Положив золотые карточки на приборную доску микроавтобуса, толстенький коп поднял глаза. Том Райдер исчез. Эйба его отсутствие удивило, и он решил, что парень что-то забыл и вернулся домой, чтобы это взять. У Тома были разные ножнички для ногтей на ногах и на руках, три щетки для волос и какой-то предмет для наведения красоты, ужасно похожий на инструмент дантиста. Нэнси наверняка могла бы сказать что-нибудь насчет его сексуальных предпочтений. Лотт окинул взглядом парковку, заполненную машинами, включая грузовичок с рекламой тако, который, скорее всего, работал без официального разрешения. С места прямо напротив его микроавтобуса задом отъезжал голубой внедорожник с тонированными стеклами. Толстенький офицер посмотрел на часы на приборной доске и обнаружил, что уже десять минут двенадцатого. Он решил, что если Том Райдер не появится в самое ближайшее время, он ему позвонит. Коричневый грузовой фургон все еще разъезжал по улицам Виктори, где стало довольно опасно. Размышляя об улыбке Венди, о ее серебряных ногтях и обнаженной груди, Эйб сказал: – Поторопись. Голубой внедорожник продолжал маневрировать, выезжая со своего места, и теперь его задний бампер отделяло от носа микроавтобуса меньше десяти метров. – Эй, смотри, куда едешь! – Полицейский принялся сигналить. Расстояние между машинами сокращалось, и Лотт заметил, как из-под задней дверцы вытекло что-то темное. Он снова стал сигналить. – Смотри, что делаешь, придурок… Внутрь микроавтобуса ворвался мужчина в черном плаще, с чулком на лице и штурмовой винтовкой в руках. – Подожди! У меня… Вспыхнуло белое пламя. Пули разорвали грудь Эйба и толкнули голову на окно. Кашляя кровью, толстячок поднял руки. – П-п-подождите! – Он схватил пропуска, лежавшие на приборной доске. – Возьмите! Они золотые! Следующая пуля раздробила золотые карточки и череп «весьма внушительного полицейского». Глава 35 Скамейка Риты Тедди достал бутылку водки из спускного отверстия канализационной канавы, и на асфальт плюхнулись две дохлые крысы. Складывалось впечатление, что одна из них сожрала внутренности другой, хотя вполне возможно, имелась и третья, живая и очень толстая. Бродяга не знал, что произошло между ними. В этот момент завыла полицейская сирена, испугав Тедди. Нет на свете человека, которому нравился бы этот звук, и старый черный житель Сортира, побывавший за решеткой несколько раз, не был исключением. – Остановитесь! – приказал усиленный динамиками голос, звучавший так, будто он принадлежал злобному инопланетянину. Бродяга посмотрел на Малкольм-авеню. Там свернула к тротуару маленькая спортивная машина зеленого цвета, а за ней следовал полицейский автомобиль, превративший витрины давно закрытого торгового центра в красно-синий диско-бар. Тедди вышел из переулка, миновал «Лучший ломбард Виктори», закрытый с восьмидесятых, и уселся на свою любимую скамейку. Четыре года назад он нашел на ее потертых планках замерзшее тело Риты, и с тех пор скамейка была крайне дорога его сердцу. Рита была хорошим другом и самой лучшей женщиной в мире. Открутив крышку бутылки с водкой, Тедди пробормотал: – У нас с тобой лучшие места в зрительном зале. От тротуара бездомного и его призрачную спутницу отделяло всего сто пятьдесят футов. Широкоплечий офицер-латиноамериканец с густыми усами и блокнотом в руках вышел из патрульной машины, закрыл дверцу и направился к зеленому двухместному автомобилю, остановившемуся в дюжине шагов впереди. Ослепительно холодная водка наполнила рот Тедди. – Опустите стекло, – сказал полицейский, рисуя в воздухе круг, когда оказался на середине расстояния, разделявшего машины. Окно со стороны водителя поползло вниз, и бродяга увидел, что внутри зеленой спортивной машины сидит человек без головы. У Тедди появились сомнения, не испортилась ли водка, пока лежала в сточной канаве. Полицейский продолжал идти вперед. Что-то мелькнуло в зеленой машине, и пассажир без головы пошевелил плечами. Офицер уже подошел к заднему бамперу. Раздался выстрел. Латиноамериканец сделал шаг назад и потянулся за оружием – и тогда пистолет водителя без головы выстрелил еще два раза. Патрульный со стоном упал на колени, покачнулся и повалился вперед. Его лицо ударилось об асфальт, и бродяга поморщился. Через мгновение из зеленой спортивной машины выбрался мужчина в черном капюшоне – значит, все-таки голова у него была. Успокоившись, что водка не повлияла на его рассудок, Тедди снова поднес бутылку к губам. Стрелок присел, забрал какой-то блестящий предмет из кармана полицейского, а потом расстегнул ремень его брюк. Тедди считал, что