь, а кроме того, оно было центром постоянных сборищ молодежи. Ким могла только попытаться представить себе то количество мусора, которое придется перевернуть в поисках улик. – Вуди затребовал у Ллойд-Хаус усиление, которое проведет опрос жителей микрорайона. Мы же сосредоточимся на контактах Баббы, – продолжал Брайант. – Трасологическая экспертиза нам здесь мало чем поможет. Инспектор согласно кивнула и слегка улыбнулась. – Вуди уже говорил с тобой? – спросила она. – Да, вчера вечером. – Исполняющий обязанности детектива-инспектора? – уточнила Стоун. Сержант кивнул. – Поздравляю, Брайант, – лучезарно улыбнулась Стейси. – Это что, шутка такая? – вырвалось у Доусона, уставившегося на своего коллегу. – Успокойся, Кев, – подал голос Брайант. – Это просто такой титул, и ничего больше. – Кстати, уже давно заслуженный, – заметила Ким, перехватив взгляд Кевина. – Опыт Брайанта лучше всего подойдет для расследования этого дела, а твое время еще наступит. – Логично, босс, – согласился Доусон и сделал поклон в сторону Брайанта. Решение было очевидным и абсолютно правильным, и не только с точки зрения процедуры – Вудворд не мог позволить, чтобы расследованием убийства занимался детектив-сержант. А единственным человеком, который считал, что Брайант не достоин звания детектива-инспектора, был сам Брайант. Ким была рада, что все ее коллеги сделали все правильно. Кроме одного – забыли поставить ее в известность. Но сейчас было не время разбираться с этим. – Первым делом сегодня вы должны встретиться с Фрост, понятно? – сказала инспектор. – Понятно, – хором ответили ее сотрудники. – А как там дела с расследованием нападения на Хенрика Ковальски? – Ким повернулась к Доусону. С самого начала это было его делом. – На камерах наружного наблюдения обнаружили подозреваемого, который что-то делал со своим телефоном в паре сотен метров от места преступления, – рассказал Кевин. – Потом увидели его еще раз, когда он проходил мимо супермаркета на Мэйнор-уэй, но окончательно потеряли на Шенстоун-Айленд. – У жертвы были враги? – поинтересовалась инспектор. – А как же! Его сосед – настоящая душка – посылал семье грязные послания; но, к сожалению, у него есть алиби на время нападения. По тону Доусона можно было понять, что он дорого дал бы, чтобы это алиби было неправдой. – Такой приличный на вид тип, пока не поговоришь с ним подольше, – добавил Брайант. – Его социальные сети не заблокированы, и он не делает секрета из того, что он расист, – заметила Стейси. – Гордится тем, что состоит в Национальном фронте[69] и принимал участие в нескольких акциях Лиги защиты Англии. – Судимости? – задала Ким следующий вопрос. – Обвинение в нападении в юношеском возрасте, – кивнула констебль. – Получил два года с отсрочкой приговора. И восемнадцать месяцев общественных работ за домогательства и угрозы семье, которая переехала на его улицу. Стоун вопросительно подняла бровь. – Семья была из Азии, – пояснила Вуд. Инспектор уже почти согласилась с мнением Доусона по поводу этого молодчика. – Все дело в том, босс, – добавила Стейси, – что, если б Флинт имел хоть какое-нибудь отношение к избиению Ковальски, он, по моему мнению, кричал бы об этом на всех углах. Ким согласно кивнула. – Закиньте ваш невод пошире, ребята, – посоветовала она. – Жестокое нападение и зверское убийство – и никто ничего не видел? Кто-то наверняка должен что-то знать. – Флинт, вроде бы, намекнул, что с нападением на Ковальски не все так просто, – заметил Брайант. – Так нажмите на него посильнее и выведайте все, что он знает, – сказала Ким, чувствуя, что говорит прописные истины. – Но ведь нам надо в первую очередь встретиться с Трейси Фрост, а Гэри Флинта около половины десятого должны выпустить под залог. – Это ты к чему? – не поняла Стоун. – Мы не можем быть в двух местах одновременно, босс, – краснея, пояснил Доусон. – Кев, проснись! – Ким нахмурилась. – Допросить его может Стейси. – Но он же настоящий расист! – заметил Кевин. – И что дальше? – уточнила инспектор, и лицо Вуд украсилось триумфальной улыбкой, а ее губы чуть слышно прошептали: «Спасибо, босс». – Сильно сомневаюсь, что он сможет сказать хоть что-то, чего Стейси еще не слышала. Ну, и, кроме того, она в первую очередь офицер полиции и вполне способна провести допрос. А если ей это почему-то неудобно, то, думаю, она сама скажет мне об этом. – Тут Стоун повернулась к детективу-констеблю. – Я права, Стейс? – Да, босс, – ответила девушка, широко улыбаясь. Инспектор посмотрела на молодого сержанта, который пристально изучал свои ногти. – Я все понимаю, Кев, но по улицам города ходит масса женоненавистников и шовинистов. Так что же, мне всех их направлять только к тебе? – Я понял, – ответил сержант, и Ким почувствовала, что так оно и есть. – А как продвигается совместное расследование, босс? – поинтересовалась Стейси. – По мне, так слишком медленно, – ответила ее начальница. – А как Тревис? – спросил Брайант. – Меня учили, что если не можешь сказать ничего[70]… – начала Стоун, но внезапно вспомнила события прошедшего дня. – Иногда он похож на того копа, которого я помню. Брайант ответил ей полуулыбкой. – Ладно, ребята. – Инспектор сделала последний глоток кофе, прежде чем взять куртку. – Ведите себя прилично. Все трое ее сотрудников пробормотали что-то утвердительное, и она вышла из кабинета. Ким не стала рассказывать им, что вчера ночью чуть не набрала телефон Вуди. Она даже уже придумала, что ему сказать. Надо было просто потребовать вернуть ее к ее команде и поручить ей расследование убийства Баббы Джонса. Она вполне могла внести в расследование свой вклад, и Вудворд бы это одобрил. Но все это произошло бы за счет ее команды. Требуя, чтобы ее вернули, Стоун фактически заявила бы о том, что не уверена в людях, с которыми работает каждый день. Она дала бы своему боссу понять, что без нее они ничто. Сегодня, проведя этот брифинг, Ким была рада, что не набрала тот номер.