– Трехцветка… Когда я промышлял лутом, то никогда не встречал многоцветных кристаллов. Ну, слышать про них слышал, но до того, как сам каким-то образом породил семицветный, – в руках не держал. – Не просто трехцветный, – сказал Ди. – Оранжево-желто-зеленый. Странная и редкая смесь эмоций. Любовь, отвращение, страсть… не хочу даже знать, что его породило. – А какой смысл может в нем быть? – Любой, – глядя на кристалл, ответил Ди. – Смыслы редко несут в себе примитивные формулы и схемы. Куда чаще смысл – это философская или социальная концепция, понимание каких-то законов развития общества или разума. Книга, перевернувшая мировоззрение целого поколения; речь, поднявшая мятеж против тирана; стихотворение, над которым плачут влюбленные, – вот пример настоящего смысла. Амонд подошел ближе, разглядывая кристалл. Недовольно сказал: – Какие-то скучные сущности вы называете, уважаемый Ди. Технологические прорывы, новые научные концепции… – Оружие, – добавил Ди. – Да, и оружие! Вот что на самом деле важно! Вот чего мы ждем! Ди посмотрел на него с сочувствием. – Полагаете? Прежние, когда-то правившие вашим миром, внешне походят на обычных людей. Но они существуют в двух параллельных пространствах, нашем и оборотном. Уничтожив физическое тело в нашем мире, вы не уничтожите Прежнего, он прорастет заново из оборотного мира! – Что такое оборотный мир? – с живым интересом спросила профессор Нарсби. – Простите, вы не поймете. Вам требуется слишком много смыслов, чтобы реально принять саму концепцию, – жестко ответил Ди. – А Инсеки используют иную технологию, они сдвинули часть своей структуры в непространство. И этого вам не понять, увы! У обоих методов есть и плюсы, и минусы… но никакое оружие, которое вы способны придумать, им не повредит. А что уж говорить о Высших? Они существуют на всем протяжении линии времени, понимаете? Нет? Я тоже не могу понять, как это, почему при этом Высшие сохраняют подобие личности! Амонд молчал. Потом спросил, уже без напора, смущенно: – Ну а философская концепция чем может помочь? Против существ, живущих одновременно в разных измерениях? – О, господин тайный министр! – Ди улыбнулся. – Концепция включает в себя не чертеж… ну, к примеру, автоматического ружья. Концепция – это общее понимание того, как ружье устроено, каким оно может быть, что за ключевые элементы включает. Пределы усовершенствования, слабые места, тактика использования. Концепция прорастает не мгновенно и требует развития. Но она позволяет создать что-то неизмеримо более сложное и важное… чем просто ружье. Помните, я дал вам чертеж-схему транспортного экрана Инсеков. Сумели повторить? – Нет, – признал Амонд. – Каждая деталь требует отдельной многолетней разработки. Включая разработку технологий для создания технологий. Чем дольше мы разбираемся, тем больше проблем! Мы в них завязли. – Так и есть, – сказал Ди. – А настоящий глубокий смысл… сущность, как вы говорите, объяснил бы весь процесс построения экрана. Это все равно потребовало бы времени, но вы бы знали, как идти и куда идти. – Надо знать смысл непространства, – тихо сказала стража Вик. – Экраны через непространство переносят. Ди похлопал ее по плечу. Как-то очень покровительственно, будто глуповатого ребенка, сказавшего что-то умное. – Молодец, Вик. Ты стараешься. Стража заулыбалась, что выглядело, конечно, жутковато. – Ну так как, мастер Джагерд? – спросил Ди. – Вы готовы показать нам чудо? Я кивнул и пошел к лабораторным столам. Конечно, в какой-то мере я понимал, что надо делать. Статья Джагерда и заметки его лабораторного журнала сохранились в моей памяти. Вот только бы соотнести их с этими колбами, реактивами и устройствами! Но мне повезло. – Позвольте начать процесс? – спросила Нарсби. – Под вашим контролем, разумеется. – Конечно, – я протянул ей кристалл. – Только подробно описывайте свои действия. Нарсби с благодарностью посмотрела на меня. – Первичный этап проводится в баритовой воде с пэ-аш от девяти до десяти… мы привели пэ-аш к девяти с половиной, как в вашем эксперименте… Она помедлила перед стеклянной емкостью, заполненной прозрачной жидкостью. Глянула на Ди: – Я растворяю? Ди кивнул. Нарсби быстро натянула резиновые перчатки. Положила кристалл в лоток, быстро промыла под струей воды. Взяла пинцетом и опустила в