лучше убраться восвояси, но в выпитом им алкоголе не содержалось реактивного топлива. В тусклом свете блеснули стальные ножницы. Убийца отстриг розового червяка, жившего в паху офицера, и засунул его в бутылку. – Господи, – пробормотал бездомный и принял новую порцию успокоительного. Стрелок вернулся в зеленую спортивную машину, задом заехал на тело полицейского, а потом направился к патрульной машине. Забравшись на заднее сиденье, он улегся там и закрыл дверцу. На улице воцарилась тишина – только вращались огни на крыше патрульной машины. Тедди понял, что станет свидетелем гибели еще одного или нескольких полицейских, и порадовался, что прихватил с собой лекарство от нервов. Глава 36 Здесь обитает титан Почесываясь через коричневый шерстяной халат и держа в другой руке бутылку красного вина, инспектор Зволински вышел из кухни в гостиную, где жесткие подошвы его ног погрузились в лохматый ковер. В квартире царил идеальный порядок – нигде нет даже намека на пыль, а пятьсот семьдесят восемь видеокассет с записями боксерских поединков и четыреста книг на эту же тему расставлены по алфавиту. В общем, достаточно всего, чтобы посмотреть или почитать, однако одинокому обитателю квартира казалась больше похожей на склад, чем на уютный дом. Много лет назад отличница-дочь Зволински попробовала героин на выпускном вечере, и вскоре после ее смерти в отделении неотложной помощи (одной из одиннадцати смертей в тот вечер) его брак распался. Поляк-боксер по-прежнему любил свою жену Ванессу, а она любила его, но они больше не могли жить вместе. Страшная трагедия, свалившаяся на обоих, оказалась слишком сильным потрясением, чтобы смотреть ей в лицо каждый день. Зволински достал штопор из ящика лакированного мини-бара и открыл бутылку красного вина для Ванессы, которая работала рентгенологом во вторую смену (и должна была приехать через двадцать-тридцать минут). Мальбек[25] наполнил гостиную приятным ароматом, и инспектор, поставив бутылку на стол, зажег две свечи. Несмотря на тяжелое прошлое и официальный статус разведенных людей, мистер и миссис Зволински проводили вместе ночь два-три раза в месяц. Сексуальный аспект их встреч доставлял им невероятное удовольствие и был гораздо более волнующим, чем во время брака. Инспектор и его бывшая жена довольно скоро поняли, что истинным врагом романтических отношений является не присутствие ребенка или работа, а привычка. В мире существовало мало вещей, которые Зволински любил так же, как бокс и пиццу пепперони, и когда в возрасте сорока девяти лет он снова стал холостяком, почти все вечера стал проводить, просматривая записи боксерских поединков и поглощая бесконечные куски пиццы. Наконец наступил момент, когда пицца стала не такой вкусной, как раньше (несмотря на то что он покупал ее в одном и том же месте), а поединки – предсказуемыми. В отношениях было точно так же. Зволински не знал, ни в чем будет сегодня одета Ванесса, ни какие интересные события произошли в ее жизни после их предыдущего свидания, и с нетерпением ждал момента, когда сможет раскрыть эти тайны. Он провел в участке пятнадцать часов – после того как поспал всего три – и рассчитывал, что встреча с красавицей бывшей женой поможет ему начать день с новыми силами. Древние стрелки уверенно тикавших напольных часов сообщили ему, что сейчас двенадцать минут второго. Размышляя о поединке, который он успеет посмотреть до прихода гостьи, Зволински направился к видеокассетам, на каждой из которых имелась голубая этикетка, сделанная им собственноручно на маленькой пишущей машинке. В этот момент зажужжал интерком. «Что-то сегодня Ванесса рано», – подумал Зволински. Обычно она приходила в половине второго, хотя иногда – если задерживалась на работе – не ехала домой, а приезжала прямо к нему и пользовалась его душем. Полицейский направился к двери, запустив руку в серебристую шевелюру. Интерком снова ожил, и инспектор остановился. Одной из вызывавших восхищение черт его бывшей жены было терпение, и, как большинство рентгенологов, Ванесса тщательно рассчитывала все свои движения и действия. Если ей не требуется срочно воспользоваться туалетом или она не решила, что Зволински спит (что случалось пару раз), она не станет нажимать на кнопку звонка во второй раз почти сразу после первого. Темные подозрения охватили Зволински, который работал детективом, прежде чем занять место на возвышении в главном зале полицейского участка. Он вытащил пистолет из кобуры, висевшей на стене, выключил свет и подошел к интеркому. Мерцали свечи, отбрасывая длинные тени по всей гостиной.