— Рейни убит, — пробормотал я, — но я к его смерти непричастен. — А прокурор жаждет пришить тебе убийство? — Да. Но ты сперва расскажи, что было у тебя вчера вечером? Велда протянула мне рюмку, и мы выпили. — Я выиграла немного денег. Потом Клайд изрядно меня напоил и пригласил в свою квартиру. Я не пошла, но и не отказалась наотрез. Тонко дала понять, что пойду как-нибудь в другой раз. Познакомилась со многими людьми. Вот, собственно говоря, и все. — Пустая трата времени. — Не совсем. Мы там присоединились к нескольким удачливым коммерсантам, сидевшим в обществе хорошеньких девушек. С ними был и Антон Липсек. Он изрядно выпил и веселил компанию остротами. Напоследок он пригласил всю компанию к себе в Гринич Вилледж, и большинство из них согласилось. Я предложила Клайду присоединиться, но он не захотел. Отговорился тем, что не может покинуть свое заведение на такой длительный срок. Девушку ты знаешь, недавно ты с ней там был. — Конни? — Так вот, значит, как ее зовут… — Голос Велды прозвучал необычайно сухо. Она откинулась в кресле и отпила глоток «шерри». — Две девушки, которые работают вместе с Антоном, разговаривали с Конни об агентстве, — закончила она. — А ты что делал вчера? — Навещал человека по имени Рейни. — Но… но ведь ты сказал Пату… — Согласен. Но ведь я сказал ему, что я не убивал Рейни. Я лишь немножко вправил ему на место мозги. — О, боже… — Велда побледнела. — Когда я уходил от него, он был здоровее быка. Рейни прикончил кто-то другой. Спрашивается только, кто? Скажи, а в котором часу ты встретилась с Клайдом? — Он заставил меня проскучать до полуночи, потому что до этого у него было какое-то совещание. Прождать столько времени кавалера — это все равно, что получить отставку. А ты еще утверждал, что я прекрасно выгляжу… То, что она мне сообщила, заставило меня так глубоко задуматься, что я бросил спичку в пепельницу лишь тогда, когда она обожгла мне пальцы. — Тогда у него было время, чтобы прикончить Рейни. — Нет, Майк, ведь я же после этого встретилась с ним. — Ну и что? Такой человек, как Дикки, и вида не покажет, что он только что спровадил кого-то на тот свет. Практика у него огромная… — Я взял шляпу и придал ей правильную форму. — Если сюда вернется полиция, попытайся ее задержать. О Пате не упоминай. Если позвонит прокурор, передай от меня привет и назначь от моего имени свидание в парке при лунном свете. Когда я вышел из бюро в коридор, то понял, что угодил в ловушку. Со ступеньки поднялся рослый тип и проговорил: — Хорошо, что мы не все рванули в Бруклин. Нюх-то, оказывается, у нас еще есть. С противоположной стороны коридора ко мне приближался еще один широкоплечий парень. — Сперва предъявите мне ордер на арест. Они с удовольствием показали мне бумажку. — Пойдемте, Хаммер, но без всяких штучек. Иначе пуля может раздробить ваш затылок. Лифтер сразу же все понял. Пока лифт шел вниз, он сделал так, что я оказался позади него, и, когда мы спустились, мой пистолет уже мирно покоился в его кармане. Интересно было бы взглянуть на его физиономию, когда он вытащит дома из кармана эту игрушку. Прокурор с нетерпением ждал меня. У двери стоял полисмен в форме. Оба детектива довели меня до стула и встали сзади. Прокурор и не пытался скрывать своей радости. — Значит, я арестован? — констатировал я. — Похоже на то. — Так да или нет? — Да, вы арестованы по подозрению в убийстве. — Я могу позвонить? — Конечно. Можете даже поговорить со своим адвокатом. И я убежден, что он будет уверять меня в том, что прошлую ночь вы провели у себя в постели. Но когда он это сделает, я приведу швейцара и ваших соседей, которые показали, что до самого утра в вашей квартире никого не было. Я снял телефонную трубку и назвал номер бара, в котором договорился встретиться с Патом. Прокурор немедленно записал этот номер. К телефону подошел бармен, ирландец Флипп. — Говорит Майк Хаммер. У вас находится человек, который может доказать мое алиби на прошлую ночь. Передайте ему, чтобы он немедленно приехал к прокурору в кабинет. Благодарю, Флипп. Повесив трубку, я снова предоставил себя в распоряжение прокурора, обратившись к нему с вопросом: — В чем, собственно, вы меня подозреваете? — Охотно вам скажу. Вчера вы были в Глинвудском спортивном зале. Там у вас произошла ссора с человеком по имени Рейни. Оба его партнера подробно описали вас и опознали по фотографии. Вы были вместе с ними в кабинете Рейни и угрожали всем троим. Затем вы прострелили ногу одному из них. Рейни вы сперва стукнули рукояткой револьвера, после чего выстрелили в него. Рана оказалась смертельной. — И у вас имеется оружие, из которого был произведен роковой выстрел? — Разумеется, вы достаточно умны и избавились от улики. — И вы всерьез полагаете, что оба ваших свидетеля не провалятся на суде? Мне кажется, им не поверят. У свидетелей должна быть безупречная репутация. А поскольку мы говорим о компаньонах Рейни, то об их хорошей репутации и речи быть не может. Прокурор промолчал. Мы сидели и угрюмо посматривали друг на друга. Наконец