Люди за столом закачали головами, глядя на него с явным неодобрением. Уильям развел руками. – Как угодно! Но это лишний и ненужный конфликт! – Вы предлагаете сломать людям всю картину мироздания, – сказал грузный мужчина. – Это кризис основных мировых религий… – Которые мы все равно потихоньку дезавуируем… – не сдавался Уильям. – В разрешении собирать смыслы с нашей родной планеты, с наших деградировавших потомков я вижу что-то отвратительное, – сказала пожилая женщина властного вида, та самая, что сидела в бриллиантовом колье, в серьгах и кольцах с устрашающего размера камнями. Все замолчали, дожидаясь, пока она закончит. – Это какой-то… духовный инцест. Сродни продаже родственников в бордель. Простите, я против. Она говорила негромко, без напора, но выслушали ее очень внимательно, а несколько Прежних одобрительно кивнули. – К тому же допуск Продавцов впадает в противоречие со сложившимся восприятием инопланетных цивилизаций как потенциальной угрозы, – сказал смуглый мужчина арабской внешности. – Я давно говорю, что надо создавать образ инопланетных пришельцев, как носителей добра, морали и высших ценностей! – парировал Уильям. – Вот это разумно, – решила женщина в бриллиантах. Я не заметил за столом явно выраженного начальника, но эта женщина, как и грузный мужчина, явно пользовалась большим авторитетом, чем другие. – Поддерживаю. Мы же не опасаемся, в самом деле, что враги вторгнутся на Землю, и нам придется вооружать толпы простолюдинов. – Хорошо, но хотя бы образ добрых гостей из космоса принимается? – спросил Уильям быстро. Видимо, он был готов довольствоваться малым. Здоровенный телефон перед ним зазвонил. Это почему-то вызвало всеобщее оживление. Уильям, отмахиваясь рукой, встал, отошел к витражному окну. Я услышал: – Алло! Алло? Что? Виктор? Уильям повернулся, держа телефон возле уха, и недоуменно уставился на пожилого мужчину с сильной залысиной и глубоко посаженными глазами. Тот поднес к уху ладонь и громко произнес: – Уильям, детка, тебя плохо слышно, говори громче! Захохотали все. Даже Уильям, отключая телефон, смеялся; не знаю, впрочем, насколько искренне. – Ладно-ладно! – сказал он. – Вы еще убедитесь, как это удобно для контроля… Уильям пошел к столу, но тут его взгляд упал на меня. – Что здесь делают Слуги? – резко спросил он. Все-таки он обиделся. Но на своих, конечно, сорваться не мог. – Это хорошие, верные Слуги, – сказала женщина в бриллиантах. Но все-таки сделала легкий жест рукой. Мы со вторым Слугой поклонились и вышли из зала. Буквально в последнюю секунду я понял, что мужчина со знакомым лицом похож на Ивана. Его отец? Дед? То есть, конечно же, он сам – только в другом образе… …Миг. И все изменилось. Исчез полутемный зал, исчезли Прежние за столом. Я сидел в большом потертом мягком кресле. Нас было трое, все мы были подростками, но уже на одной из дальних стадий Изменения. Тело мое раздалось и огрузнело. Я стал монахом – ученым Измененных. Ну зачем Изменение делает их такими… грушеобразными? Может, у них дополнительные мозги в заднице? Еще один монах, совсем уж преображенный, даже лицо его выглядело не слишком молодым, стоял перед нами. – Прошу отнестись к увиденному со всей серьезностью, – сказал он. – Мы полагаем, что данная запись памяти, скачанная с мозга уничтоженного Слуги, демонстрирует нам всех Прежних, находящихся на Земле. Запись редчайшая, относится к одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертому году. По какой причине данная информация закрыта от рядовых Измененных? – Им не стоит знать, что Прежних на Земле так мало, – ответил тот, в чьем теле я был. – Это приведет к беспечности и, возможно, бесплодным попыткам силового устранения Прежних. – Всех узнали? – поинтересовался монах. – Большинство, конечно, сменили с тех пор тела. Но почти все остались в пределах своих семейных линий. Они довольно консервативны… Итак, тема сегодняшнего занятия: методики управления человечеством, используемые Прежними до освобождения Земли Инсеками… – Вот бы еще знать, какие методики используют Инсеки… – дерзко сказал монах, сидящий справа от меня. – Ученый должен иметь свободный ум, – произнес монах-учитель. – Но все-таки есть границы, Эд. – Извините, – без особого сожаления отозвался монах. Учитель еще несколько секунд строго смотрел на него. Потом сказал: – Прошу подготовить три эссе на темы: сексуальная революция, социалистический строй, мобильная телефония. Меня интересуют цели, стоящие за каждым явлением, и причины, по которым Прежние их закрывали. – А как же эпидемия ковида? – огорчился тот, кем я был. – Это на вечернем занятии. У вас тридцать минут, время пошло! * * * И я обнаружил, что сижу, плотно сжимая веки. Ну ничего себе «вы даже не заметите прерывания вашего существования». У меня целая история в голове пронеслась! Видимо, сработал еще один кусок чужой памяти, записанный в меня Фортом… Я сидел, чувствуя под коленом и руками твердое гладкое стекло. И боялся открыть глаза. Получилось? Я перенесся на Землю? Скопировался? А там, в ином мире, мое тело распалось на элементарные частицы? Интересно, это было зрелищно? Трах-бах, вспышки света? Или я просто исчез, будто и не существовал, превратился в кирпичики мироздания, из которых Продавец потом создаст товары для тэни? Я услышал, как мягко открывается стеклянный куб. Дохнуло свежестью… каким-то другим воздухом. – Опасную игру вы затеяли, Максим, – донесся укоризненный голос. Открыв глаза, я посмотрел на Продавца. Так хорошо знакомого мне Продавца из Комка в Леонтьевском переулке. – Знаю, – ответил я. – Знаю. Он протянул мне руку – человеческую руку, насаженную на металлический штырь. Я сжал его ладонь и вышел из стеклянного куба. Глава пятая Попав на Саельм – трясущийся от боли и голода, несчастный, ничего не понимающий, – разницу я заметил не сразу. Ну, увеличившуюся силу тяжести ощутил, но после второго Призыва это было мелочью. А вот то, что атмосфера другая, что воздух ничем не пахнет – на Земле такого даже высоко в горах не бывает, – не сразу понял. Сейчас, даже после Трисгарда, воздух Земли ударил по мне сотнями ароматов. Я чувствовал запах Продавца, тот сладковатый, чуть мертвенный запах, который издают органические части их тела. Запах табака – к нему заходил кто-то, недавно покуривший. Запах пряностей… может быть, какой-то гурман купил в Комке приправы? Но сильнее всего пахло чаем. – Я заварил чай перед тем, как принять вас, – сказал Продавец. – Принять? – Я даже не сразу понял, о чем он. Я озирался, убеждаясь, что я на Земле, в знакомом Комке. То и дело поглядывал на свои руки и ноги. – Перенос осуществляется пакетом данных, – пояснил Продавец. – Я рискнул предположить, что задержка на шесть с половиной минут несущественна. Завершил цикл предыдущего заказа, пока вы были в буфере, и заварил чай. Я кивнул: