– Серьезно? Когда? – Это надо рассказывать с самого начала. Пятнадцатого октября две тысячи девятого Забелин получил от застройщика портфель, который он должен был передать своему непосредственному начальнику. – Ого! Он был посредником в даче взятки? – Именно так. Забелин заскочил домой, чтобы оставить свою долю в квартире, а не таскаться с ней по городу, и собрался ехать на работу. Но пока он прятал деньги, его машину заперли. Теперь следи за руками. Забелин в ужасе, деньги жгут портфель, он должен привезти их к конкретному часу. Такси он боится вызвать – подозревает подставу. Тогда он звонит своему давнему приятелю Мордовину и просит срочно подвезти его, обещая щедро расплатиться. У Мордовина в этот день ночевал Колодаев, который поссорился с женой. Мордовин и его захватил за компанию, чтоб не скучно было. Он же не знал, в чем дело! Мордовин с Колодаевым приезжают к Забелину, тот объясняет им, что они должны сделать. Всего-навсего довезти его до офиса и высадить у дверей, чтобы никто не напал и не отобрал портфель. В компании приятелей Забелин чувствует себя немного спокойнее, хотя, конечно, он предпочел бы обойтись без Колодаева. Они садятся в тачку Мордовина и едут к офису. – Подожди! – перебил Макар. – Откуда ты это все узнал? – Колодаев распелся. Мордовин держался до последнего, а когда заговорил, то половину наврал. Это при том, что он принял меня за бандита, который десять лет спустя пришел по его душу и за деньгами. Он на меня напал. К счастью, у него из оружия был только молоток. Если бы он держал дома огнестрел, просто пальнул бы мне в башку из окна, и все, привет! Он из той же породы, что Тамара Забелина: без лишних рефлексий. Илюшин поднял брови и захохотал. – Ты вообще-то мог без напарника остаться, скотина бездушная, – заметил Бабкин. – Слушай, тебе надо бороду отпустить, – отсмеявшись, предложил Илюшин. – Борода придаст налет интеллигентности. Можно еще очки в тонкой золотой оправе. – По пути эта троица попала в пробку, – продолжал Сергей, пропустив мимо ушей идеи Макара. – К офису они подъехали, прилично опаздывая. А вокруг внезапно полиция, здание разве что не оцеплено. Забелин видит издалека приметный красный мундир своего непосредственного начальника. Этот мундир с заломленными за спину руками выводят из дверей неприятные люди в форме. А Забелин уже с портфелем на полпути к нему! И эти трое придурков наблюдают, как начальника сажают в машину и увозят в неизвестном направлении. – Того самого, которому Забелин должен был передать портфель? – Ага. Я поспрашивал кое-кого из знакомых. Это была спланированная операция. Забелинского начальника разрабатывали довольно долго. Он загребал со всех сторон и вконец зарвался. Пятнадцатого октября его и взяли с мечеными купюрами. Забелин опоздал к главному действию буквально на четверть часа. Макар подался к напарнику: – Хочешь сказать, вместо того чтобы вернуть деньги заказчику… – …Эти кретины оставили портфель себе. Ага. В принципе, расчет оказался верным. Поднялась суматоха, следом за фигурантом полетели еще головы, а загребал он, повторюсь, со всех сторон, так что не очень понятно было, на чем его взяли… Все разъяснилось бы чуть погодя, но чувак неделю спустя повесился в камере. Если бы не это, Забелина закопали бы заживо. Сумма не то чтобы очень большая, а для тех людей, которые его наняли, вообще мизерная. Но это дело принципа. Забелин вышел сухим из воды только благодаря удачному стечению обстоятельств. – А что он сказал заказчику? – Что передал деньги вовремя, как договаривались. Вышел – и тут началось… Илюшин пощелкал