открылась дверь, и в кабинет вошел Пат. Он холодно поздоровался с прокурором и сразу же перешел в атаку. — В прошлую ночь я был у Майка Хаммера. Если бы вы сказали мне что-нибудь насчет предполагаехмого ареста, вы бы избавили себя от лишней работы и неприятностей. Я пришел к Майку в девять вечера, и до четырех утра мы играли в карты. Прокурор побледнел от гнева. Он забарабанил пальцами по столу, и я заметил, как вздулись вены и посинели его руки. — Как же вы прошли в дом? — выдавил он из себя. — Швейцар вас не видел. — Черным ходом, — спокойно ответил Пат. — Мы оставили машину во дворе, поэтому и прошли в квартиру со стороны двора. — Что-то мне кажется, что вам нужно ликвидировать ордер на мой арест и отпустить меня по-хорошему, — встрял я в их дискуссию. Голос прокурора задрожал от ярости: — Да. Убирайтесь отсюда, и поживее! Вы тоже, капитан Чамберс. Но вы оба еще услышите обо мне. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, как говорил Шекспир. Я проводил Пата до машины и уселся рядом с ним. Несколько минут мы ехали в неопределенном направлении. — Просто непостижимо, как это тебе все удается? — удивился Пат. — Что удается? — Все время вляпываться то в одну, то в другую историю… Вместо ответа я предложил выпить по рюмочке. Сейчас это было нам просто необходимо. В баре я оставил Пата поскучать в одиночестве, а сам направился к телефону и позвонил Эду в редакцию «Глобуса». — Хэлло, Эд, это Майк… Я хотел бы в связи с делом Рейни навести кое-какие справки. Его вчера пристрелили… — Знаю… И надеюсь, что вы введете меня в курс дела поподробней. — Согласен, но деталей не знаю. И если вы думаете, что его прикончил я, то вы ошибаетесь. — Правда? — Его тон не оставлял никаких сомнений в том, что он не поверил мне ни на йоту. — Чистейшая правда. А от вас я хочу узнать вот что. Имел ли Рейни партнеров в спортивных сделках? А если имел, то кто они? — У него были два партнера — Пети Кассандро и Джордж Гамильтон. Оба из Детройта, и у обоих рыльце в пуху. Трудные ребятки… Ну что там еще вы хотите знать? — Больше, пожалуй, ничего. Благодарю за помощь, Эд, всего хорошего! — Всего хорошего, старый бандюга… Я вернулся к Пату, и он сразу поинтересовался, где я был. Я соврал, что звонил к себе в бюро, потом забрался на табурет и вылакал свой коктейль. Пат уже давно сидел перед пустым бокалом, задумчиво уставившись куда-то вдаль. Вероятно, он был чем-то озабочен. Я ободряюще похлопал его по плечу. — Не вешай носа, Пат. Мы все равно победим. Мы уже одержали победу над прокурором, и у тебя должно быть отличное настроение. — Во мне сидит закоренелый полицейский, и я ненавижу ложь. Если бы я точно знал, что прокурор собирается пришить тебе убийство только потому, что ненавидит тебя, мое настроение было бы гораздо лучше. — Он поднял глаза и испытующе посмотрел на меня. — Ведь ты действительно провел ночь в своей постели, Майк? Мне бы хотелось знать правду. — Нет, я был у Рейни и сказал ему пару теплых слов. Пат раскрыл рот и в ужасе уставился на меня, но я неторопливо отпил из своего бокала и лишь потом продолжал: — Но пульку в его башку всадил кто-то другой… — Поскольку Пат был явно возмущен, я быстро добавил: — Мне не хотелось втягивать тебя в эту авантюру, Пат, но, если мы хотим изловить убийцу, нам нужно действовать вместе. Поэтому-то я и не хотел, чтобы меня засадили за решетку… Я нуждался в алиби. — Тем не менее это сумасшествие. — Ай, да брось ты! Теперь это уже не имеет значения. Главное, что все постепенно проясняется. Давай восстановим еще раз ход событий. Я навещаю Эмиля Перри, и как раз в это время у него находится Рейни. Но Перри заявлял, что Честер Вилер покончил жизнь самоубийством из- за финансовых неурядиц. Причем Перри совершенно не знал Вилера. Выходит, от Вилера нить тянется к Перри, а от того к Рейни. Каждые два месяца Перри снимал со своего счета по пять тысяч долларов. Это свидетельствует о том, что его кто-то шантажирует. Вчера Перри снял со счета все деньги и умотал из города в неизвестном направлении. Но эти деньги он взял не на дорожные расходы, ведь там было почти двадцать тысяч. Он хотел выкупить документы, которыми его шантажировали. Я был в доме у Перри и обнаружил остатки этих документов в камине. — Я вынул из кармана конверт и положил его рядом с бокалом Пата. — А теперь я расскажу тебе, по какой причине был убит Рейни. Когда я был у Перри, я обещал ему, что все равно узнаю, чем это так запугал его Рейни. Это привело Перри в неописуемый ужас, и он упал в обморок. Когда я ушел, он тотчас же позвонил Рейни и сообщил ему, что произошло. Потом предложил ему выкупить весь материал за солидную пачку денег. Рейни согласился, но в то же время решил вывести меня из игры. И попытался убить меня прямо посреди Бродвея. Если бы ему это удалось, то не нашлось бы ни одного свидетеля и он вышел бы сухим из воды. Но ему не повезло. И как следствие, я нанес ему визит и потребовал, чтобы он оставил в покое Перри. Кроме того, я легонько стукнул его револьвером и всадил пулю в ногу его сообщника.