стеклянную емкость. Драгоценный кристалл начал таять, исчезать. – А ведь это мог быть дирижабль, – с грустью сказал почетный академик Вевид. – За такой кристалл торговцы многое бы дали… – Дирижабли мы строить умеем, – отрезал Амонд. Кристалл исчез. – Двадцать секунд сепарируем органические цепочки в центрифуге при пяти тысячах оборотов… – Нарсби глянула на меня, я кивнул. Она перелила жидкость в другую емкость, закрыла ее и загрузила в массивный ящик. Нажала рычаг, загорелась лампочка, устройство басовито загудело. – Гидроксид бария токсичен, вы не пробовали другие щелочные растворы? – спросил меня Вевид. – Другие не подходят, – сообщил я. Знания Джагерда были во мне, все его неудачные эксперименты, мучительные поиски кристаллов или денег для их покупки, расчеты, догадки, споры… – Органические цепочки стабилизируются именно барием. Нарсби вынула емкость, извлекла из нее что-то вроде мягкой губки. – Добиться полного осаждения таким варварским способом невозможно, – буркнул Вевид. – Каждая часть кристалла содержит всю информацию, – сказал Ди. В отличие от стражи (ну, за исключением любопытной Вик), он с интересом наблюдал за происходящим. – Промываем губку и добавляем изомеразу… – продолжала Нарсби. – Кстати, позвольте восхититься выбором глютатиона в качестве промотора… Кажется, они знали процесс в совершенстве. В статье Джагерд все описал очень подробно. – Здесь хватит раствора на несколько применений, – сказал Ди, когда минут через пятнадцать все было закончено. В руках Нарсби держала пробирку с бесцветной жидкостью… которая, по идее, должна была передать нам заключенные в кристалле эмоции и смысл. Но они ведь уже это делали, и результат оказался не столь впечатляющ! Я помнил, что произошло со Слугами, изначально способными усваивать эмоциональное содержание кристаллов. Мой кристалл их убил, заставил покончить с собой, на время вернув человеческие эмоции. Среди нас, надеюсь, не было таких омерзительных монстров, и чужие чувства не вынудят нас прямо здесь наложить на себя руки. Нарсби разлила жидкость в три пробирки. Спросила: – Кто… первый? – Хотите что-то добавить? – спросил Ди. – Мы все сделали правильно? – Да, – пробормотал я. – Тогда профессор Нарсби попробует, – решил локальный тактик. Взял вторую пробирку. – И вы берите, мастер! Я взял. Пробирка была теплая, жидкость казалась обычной водой. Теперь все взгляды обратились к нам. Вряд ли солдаты понимали все тонкости происходящего, но грандиозность события явно осознавали. Нарсби залпом выпила жидкость. Несколько мгновений она стояла, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Потом поморщилась. Улыбнулась. Скривилась. Согнулась – ее начало тошнить прямо на пол, покрытый мягким ковром. При этом ее лицо вдруг стало одновременно и полным отвращения, и похотливым, и, как ни странно, возвышенным, исполненным какого-то тайного знания. – Мерзость… – выдохнула Нарсби. Амонд, с сочувствием на нее глядя, подал женщине стакан с водой. – Держите. – Не вкус… вкус как у воды… – Нарсби помотала головой, но воду все-таки выпила. – Это чувство… Я даже не хочу думать, что делал тот, кто создал этот кристалл! Совокуплялся с животными или с трупом? Растлевал детей? – Как ни странно, он мог всего лишь беззаветно и платонически любить кого-то, – заметил Ди. – Но любить, считая свою любовь греховной и запретной. К примеру, это могла быть жена его друга. – Больной ублюдок… – пробормотала Нарсби. Кажется, ей стало легче. – Спасибо, Ди. Я буду придерживаться вашей версии, не так противно! Но лучше бы он соблазнил жену своего друга, да пусть и самого друга в придачу! – А сущность? – спросил Амонд жадно. – Вы ощутили какое-то знание? Поняли что-то, ранее неизвестное? – Надо было заранее готовить тазик для рвоты, – сказала Нарсби раздраженно. – Пойдет это под великую сущность, открывшуюся мне? Ох, ну что ж за дрянь бывает у людей в головах! А если это на пустом месте, так еще большая дрянь! – Ну вот, – Ди посмотрел на меня. – Как и с одноцветными кристаллами. Так в чем проблема, Джагерд? Что мы сделали не так? Не нравился я ему, похоже. Словно он чуял во мне подмену. – Мы не будем рисковать прозрачным кристаллом без полной уверенности, – твердо сказал Амонд. – Так в чем дело, мастер? Я вспомнил Джагерда. Заключенную с ним сделку.