– С каких пор? – повторил вопрос Саша. – Думаю, с тех самых, как он из вашего «рэпа» снёс башку не нам с вами, а Надькиному демону. Любить я его за это не стал, но немного доверия к нему появилось. – Он подмигнул своему двойнику, не прекращая извлекать из рюкзака свёртки и распаковывать их. – А на фига, как вы выразились, мне арсенал? Вопрос, конечно, хороший… На минуту замолчав, он закрепил на плече ножны с десантным ножом, спрятал за щитками бронекостюма четыре метательных ножа и рассовал по кармашкам с десяток сюрикенов. Только после этого взглянув в глаза начальницы, соизволил ответить: – Ничего конкретного сказать не могу. Вот блажь такая в голову ударила, и всё. Захотелось мне с утра стратегический запас взять. Ну и взял. – Издеваешься? – нахмурилась Варя. – И в мыслях не было, – перекрестившись, опроверг Саня, доставая из очередного свёртка раскладной арбалет и тубус с болтами к нему. – Не, ну честно, Варь. – Он добавил в голос нотки покаяния, видя, как мрачнеет командир. – Не знаю, что сказать. По наитию действовал. Вот словно голос какой-то внутри меня подсказал: вооружись основательно! Вот я и вооружился. – Основательно, – съязвила Варя, приближаясь к их столу. – А пулемёт тебе твой голос не посоветовал прихватить? Ты что же, собирался по Астрахани со всем этим железом таскаться? Тимохин только пожал плечами, не зная, как ещё объяснить свой поступок. Истинную причину он называть не хотел, а придумать что-то достоверное так быстро не получалось, поэтому он ударился в молчанку, с задумчивым видом вертя последние два свёртка. – Ну а в них что? – с солидной долей раздражения поинтересовалась лейтенант. Глянув на неё исподлобья, Саня секунду подумал и катнул по столу свёрток поменьше, видимо предлагая самой его вскрыть. А второй, судя по всему более увесистый, быстро сныкал обратно в рюкзак, не вскрывая. Хмуро проследив за данной манипуляцией, но никак её не прокомментировав, Варя открыла оставленный свёрток. Внутри лежал обоюдоострый нож «Шайтан». – И куда его повесишь? – с ехидцей поинтересовалась девушка. Чтобы ответить на этот вопрос, Тимохин стал осматривать свою амуницию, ища местечко под оставленный клинок, но лейтенант быстро решила всё за него, пристроив ножны с «Шайтаном» на своём поясе. – Ну-ну, Варвара Андреевна! Это вам не винтовка, это холодное оружие, им надо уметь пользоваться. Так что верните, пожалуйста, пока не поранились. Возникшее на лице девушки недоумение очень быстро сменилось гневом. Всеволод с Ашасом напряглись в ожидании вспышки и безвременной кончины их бестактного коллеги. Но, по-видимому, Варвара Андреевна умела себя контролировать и смогла обуздать эмоции. Одним быстрым, но плавным движением она выхватила «Шайтан» из ножен, перехватила за лезвие и метнула. С громким треском клинок вонзился в деревянную скамью, между ног Долгорукова, сидевшего к ней полубоком. – Можешь забрать, и смотри сам не порежься. – Презрительно глядя на Тимохина, Варя подхватила с пола кейс, закинула на плечо винтовку и, чеканя шаг, гордой походкой независимой женщины покинула дворик. Ошарашенные парни целую минуту молча смотрели ей вслед, боясь даже шевельнуться. Наконец Всеволод опустил взгляд на нож, торчащий в скамье в каком-то сантиметре от его промежности. Тяжело сглотнув, он полным обиды голосом спросил неизвестно у кого: – А я-то тут при чём?! – Всеволод, голубчик, разве это не понятно? – Как видно, шок вернул бывшему эмиссару его обычную говорливость. – Вы-то конечно же ни при чём. Вам просто не повезло попасть под горячую руку командира, хотевшего, но не посмевшего наказать своего подчинённого из-за пробуждающихся в ней чувствах к нему. Которые она, кстати, очень умело скрывает под маской гнева и ярости. – Чего ты плетёшь? Какие ещё чувства?! – возмутился Тимохин, жестом показывая напарнику, чтобы тот вытащил и отдал ему нож. – Ну как какие? – делано удивился свеженазванный «братка», с довольным видом пристраивая на пояс подаренное оружие. – Ведь давно известно, от любви до ненависти один шаг. То же правило действует и в обратном порядке. Вы, Александе́р, так часто изводили Варвару Андреевну своим недостойным поведением и всяческими нарушениями дисциплины, что она вас просто возненавидела. А из столь сильного негативного чувства согласно поговорке стали прорастать молодые побеги романтической привязанности. – Чушь мелешь! – категорично опроверг его высказывание «брат», забирая у бледного Всеволода «Шайтан». – Возненавидела – это да, злобы у неё ко мне хоть отбавляй. А романтическая привязанность… Вон она, привязанность, прямо сюда идёт. Он ножом, как указкой, ткнул в сторону показавшейся из двери процессии. Во внутренний дворик вошли Костас с Марией, семенивший следом за ними Пенелопус и нескольких здоровых, крепких слуг с объёмистыми мешками на плечах. На граничаре теперь сверкали позолотой роскошные доспехи – гиппоторакс[10], поножи, наручи – и в руке коринфский шлем с конским гребнем. Мария за время отсутствия успела сменить причёску на более сложную, стянутую золотыми обручами, надела на шею и руки золотые украшения с самоцветами, добавила