– Купили свечи? – Купил. И у меня произошла любопытная встреча в ремонтной мастерской. Лицо Рэйчел потухло. – Что случилось? Я рассказал ей, как пытался нанять Кокера отремонтировать машину, и про его враждебность. – У меня сложилось впечатление, что у него с Траском не слишком теплые отношения. – Можно сказать и так. – Рэйчел замолчала и улыбнулась подошедшей хозяйке кафе. – Спасибо, Дэбби. Выглядит убийственно. Глядя на размеры кекса на тарелке, я засомневался, что способен его съесть. Когда женщина вернулась за прилавок, улыбка Рэйчел погасла, и она вздохнула. – Я понятия не имела, что вы с ним пересекались, иначе посоветовала бы держаться подальше. У него что-то вроде вендетты с Траском и Джемми. Со всеми нами. Долгая история. Я никак не думала, что она вас тоже коснется. – Вам нет необходимости объяснять. Я только надеюсь, что ничего не напортил. Рэйчел мрачно улыбнулась. – Если речь идет о Даррене Кокере, напортить ничего невозможно. Я был другого мнения. – Там также была его дочь. – Стейси? – Рэйчел, позабыв о кофе, подняла на меня глаза. – Как вы с ней познакомились? – Видел позавчера у вашего дома. Она узнала меня, и это не укрылась от ее отца. – Господи, значит, она опять приезжала повидаться с Джемми! У меня сложилось ощущение, что я погрузился в более мутную воду, чем рассчитывал. – Я ничего не сказал, а девушка все отрицала, но я думаю, отец ей не поверил. Рэйчел закрыла глаза и вздохнула. – Не поверил. Вы, вероятно, догадались, что отношения Джемми и Стейси имеют свою историю. Неприятности возникли, когда они были еще детьми… и от этого возникли проблемы. Отец запретил дочери встречаться с Джемми, а он, положа руку на сердце, и не очень жаждал. Так продолжалось некоторое время, но Стейси не из тех, кто принимает ответ «нет». – Я догадался. Мое замечание заслужило улыбку Рэйчел, но очень напряженную. Она проколола пирожное вилкой. – Я не сужу ее отца за то, что он бережет дочь. Она у него одна, а Эндрю, если выходит из себя, бывает не слишком деликатен. Однако Кокер хватил через край, превратив историю в эту смешную вечную вендетту. Как Монтекки и Капулетти, только в одностороннем порядке, при том, что Стейси не Джульетта. Рэйчел удивилась, когда я рассмеялся. – Понимаю, это звучит необъективно, но все случилось до того, как я здесь появилась, и не имеет ко мне никакого отношения. Сама узнала обо всем примерно через месяц, как приехала сюда, когда наткнулась в городе на Кокера. Я понятия не имела, кто он такой, но он прицепился и понес: мол, Эндрю повезло, что Эмма пропала, что она такая-разэтакая и того хуже. И это все человеку, которого совершенно не знал! Рэйчел вспыхнула, но я не взялся бы утверждать, от обиды или от злости. – Я сказала ему отвязаться! – новый тычок вилкой в пирожное. – Как будто подействовало. Я постарался представить, как сидящая передо мной хрупкая женщина отшила громогласного хозяина автомастерской, и решил, что это вполне вероятно. – Вы сообщили полиции? – О чем? Полицейские, зная об отношениях его дочери с Джемми, сами допрашивали Кокера после того, как Эмма пропала. Но больше для проформы, чем почему-либо еще. Да, этот Кокер – подонок, но больше я ничего не могла ему предъявить. – Рэйчел указала подбородком на мою тарелку и улыбнулась. – Ешьте кекс. Я понял намек и оставил тему. И мы продолжали болтать, избегая чего-либо личного. Рэйчел рассказала, как Кракхейвен некогда процветал: прибрежный город жил тем, что рядом находилось устричное хозяйство, и владел небольшим рыболовецким флотом. Положение изменили падение цен на морепродукты и загрязнение устья. – Сначала никто не подозревал, что наносы ила – это такая серьезная проблема. – Рэйчел держала чашку с кофе над остатками пирожного. – Поскольку процесс шел длительное время, а не случился за одну ночь, на него не обращали внимания. Больше заботило хиреющее рыболовство. А когда осознали серьезность проблемы, было поздно. – Разве нельзя вычистить ил? – Можно. Но его стало настолько