– Можете представить, куда она могла деться? – спросил я. Рэйчел снизила скорость перед крутым поворотом, а затем опять надавила на газ. Мы ехали другой дорогой. В отлив этот путь был тоже доступен скачущему через медленные ручейки старому «Дефендеру». – Где-нибудь в Бэкуотерсе. Надоело ждать меня, она попросила Джемми покатать ее на лодке. Тот был занят, и она разозлилась. В голосе Рэйчел я почувствовал упрек самой себе и тоже ощутил вину за случившееся. Если бы я не пригласил Рэйчел на кофе, она была бы уже дома. А Джемми, наверное, возился с моей машиной. – Она проделывала что-нибудь подобное раньше? – Раз или два. Эндрю запрещает ей выходить одной, но она не всегда слушается. Услышав ее ответ, я немного успокоился. Выходка Фэй была похожа больше на каприз, чем на что-нибудь более серьезное. Мы добрались до дамбы, и я узнал то место, где моя машина попала в ловушку прибоя. Дамба была еще частично покрыта водой и казалась светлой лентой под поверхностью, но Рэйчел не колебалась – перебросила ручку переключения скоростей в положение низшей передачи и выехала на насыпь. Вокруг колес вспухли буруны, и я невольно напрягся. Но Рэйчел явно не первый раз ехала здесь, и оборудованный похожим на водосточную трубу шнорхелем «Лендровер» легко преодолел препятствие. На другом берегу она снова припустила вовсю. Промчалось мимо эллинга и гораздо быстрее, чем понадобилось Траску, чтобы меня отбуксировать, оказалась у Крик-Хауса. Джемми выбежал к нам, как только мы оказались на гравиевой площадке. Моя машина стояла неподалеку, брошенная, но с поднятым капотом. Рэчер рванула ручной тормоз и выскочила из «Лендровера». – Не вернулась? – Нет. – Сын Траска был бледен и явно встревожен. В мою сторону он едва посмотрел. – Отец готовит к выходу лодку. – Что произошло? – спросила Рэйчел, пока они шли к дому. Не зная, как поступить, я последовал за ними. – Ничего. Ты же знаешь Фэй. Взбрыкнула, когда я отказался все бросить, не повез катать ее на лодке. – Ты видел, как она уходила? – Нет. Но вскоре после этого отец не смог ее найти. В доме ее нет, и Кэсси тоже пропала. Наверное, в одиночку отвалила в Бэкуотерс. Какая же она маленькая испорченная… – Довольно! – Из-за угла дома, сворачивая в руках нейлоновую веревку, появился Траск. – Если бы ты относился к ней с большим терпением, она бы не вела себя так. – Как всегда, виноват я, – едва слышно пробормотал Джемми. Отец, стиснув челюсти, повернулся к нему. – Что ты сказал? – Ничего. Я все больше чувствовал себя незваным гостем. Шли семейные разборки, и мне было здесь не место. Но раз уж я здесь очутился, то не мог не предложить: – Могу я чем-нибудь помочь? – вопрос был рассчитан больше на то, чтобы уменьшить напряжение, чем на что-нибудь иное. – Нет, все в порядке. – Траск отвернулся от сына и бросил взгляд на меня. – Можете… Мы одновременно услышали собачий лай. И через секунду на тропинку из-за деревьев выскочила питомица Фэй. Шкурка мокрая, словно она искупалась в устье, и, прыгая, собачка заметно хромала. Я поднял глаза, но дочери Траска за ней не увидел. Животное снова взвизгнуло, и, когда подбежало ближе, я заметил, что шерсть измазана чем-то более темным, чем грязь. – У нее кровь! – воскликнула Рэйчел, бросаясь вперед. – Ее всю порезали! Дворняжка заскулила и завиляла хвостом. Когда Рэйчел попыталась ее осмотреть, она жалобно дрожала. Раны на тельце стали заметнее. – Похоже на укусы. На нее кто-то напал, – предположил Джемми. – Позвольте мне, – попросил я. Парень посторонился. Когда я разводил мех, чтобы открыть вид на травмы, собачка скулила. Раны были поверхностными: либо ссадины, либо неглубокие проколы. – Это не укусы, – сказал я. Зубы или когти проникли бы в тело гораздо глубже. Я вздохнул с облегчением, заметив, что края повреждений не гладкие, что было бы характерно для ножа. – Больше похоже на разрывы. Словно она в чем-то запуталась. – В чем? – Джемми спросил таким тоном, словно