в драпировку хитона дополнительных складок и накинула поверх него ярко-пурпурный плащ с золотым шитьем. Все трое оперативников не сговариваясь пришли к выводу, что владельцы дома в их нынешнем виде смотрятся просто потрясающе. – Где ваш лейтенант? – спросил Костас, оглядывая ребят. От его взгляда не ускользнуло пополнение оружия на амуниции Саши и его двойника, но комментировать это обстоятельство он не стал. – Варвара Андреевна ушла за вами следом, вон в ту дверь, – ответил на вопрос стратега Всеволод, указывая на выход, за которым недавно скрылась их начальница. – Вот же напасть! – посетовал старый граничар, приказав сатиру найти затерявшуюся гостью и сопроводить на улицу. Сам стратег с воспитанницей и слугами направились туда же, велев оперативникам быстро следовать за ними. – Ого! Вот это я понимаю, представительский транспорт! – восторженно воскликнул Тимохин. Оба его товарища согласно закивали, с неменьшим восторгом любуясь украшенной золотом колесницей и запряжённой в неё четвёркой лошадей белой масти. – Вот только не надо иронизировать! – наставительно отметил Костас. – В этом мире и конкретно в нашей местности коневодство развито плохо. Поэтому породистые скакуны здесь на вес золота. Так что в своём роде эта колесница действительно представительский класс. Александр смущённо пробубнил в оправдание, что в его словах иронией и не пахло, а он действительно от души восторгался местным средством передвижения. Хотя бы потому, что в его мире возможность проехаться в колеснице на таких вот лошадках имеют только очень богатые люди… В данный момент вся компания находилась на улице, у выхода из дома стратега. Здесь важного городского военачальника дожидался личный транспорт, то есть упомянутая выше позолоченная колесница. К слову сказать, их, колесниц, было две. Но вторая, стоящая чуть поодаль, выглядела гораздо скромнее первой и запряжена была всего парой коней. Рядом с ней дожидались распоряжений оставленные командирами Астерием и Тыгдыканусом пять гоплитов и четыре кентавра. Костас, поглядывая на солнце, начинал проявлять признаки нетерпения. – Да где же Пенелопус с Варей? – не выдержал он наконец. – Пора уже выступать, а мы ещё с Советом никак не встретимся! Мария в успокаивающем жесте тронула его за плечо: – Так не будем ждать. Бери кого-нибудь из ребят, и едем втроём. А Варвара с остальными нас догонят. Ну или подъедут чуть позже, когда вступительная часть закончится. Граничар на пару секунд задумался, но затем, согласно кивнув, стал выбирать, кого из посланцев мира богов взять с собой. Ашас, который слышал предложение Марии, тут же загорелся желанием стать избранником и проехаться до центра города в обществе очаровавшей его женщины. Поэтому недолго думая он выскочил вперёд, задрав, как школьник, руку и громко предлагая себя в попутчики. Увы, его мечте не суждено было сбыться. Как видно, стратег не любил, когда ему навязывают выбор, поэтому, вспомнив, какие характеристики дал всем троим майор Сулинов, он поманил к себе Долгорукова. – Поедешь с нами, – уверенно распорядился Костас. – Надень шлем, пока едем, будь в нём. Как предстанем перед Советом, снимешь. Если бы лейтенант Воронюк была в данный момент рядом, то она своим профессиональным взглядом сразу отметила бы, как перевербованный тёмный эмиссар снова уподобился своему прототипу Тимохину. Напряжённый, озлобившийся, всем своим видом напоминающий готового броситься пса, он был, мягко говоря, обижен на всё подряд… Но Варвары рядом не было, а стратега переживания стоящего по рангу ниже ничуть не беспокоили. Подав знак рукой слугам, Костас вместе с ними приблизился к дожидающимся его воинам. Те вытянули шеи. Тихим голосом он отдал распоряжения, указывая на мешки, лежащие на плечах слуг. Воины чётко отсалютовали и, взяв указанные объекты в своё кольцо, дружным маршем отправились туда, куда им было указано. Тимохин и Всеволод с пониманием переглянулись, уж им-то было ясно, куда Костас отправил этот конвой и что за груз он охраняет. – «Стрелы Аполлона» и «греческий огонь» отправились к местам дислокации, – негромко съязвил Александр. Не услышав его или просто проигнорировав, Михаил Георгиевич неожиданно легко для своего возраста и статуса пробежался и длинным прыжком запрыгнул в колесницу, как заправский ковбой (если, конечно, бывают ковбои на колесницах). По-видимому, это упражнение доставило ему немалое удовольствие, потому что он, радостно сияя, подал руку Марии, помогая ей забраться следом за ним, и кивнул Всеволоду, приглашая присоединиться: – Давай, лопоухий, забирайся к нам, да держись покрепче, помчимся во весь дух. Гони! Последнее уже предназначалось вознице, и тот, лихо крутанув над головой кнутом, хлестнул лошадей, срывая их с места едва ли не раньше, чем Долгоруков успел запрыгнуть в коляску. Бедный оперативник чуть не вылетел обратно, но сильная рука воспитанницы Костаса, схватив за воротник, удержала его и подтянула к себе. Белые кони помчали вдоль улицы, переходя в галоп и оставляя за собой крутой шлейф пыли… – Твою ж в крапиву спину! – Эй, призрак несчастный, это моё ругательство! