– Не надо, – попросил я. – Услышат. – Они согнали людей к кораблям, – сообщил полицейский то, что мне и так было известно. – Там много детей. – Знаю, – сказал я. – Чего они хотят? – Чтобы я сдался. Полицейский смотрел мне в глаза. Что он там может разобрать-то, на уродливой морде Защитника? – Это никого не спасет, – объяснил я. – Сделка! И приложил ладонь ко лбу. Полицейский не стал колебаться. Прижал свою ладонь ко лбу. – Сделка. – Идем вместе, – сказал я. – Нужно отвлечь их. Совсем чуть-чуть. Я покажу место, откуда вы сможете стрелять. Продержитесь секунд десять-пятнадцать! Полицейский молчал. – Тогда у пленников будет шанс убежать и выжить. – А у тебя? – Не знаю, – сказал я. – А у нас? – Скорее всего, нет, – признался я. – Это честно, – сказал полицейский. – Сделка. И снова приложил ладонь ко лбу. Повернулся к своим. Скорее всего, они слышали разговор, но он все же сказал, повысив голос: – Мы попытаемся. Кто не должен умирать сегодня – уйдите. Я думал, что уйдут гражданские. Но они остались. Зато один из полицейских молча отдал стоявшему рядом товарищу пистолет и запасную обойму, развернулся и пошел прочь, по той улице, откуда я появился. Разумный выбор направления. – У него есть основания уйти, – не вдаваясь в подробности, сказал полицейский. – Веди нас. – Меня зовут Макс, – сказал я. – Имена больше не имеют значения, – ответил полицейский. Наверное, они бы легко подружились с Лихачевым. * * * Организм начинал бунтовать. Я чувствовал, что непрерывная череда изменений не могла продолжаться бесконечно, мне надо было «откатиться» назад, к человеческой форме. Моим клеткам пора очиститься, уничтожить накопившуюся отраву и отдохнуть. Но пока на это не хватало времени. По пути к кораблям я увидел лавку сладостей. Дверь была открыта, внутри – никого. Я забежал туда и на глазах растерянных полицейских сожрал несколько килограммов странных инопланетных конфет, запив их пятью бутылками сладких сиропов. У человека, наверное, поджелудочная бы лопнула. А я чуть взбодрился. Я оставил свою команду смертников в той точке, которую присмотрел со шпиля. Там был высокий крепкий забор, уцелевший при посадке кораблей, за ним удобно затаиться. – Дайте мне минуту, – сказал я. – Ровно одну минуту. Потом стреляйте. Их «минута» была чуть короче земной. Слуга, похоже, отмерял время по земным часам. Я понимал, что, скорее всего, они увидят убийство очередного заложника, впадут в панику или в ярость, а точнее, и в то, и в другое одновременно. Но мне требовалось время. Я оставил их подбираться к позиции, а сам, скрываясь за зданиями и заборами (хорошо, что тут были в основном особняки с садами), стал обходить корабли. Выбирая между самым соблазнительным и незащищенным направлением и прочими, я решил поставить на то, что Прежний считает меня достаточно умным, чтобы не идти напрашивающейся дорогой. В общем-то с тем же успехом можно было бросить монетку. Стрельба началась еще до того, как я подобрался к намеченному месту. Одним рывком пробежав последний десяток метров, я понял причину – Слуга выбрал очередной жертвой совсем маленького ребенка. Он его даже не тащил, а нес на вытянутой руке. На этот раз не к буги, а к одному из чистильщиков. Стая похожих на крыс созданий кружила перед Слугой, ожидая поживы. Полицейские начали стрелять, и я не мог их за это винить. Я бросился вперед, и время застыло. Бойцы. В первую очередь – бойцы с их лучевыми пушками. Теперь я знал, куда надо бить, чтобы уничтожать их с одного выстрела. Мой организм не создал лучевого оружия такого типа, как у бойцов, но мощные электрические разряды все равно заставляли детонировать их биологические излучатели. Раз, два, три, четыре, пять… Запасенная электрическая энергия кончилась, шестому я отсек добавочные конечности с пушками – и срезал голову силовым полем. Но силовое поле тоже не могло генерироваться бесконечно. Я смутно осознавал, что при достаточном количестве редкоземельных металлов, в первую очередь гафния и рения, мог бы создать в своем теле энергетический фокус. Тогда все было бы проще. А так приходилось выбирать, кого уничтожать на расстоянии, а с кем придется драться врукопашную. Уничтожители. Их всего двое, но у них генераторы поля той же природы, что и у меня. Первый сдох сразу, второй ухитрился ускориться, почти как я, – и мы обменялись несколькими ударами на расстоянии. Я отбил его атаку, он отбил мою. Я снова отбил. Он не успел. Синеволосая сирена начала петь в сторону моих помощников. Я метил в шею, но она, будто почувствовала, начала приседать. Поле снесло ей макушку, будто срезало верх с яйца. Этого хватило. Вторая сирена оказалась на пути, и я оторвал ей руки, а потом кулаком пробил дыру в груди. Если она и выживет, то восстанавливаться будет долго. Остатками энергии я подхватил малыша, падающего навстречу жадным пастям чистильщиков, – и отбросил его в сторону. Это было сомнительное спасение, я мог переломать ему все кости этим толчком. Но у меня не осталось ни сил, ни времени, чтобы сработать бережнее. Как ни странно, моя группа поддержки еще стреляла. И даже порой попадала: я видел, как вздрагивают буги, в которых вонзаются пули, как удачный выстрел разнес голову единственному панцеру, которого я даже не приметил со шпиля. Буги откровенно тормозили, а панцер, получив рану, начал перемещать свои кубики-компоненты, перестраиваться в иную форму. Выглядел он при этом, будто головоломка в процессе сборки… Слуга развернулся и смотрел на меня. Двигался он плавно, все-таки я был куда быстрее, но все равно ускорился так, как я не считал возможным для его породы. Лицо Слуги оставалось невозмутимым, разве что какое-то любопытство в нем появилось. Совсем не боится? Я ведь только что проредил его отряд наполовину… Мне навстречу кинулась одна из стай чистильщиков. Я упал на четвереньки – и побежал навстречу, в прыжках раскидывая крыс в разные стороны. Выросшие когти сочились ядом, фрагменты чистильщика, которых я коснулся, начинали метаться из стороны в сторону, натыкаясь на соседей, потом замирали. Те, кого они коснулись, умирали тоже. Я пробежал сквозь стаю, уничтожив ее на две трети, – и коллективный разум чистильщика угас. Уцелевшие фрагменты принялись грызть отравленные части и друг друга. Слуга продолжал смотреть на меня. Потом встряхнулся, руки и ноги у него стремительно удлинились, одежда лопнула по швам и разошлась. Он превратился в тонкую трехметровую фигуру, будто его вытянули на волочильном станке. Слендермен? Я знал, что на Земле Слуги порой любят охотиться на людей в таком облике. Но мне-то слендермен не страшен… Слуга достал из лохмотьев одежды (даже они почему-то выглядели безупречно!) прибор, больше всего напоминающий складной портативный утюг. Направил подошву «утюга» на меня. Нет-нет, мы так не договаривались… Я прыгнул в тот миг, когда он нажал на спуск. Вспышки не было, вообще никаких визуальных эффектов не наблюдалось. Но я почувствовал, как что-то изменилось в пространстве по направлению «утюга». Будто пронеслась в воздухе тяжелая плита… Землю вдавило широкой полосой, так что образовалась глубокая, метра в два-три, траншея. Гравитационный ударник. Время перезарядки – ноль целых восемь десятых секунды. Спасибо, Ана, что перечислял характеристики оружия Прежних, я запомнил. Восемь десятых секунды – это до фига и больше. Еще один удар, от которого я увернулся. Да ну, он серьезно, что ли? Я все-таки быстрее, а ударник бьет узким лучом… Прыгая из стороны в сторону, я помчался к нему. Слуга выстрелил, как мне показалось, себе под ноги! Земля под ногами вспучилась, вспухла горбом, меня швырнуло вверх как раз в тот миг, когда я готовился прыгнуть.