Сэр Стивен обратил ко мне ледяной взгляд. Так же поступили все трое юристов. «Ну, спасибо тебе, Ланди», – подумал я. – Какие тому доказательства? Я покосился на инспектора, но тот сохранял бесстрастное выражение лица. Ладно! – Насколько могу судить, найденная в протоке ступня принадлежит телу из устья. Но ваш сын, играя в регби, сломал стопу. Таким образом, если бы это был он, мы бы заметили залеченные шрамы. Но таковых не оказалось. Но если ступня не его, то и тело не его. Лицо сэра Стивена почти не изменилось. – Вы сказали, что ступню нашли в протоке. – Да. – То есть далеко от моего сына, которого обнаружили в устье. – Но… – Так почему вы считаете, что ступня его? Ваши предположения подтверждаются результатами анализа ДНК? Он прекрасно знал, что это не так. Мы только ожидали результатов анализа. – Нет. Однако проделанные мною измерения демонстрируют… – Измерения! – Сэр Стивен произнес это с нескрываемым презрением и повернулся к Ланди. – Это и есть ваши новые факты? – Как только мы получим результаты анализа ДНК… – Не сомневаюсь, они подтвердят, что мой сын мертв. Но вы их еще не получили. – Презрительный жест в сторону дома. – Таким образом, все ваши рассуждения базируются на мнении недобросовестного судебного эксперта, который славится тем, что мутит воду. Не знаю, чем я был больше поражен: оскорблением или тем, что он взял на себя труд выяснить, кто я такой. Во время извлечения тела он едва меня заметил. Кровь бросилась мне в лицо. Я собрался ответить, но Ланди мне не позволил. – Репутация доктора Хантера ни при чем. Он не выдумал перелома вашего сына, а лишь констатировал несоответствие останков с рентгеновскими снимками, которые вы же и предоставили. Но если вы хотите помочь установлению личности покойного, предоставьте следствию полную медицинскую карту сына. Это сильно нам поможет. Голос Ланди звучал, как всегда дружелюбно, но это никого не обмануло, и старший из адвокатов поспешил прервать паузу: – Сэр Стивен уже ясно обозначил свою точку зрения. Медицинская карта является и должна оставаться конфиденциальным документом. В целях сотрудничества исключение было сделано только рентгеновским снимкам, однако… – В медицинской карте моего сына нет ничего такого, что помогло бы следствию. – Сэр Стивен говорил так, словно рядом не было адвоката. Если у вас есть основания придерживаться иной точки зрения, пожалуйста, изложите их. В противном случае я полагаю, полиция может использовать время с большей пользой, чем тратить его здесь. Я непременно скажу об этом вашему начальству. – Не сомневаюсь, – вежливо кивнул инспектор. – Кстати, вот и начальство. По лужайке мимо дома спешила с сосредоточенным лицом старший инспектор Кларк, и плащ в такт шагам колотил ее по ногам. Заметив ее выражение, Ланди поджал губы. – Валите отсюда подобру-поздорову, – шепнул он мне, когда сэр Стивен отвернулся. – Я вам потом позвоню. Кларк не удосужила меня вниманием, и я тоже был не склонен к любезностям. Мое лицо продолжало гореть, когда, негодуя на сэра Стивена, я шел по дорожке за дом к парковке, где стояли машины. Надутый идиот! Кто бы на его месте не поинтересовался, что за человека выловили полицейские из воды? И почему этот человек в одежде его сына? У выставленных для использованной защитной одежды корзин я так сильно дернул молнию комбинезона, что ее заклинило. И ругаясь сквозь зубы, продолжал тянуть, пока не сморщило ткань. – Не задался день? Я не заметил, что рядом кто-то есть. К ухоженному черному «Даймлеру» прислонился мужчина, и я узнал его больше по машине, чем по лицу. Щеки в оспинах – водитель сэра Стивена, тот самый, что был на устричной фабрике. Он снова курил, и тонкая струйка дымка поднималась от наполовину сгоревшей сигареты в его руке. С его места была хорошо видна дорожка к дому, и он бросил на нее очередной взгляд. – Не суетитесь, они еще разговаривают. – Я продолжал сражаться с наполовину расстегнутой молнией комбинезона. Шофер, улыбнувшись, кивнул и затянулся. Он выглядел старше, чем я сначала решил, – скорее к пятидесяти, чем к сорока. И если бы не машина, я, пожалуй, его бы не узнал. Даже с отметинами от оспин, он был не из тех, кто выделяется в толпе. Черты лица хотя приятны, но невыразительны, аккуратно постриженные волосы неопределенного оттенка и с возрастом скорее выцветают, чем седеют. Плотность стройной фигуры выдавала человека сидячего труда – в своем темно-синем костюме из долговечной синтетики он мог сойти за бухгалтера или чиновника. Он мог сойти за кого угодно. – Уж не очередное ли? – Он показал подбородком на группу у дома. – Очередное что? Его улыбка показала, что оно понял, что я пытаюсь увильнуть. – Тело. Первое нашли в устье, второе вчера. Неплохой урожай. – Это вы сказали, не я. Насколько я знал, полиция не объявляла о второй находке. Утечка информации всегда возможна, но в данном случае надежной гарантией пресечения огласки служила удаленность местности. Но водитель сэра Стивена явно что-то знал. Он пожал