Глава 20 Жители Виктори Судмедэксперты тщательно изучили и сфотографировали огороженную территорию, после чего Беттингер и другие офицеры начали поквартирный обход домов на Леонора-стрит. В течение двадцати минут детектив пытался вовлечь в разговор местных жителей, но те либо не открывали двери, либо вели себя враждебно. Он нажал на очередную кнопку звонка. – Еще раз позвонишь, и я возьму чертову биту! – угрожающе сказала женщина через закрытую дверь. – Металлическую! – Я офицер полиции, – сообщил Жюль, – и мне нужно поговорить с вами о стрельбе, которая произошла ранее… – Я ничего не видела. – Могу я войти и получить официальные… – Я не одета и не привела себя в порядок. Разговор с полицейским в половине пятого утра вызывал у граждан Виктори не больше энтузиазма, чем внеочередной осмотр проктолога. Беттингер оставил раздраженную женщину, поднялся на третий этаж и подошел к квартире, окна которой выходили на улицу. На двери висело изображение Иисуса Христа с надписью: «Наш Спаситель». Не найдя звонка, детектив постучал. – Полиция. Из квартиры послышались шаги, и в левом глазу Господа загорелся свет – очевидно, там находился глазок. – Могу я взглянуть на ваш значок? – осведомился спокойный мужской голос. Жюль сверкнул металлом. – Один момент, – ответили из-за двери. Загремела цепочка, щелкнул засов. Дверь открылась внутрь, и Беттингер увидел в уютной квартире пухлого сорокалетнего белого мужчину с блестящей лысиной, одетого в коричневый халат и пушистые тапочки, похожие на овец. – Заходите. – Обитатель квартиры широко взмахнул рукой. – Благодарю вас, – сказал детектив, переступая порог. Уютное гнездышко было освещено рождественскими огнями, украшавшими искусственную сосну. Пахло яблоками и корицей. Когда дверь закрылась, полицейский протянул руку. – Детектив Жюль Беттингер. – Органист Питер Кеселл. Мужчины пожали друг другу руки. – Пришли, чтобы забрать это? – Музыкант указал на рождественское дерево. – Полагаю, я смогу его не заметить, если вы будете сотрудничать. – Хотите чего-нибудь выпить? – с улыбкой предложил Питер Кеселл. – Вчера вечером я сделал яблочный сидр. – Спасибо, но мне еще многое предстоит сделать. Я просто… – Побалуйте себя, – сказал органист и исчез в темном портале. – Это Рождество. – Щелкнул выключатель, и загорелась люстра, осветившая кухонную стену, на которой обитало не менее пятидесяти распятых Спасителей. Вскоре Питер Кеселл вернулся с большим кувшином, над которым поднимался пар. Из кувшина выглядывала темная палочка корицы. – Благодарю вас, – сказал Беттингер, принимая напиток. – Откуда вы? Нью-Мексико? Колорадо? – Аризона. – Детектив сделал глоток сидра, имевшего восхитительный и сложный букет. – Вы создали нечто замечательное. – Благодарю. – Пухлый мужчина засиял от гордости. Жюль указал в сторону окна, выходившего на Леонору. – Вы что-нибудь видели или слышали? – Меня разбудил выстрел. Потом я услышал еще несколько, а затем взрыв – однако, по очевидным причинам, не стал подходить к окнам. Продолжая пить сидр, детектив кивнул. – А когда все обдумал, – продолжал Питер Кеселл, – я выглянул. Там было много дыма, но я практически уверен, что видел отъезжающий фургон – знаете, такой длинный… – Грузовой? – Да. Беттингер вернул кружку хозяину и открыл блокнот. – Какого цвета? – Коричневый или черный. Может быть, темно-синий. Сожалею… было очень много дыма. – А вы не заметили на фургоне какие-нибудь надписи? – осведомился детектив, подчеркивая последнюю строку. – Нет, ничего не заметил. – Куда он уехал? – На восток. Я… я бы сам спустился вниз и рассказал вам, но стоять здесь, посреди квартала, и беседовать с полицией – не самая лучшая идея. – Об этом можете не беспокоиться. И спасибо вам. – Жюль спрятал блокнот в карман и направился к двери. – Подождите – пока вы не ушли… Органист снова протянул детективу кружку, и тот допил остатки сидра, после чего быстро спустился по ступенькам на холод. Согретый напитком, он отыскал Зволински и рассказал ему, что сумел узнать. – Это на полпути между ничем и чем-то, – заметил шеф. – Но лучше, чем какая-нибудь жвачка. Плоские ноздри инспектора зашевелились. – Ел яблоко? – Один мужик угостил меня сидром. – А Нэнси получила омлет. – Зволински указал на женщину-офицера, в волосах которой застряли остатки скорлупы и желтка. – Не так больно, как шлакоблок. – И как ты живешь с такой развитой эмпатией? Инспектор дал описание фургона дорожному патрулю штата Миссури, и детектив присоединился к трем дрожащим офицерам, которые осматривали восточную часть квартала. Рядом с перекрестком Лэнгфорд нашел осколки небьющегося стекла, которое могло принадлежать или не принадлежать черному, коричневому или темно-синему грузовому фургону, почти наверняка направлявшемуся на свалку, в мастерскую по разборке угнанных машин или в озеро. Зволински зевнул, разглядывая улики, собранные красивым молодым стажером. – А эта штука даже не на полпути между ничем и чем-то. Тела отправили в морг, и через некоторое время полиция закончила все свои дела. И, точно пепел от костра, усталые офицеры начали покидать место преступления. * * *