много, что стоимость операции взлетела до небес. Еще десяток лет, и вся эта местность превратится в то, что мы наблюдаем в Бэкуотерс, – приливную полосу и затопляемые водой солончаки. Что с точки зрения окружающей среды совсем не плохо, но для населения – медленно надвигающаяся катастрофа. В каком-то смысле страшнее наводнения. После наводнения можно заново отстроиться. Даже после такого, как наводнение в странах Северного моря. Слышали о нем? Я не слышал. Мои познания в истории были и в лучшие времена отрывочными. Каждый год приносит печальные известия, что где-то кого-то затопило. Что же в этом нового? – Настоящая катастрофа в середине пятидесятых годов двадцатого века, – продолжала Рэйчел, опуская чашку. – Штормовая волна накрыла здешние места и Северную Европу. На северном побережье погибли сотни людей, серьезно пострадало юго-восточное. Затопило остров Канвей, а Кракхейвен чуть не смыло с лица земли. Тогда город выжил, но сейчас другая история – без бухты ему не удастся возродиться. – А развитие парусного спорта? Не посодействует его восстановлению? – уже сказав, я понял, что все, что связано с семейством Уиллерсов, – неудачная тема для разговора. Рэйчел фыркнула. – Не заводите меня. Ладно, выскажусь. Если подойти к делу правильно, можно сократить ущерб. Я не ярая защитница окружающей среды, понимаю, нужно идти на компромиссы. Но то, что задумано, – убийственно для здешней местности, которую собираются, спрятав под бетоном и залив асфальтом, превратить в гламурный водный парк. Зная, что люди в отчаянии, перед их носом размахивают приманкой перспективы рабочих мест и процветания, отметая все протесты. Господи, каждый раз, когда я слышу фамилию Уиллерсов, могу… Рэйчел осеклась и улыбнулась. – Неважно. Нам надо возвращаться. Я обещала забрать Фэй, нехорошо заставлять ее ждать. Она очень тепло относилась к дочери Траска. Не потому ли, что так долго жила в его семье? А я не заметил, как пролетело время, и теперь, взглянув на часы над прилавком, понял, что мы провели в кафе больше часа. Нехотя поднялся и, настояв, что за все заплачу, похвалил хозяйке ее кофе и кекс, хотя чувствовал, что все мои зубы облеплены сахаром. – Какие ваши планы? – спросила Рэйчел, когда мы вышли и направились к «Лендроверу». – Полиция хочет, чтобы вы взглянули на стопу? – Она покривилась. – Понимаю, странный вопрос. Успокойтесь, я просто спросила и не хочу никаких деталей. – Никаких деталей не будет. Я этим больше не занимаюсь. – Как так? – удивилась она. – Я считала, что вы эксперт по всяким таким делам. – Полагаю, полиция считает, что я свою миссию выполнил. – Но если бы не вы, стопу бы даже не нашли. Я пожал плечами, не желая продолжать тему. – Так иногда случается. – И вы сразу поедете в Лондон? – Как только будет готова моя машина. Когда мы шли вдоль бухты, Рэйчел молчала. Я удивился, насколько легко оказалось с ней говорить, и подумал, что она чувствует то же самое. Но сейчас между нами возникло напряжение. Она сосредоточенно подошла к машине, открыла замок и помедлила. – Не поймите меня неправильно, но… В это мгновение зазвонил ее телефон. Что такое я мог понять неправильно? Перебирал свои слова, не ляпнул ли чего-нибудь лишнего. – Привет, Эндрю, – сказала Рэйчел в трубку. – Нет… а что? Я заметил, как изменилось выражение ее лица. Новость была явно не из хороших. – Когда? – Она выслушала, что ей ответили в трубке. – Еду. – Все в порядке? – спросил я. Рэйчел сунула телефон в карман и пошвыряла в «Лендровер» пакеты с покупками. – Нам надо ехать. Она опустилась на сиденье и завела мотор. Я едва успел забраться в машину, как она рванула с места. – Что случилось? Ее бледное лицо ничего не выражало, чувства прорывались в скрежете шестерен, когда она переключала передачи. – Фэй пропала. Глава 13 Большую часть дороги до Крик-Хауса Рэйчел вела машину молча. Больше ничего она сообщить не могла. Только то, что Фэй, поругавшись с братом, час назад ушла. И больше ни ее, ни ее собачку никто не видел.