пальцами в воздухе: – Слушай, я сообразил кое-что. Забелин не мог не подозревать, что его жену похитили те же, кто передал ему деньги. И молчал. Нина исчезла не из-за них, но он-то об этом не знал. Бабкин пожал плечами: – Видимо, решил, что пока ему не начали присылать ее отрезанные пальцы, все нормально. Деньги они поделили на троих, поровну. Мордовин клялся и божился, глядя мне в глаза, что ему ничего не досталось, но это вранье. Самое интересное – как они распорядились деньгами. – И как же? – В полном соответствии с характером каждого из них. Забелин купил участок и планировал строить дом. По словам Колодаева, из этого ничего не вышло – кажется, всплыли проблемы с юридическим статусом земли, и Забелин долго пытался сбыть ее с рук. Какие-то средства у него все равно остались. Может, до сих пор лежат на банковском счете на имя его мамаши. – А Мордовин? – Ухнул почти все деньги в «Кадиллак Эскалейд». Зеленый, – подчеркнул Бабкин. – Какая-то редкая тачка, чуть ли не под заказ. Надо ли тебе говорить, что у Мордовина не было и нет денег ни на ее содержание, ни на обслуживание. Сейчас он пытается ее продать. – А сам Колодаев? – Сунул деньги в коробку, коробку обмотал скотчем и зарыл под дубом. – Брось! – Ну, под кленом! И десять лет трясся, что рано или поздно к нему придут за этими деньгами, отрежут ему уши, язык и нос. Собственно, от меня он именно этого и ждал. – А я тебе говорю, отращивай бороду! – Сам отращивай. Через некоторое время после дележа Забелин спохватился, что поделили нечестно, и пришел требовать свое. Обоснование такое: поскольку весь риск был на нем, он получает восемьдесят процентов, а Мордовин с Колодаевым по десять. – Его, надо думать, с этой арифметикой послали? – предположил Макар. – А то! Началась лютая грызня. Колодаев считает, что Мордовин был близок к тому, чтобы грохнуть бывшего дружка, и я ему верю. Деньги они уже числили своими и не видели ни одной причины делиться с Забелиным. Обошлось без поножовщины, но больше они друг с другом не разговаривали. Вся эта история – готовая иллюстрация к тому, что получается, когда деньги оказываются в руках у придурков. – Ты сказал Егору, что его мать жива? – после недолгой паузы спросил Илюшин. Бабкин поморщился. – Не. Язык не повернулся. Он был уверен, что убил ее отец. Пытался с металлоискателем найти труп… Надеялся, техника среагирует на серебряный кулон. – У Нины был серебряный кулон? – насторожился Макар. – Я его не помню. Сергей отмахнулся. – На снимке, который Егор утащил из дома, Нина в этом кулоне. Вот и все. Выглядит, честно говоря, как полная дешевка. – Снимок у тебя? – Если бы Егор мне его отдал, я бы очень удивился. На, смотри… Бабкин сунул ему под нос телефон с переснятой фотографией. Илюшин увеличил фото на экране, разглядывая большой кулон в форме сердца. – Надо спросить у Ратманского, не помнит ли он эту вещь, – пробормотал он. – У меня через час встреча с Аллой Ратманской. Поедешь со мной? Или тебе нужно закончить какие-то дела с расследованием?.. – Нет, никаких дел. Поехали. – Сергей помолчал и нехотя добавил: – Рано или поздно Егор узнает о матери. Наверное, лучше уж я ему об этом скажу. – Нет никакой разницы, кто ему об этом скажет, – отозвался Илюшин. – Могу и я, если хочешь. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . – Не вздумай вмешиваться, – нервно сказала Алла. – Когда они придут, я с ними поговорю. Сама. Одна! – С мужчинами должен говорить мужчина, – возразил Тимур. – Тогда они проявят к тебе уважение. Алла вздохнула. Молод, красив, умеет одеваться – но, боже, до чего глуп! – Я сказала, сиди и помалкивай! Она подошла к зеркалу, расстегнула верхние пуговицы блузки и приспустила ее так, чтобы оголить плечи. С утра Алла нарисовала смоки-айз и ярче обычного подвела губы. Пышно взбитые волосы придавали ей такой вид, будто она недавно встала с постели, а ярко-зеленые глаза заставляли вспомнить об Анжелике де Пейрак. – Маркиза ангелов… – прошептала Алла. Приходите, господин частный детектив. Попробуйте загнать в угол самую обольстительную женщину из всех, что вам встречались. Сыщиков оказалось двое. К брату приходил только один – его она первым делом внимательно рассмотрела, не скрывая любопытства. Парень лет тридцати, худощавый, самого заурядного вида – Алла даже огорчилась: Алик, как обычно, все преувеличил. Разве что глаза необычные: очень светлого, льдисто-серого оттенка с темной каймой вокруг радужки. Почти все время он молча слушал, не вмешиваясь в беседу. Разговаривал с ней второй: высоченный мрачный тип, похожий на Халка. Алла в первый миг решила, что он и говорить-то не умеет, только рычать. Коротко стриженный, в кожаной куртке на футболку, под глубоко посаженными глазами темнеют круги… «Ну и рожа!» Но она приручала и не таких. Улыбнулась ему многообещающе, коснулась наманикюренными пальчиками, будто случайно, сначала плеча, потом колена, наклонилась, чтобы мелькнул кружевной бюстгальтер, – и здоровяк размяк, поплыл. Грудь Алла сделала у лучшего хирурга Москвы, и пожалуйста – сиськи начали себя окупать! А брат еще талдычил: дура, зачем? Вот за этим. Алика этот тихий немногословный парнишка чуть заживо не съел. А к Алле боится даже подступиться. Попробовал обратиться к ней «Алла Константиновна», и она его резко осадила: «Я не старуха, называйте меня по имени». – Мне очень жалко папу, – грустно говорила Алла. – Нина – двуличная женщина, я поняла это с первой встречи. Конечно, она ему не дочь. – Как это – не дочь? – озадаченно переспросил стриженый. – Она сдавала костный мозг, когда Ратманский болел. Они родственники. Алла пренебрежительно взмахнула рукой. – Вы доверчивый такой! Ничего она не сдавала! Они нашли донора через фонд. – Зачем тогда ваш отец рассказывает, что… – Господи, да вы больше верьте всему, что он рассказывает! – перебила Алла со злостью. – Они спят много лет. Распущенная грязная баба! Я пыталась открыть папе на нее глаза… Но вы же понимаете: ночная кукушка дневную всегда перекукует. – Пытались раскрыть глаза, когда принесли фотографии? – уточнил сыщик. – У меня две папки этих фоток. Нина там кувыркается в разных позах со всеми подряд. Дорвалась до сладенького! Конечно, после того как я рассказала отцу, она стала осторожнее! Но натуру-то не спрячешь. А вам известно, кем она была раньше? С жадным любопытством, которое она не в силах была скрыть, Алла уставилась на сыщика. Они с Аликом потратили бездну времени и денег, пытаясь вытянуть биографию Нины. Хоть ниточку из ее прошлой жизни, хоть крохотную петельку! Алла дернула бы за ту петельку да и размотала всю историю этой лицемерной твари по заборам и буеракам. Но ничего не получилось. Нанятые частные детективы разводили руками: Нина появилась словно из воздуха. Алла, естественно, знала, откуда на самом деле взялась эта блонда с прокуренным голосом. Бывшая эскортница, на которую запал папаша, – вот кто она такая. И у отца еще хватало бесстыдства впаривать им про брошенную дочурку! Сходства между ними меньше, чем у ведра с поленом. Алла вертелась вокруг Нины. Пыталась напоить, подсовывала косячок – надеялась, что у той развяжется язык. Нина молчала. Не удалось даже выяснить, откуда она родом.