все произошло по моей вине. Я не ответил. Траск, потеряв ко мне интерес, шагнул в рощицу, откуда прибежала собака, и, сложив руки рупором у рта, крикнул: – Фэй! Фэй! Ответа не было. Он оглядел пустой горизонт и вернулся к нам. – Я отправлюсь на лодке в Бэкуотерс. Ты, Джемми, иди по берегу русла к эллингу. Возьми телефон и тут же звони, если что-нибудь обнаружишь. – А если… – Делай, что тебе говорят. – Как быть мне? – спросила Рэйчел, когда Джемми пустился бежать. – Останешься здесь и дашь мне знать, если Фэй вернется. – Но… – Я не собираюсь спорить. Траск уже шагал к углу дома. Я двинулся за ним. – Я с вами. – Мне не требуется помощь! – Может потребоваться, если девочка ранена. Он разъяренно посмотрел на меня, будто взбесившись за то, что мои слова разбудили его страхи. Но Рэйчел, следуя за нами, не дала ему сказать. – Он врач, Эндрю. Ты же видел Кэсси. Траск, поколебавшись, коротко кивнул. Мы оказались у фасада дома. С этой стороны строение состояло почти из стекла – огромные окна выходили прямо на устье. На воде был установлен плавающий причал, к нему привязана лодка из стекловолокна с забортным мотором. Причал качнулся, когда Траск ступил на него и спрыгнул в лодку. – Отдайте конец. Я отвязал веревку. Вода захлюпала вокруг позеленевшего от водорослей днища, когда суденышко качнулось. Я сел на корме. Выпустив синее облако выхлопа, мотор заработал. Траск дал газ и повел лодку вверх по течению. Оглянувшись, я заметил склонившуюся над собачкой Рэйчел. Она смотрела нам вслед. Траск молча вел урчащую мотором лодку вглубь Бэкуотерс. Отлив обнажил высыхающие берега, но в середине русла оставалось достаточно воды для нашей лодки с невысокой осадкой. Я заметил, что чайки устремляются к чему-то внизу, но это оказался всего лишь пластиковый пакет. – У вашей дочери есть телефон? – Нет. – Я думал, что он этим ограничится, но Траск добавил: – Я ей сказал, что она еще слишком мала. Не было смысла что-либо отвечать. Единственно, что могло его успокоить, – возвращение целой и невредимой дочери. Я мог представить, что творилось в его голове. – Есть много мест, куда она могла пойти? Траск обогнул рябь на воде – единственное свидетельство того, что под поверхностью скрывается песчаная банка. – Немного, но ногами все не обойдешь. На лодке быстрее. Солончаки уступили место высоким берегам с тростником. Иногда они достигали наших голов, и на низкой воде казалось, что мы плывем в тоннеле. Время от времени Траск окликал дочь, но ответом ему были только крики потревоженных птиц. Мы проплывали разрывы в берегах, словно в основное русло впадали второстепенные каналы, но, приблизившись, убеждались, что это просто тупики. Неудивительно, что немногие рисковали сюда заплывать – в лабиринте воды и тростника можно было легко потеряться. С того момента, как мы отплыли, уровень воды заметно снизился – теперь берега русла возвышались над нами, словно миниатюрные каньоны. Хотя мы держались посредине канала, было ясно, что далеко нам не пройти и вскоре придется поворачивать назад. Достигнув места, где русло разделяла песчаная коса, Траск остановил ход и, кусая губу, оглядел обе протоки. – В чем дело? – Не знаю, в какую сторону она отправилась отсюда. – Он заглушил мотор и встал, лодка под его весом качнулась. – Фэй! Ему никто не ответил, только шлепала в корпусе вода, когда лодка дрейфовала назад. Он выкрикнул имя дочери еще раз и приготовился завести мотор. – Постойте, – попросил я. Мне показалось, что именно в этот момент я что-то услышал. Траск замер. – Ничего… Испуганный девичий голос донесся снова: – Папа! – На этот раз услышал и Траск. – Все в порядке, Фэй, я иду! – Он запустил двигатель. Костяшки его пальцев побелели на румпеле, когда он вел суденышко по левому рукаву. Берега обрамляли торчащие, словно испорченные зубы, гнилые деревянные столбы. Мы миновали остатки обветшалой хибары из гофрированного железа, миновали поворот и увидели Фэй.