плечами и затянулся сигаретой. – Как вам угодно. Я ничего у вас не выпытываю, только хочу подчеркнуть, что кое-что слышал. – И что же именно? – Если вы мне ничего не рассказываете, зачем мне вам что-то рассказывать? Он улыбнулся, словно нашей общей шутке, но глаза среди смешливых морщинок оставались проницательными и настороженными. Он выпустил струйку дыма в сторону от меня. – Так, треплюсь. Все, что мне известно: вчера объявилось еще одно тело. Одна из привилегий моей работы. Меня считают предметом мебели, забывая, что у меня есть тоже пара ушей. Следовательно, кто-то сообщил о находке его работодателю, а он услышал. Интересно, информация поступила официально или в качестве любезности высокопоставленных друзей сэра Стивена? Я промолчал, стягивая с себя испорченный комбинезон. – Он всегда был таким. Я поднял голову, стараясь разгадать, что бы значили его слова. – Сын старика. – Шофер улыбнулся сквозь дым. – Из тех идиотов, котрым всегда чего-то не хватает. От ответа я был избавлен и, кидая комбинезон в корзину, кивнул на дом. – Ваш босс как будто закончил дела. Он подобрался и бросил взгляд на приближающуюся группу хозяина и юристов – их разговор с Кларк продолжался недолго. Шофер без торопливости собрался, окурок исчез, словно по волшебству. Не желая иметь ни с кем из них больше дел, я повернулся и пошел прочь. Глава 18 Было за шесть, когда я кончил работу в морге. Потрудился бы еще, но помнил о приглашении на ужин к Траску и хотел успеть заскочить в эллинг переодеться. В любом случае здесь больше почти ничего не мог сделать. День я провел, извлекая кости из моющего раствора и очистив, раскладывая в нужном порядке сушиться. Освобожденные от мягких тканей кости стали сливочно-белыми и гладкими – от изящного изгиба ребер до замысловатых дисков позвоночника. Получилось человеческое существо, сведенное до элементарной механической основы, – биологический макет, не имеющий ничего общего с индивидуумом, которым некогда был. Но совершенно необходимый и, по-моему, гораздо менее унизительный, чем действие, оборвавшее жизнь этого лица. Если повезет, он расскажет мне больше о том, кем раньше был. С практикой собирать скелеты стало проще – будто складывать головоломку, где элементы как будто знакомые, но всегда разные. Если не считать черепа, данный костяк оказался в хорошем состоянии. Не только никаких насильственных повреждений, но даже старых травм и признаков деградации вследствие болезней или возрастных факторов. Самым примечательным в нем было то, насколько он непримечателен. Если бы позволяло время, я бы выдержал паузу, позволяя костям устояться, и лишь потом приступил к изучению. Но до того, как писать отчет, я к ним еще вернусь. Но уже сейчас картина начала складываться. Под негромкий аккомпанемент вентилятора вытяжного шкафа злость на сэра Стивена испарилась, и я погрузился в дело – то, что много раз выполнял прежде. Занятие требовало усидчивости и вдумчивости, и, когда телефон возвестил, что меня вызывает Ланди, я удивился, насколько быстро пролетел день. Оставив запах химикатов и вареного мяса в смотровой, я пошел разговаривать в другую комнату. Инспектор начал с извинений: – Я не должен был подставлять вас сэру Стивену. Надеялся вытянуть информацию из первоисточника и не мог предположить, что он напустится и на вас. – Бывало и похуже, – успокоил я его. – Но меня удивило, что он не поленился выяснять, кто я таков. – Такие, как он, ничего не пускают на самотек. Не побоюсь предположить, что он знает, что каждый из нас съел на завтрак. Включая шефа. – Ну, и как все прошло? – спросил я, вспомнив выражение лица Кларк, когда она шла к сэру Стивену. – Я бы назвал победой. Дипломатия не из сильных ее сторон, но адвокаты сэра Стивена не могли возразить против фактов. По дороге от дома Лео Уиллерса в морг я раздумывал о случившемся. Как ни посмотреть, отношение сэра Стивена показалось мне странным. Не отсутствием проявления чувств – люди по-разному выражают горе и далеко не все напоказ. Но настойчивость, с которой он утверждал, что его сын умер, походила на дикий каприз. Я знавал людей, которые не хотели верить в смерть близкого человека, но наоборот – никогда. – Как вы считаете, почему он с таким упорством настаивает, что найденное тело принадлежит его сыну? Он же понимает, что анализ ДНК расставит все по местам. Какой смысл спорить? Ланди горестно вздохнул в трубку. – Возможно, принимает желаемое за действительное. Прекрасно сознает, если тело не Лео, сын превращается из самоубийцы в убийцу. В этом случае все обстоит не так, как с Эммой Дерби: у нас на руках труп и прямо указывающие на Лео Уиллерса улики, что губительно для репутации семьи. И сэр Стивен скорее признает, что его сын умер, чем совершил преступление. Такое не укладывалось у меня в голове. Чем бы ни провинился сын, я не мог представить, чтобы отец так относился к своему кровному отпрыску. Но, вспомнив холодного, безукоризненно одетого человека, подумал, что Ланди, возможно, прав.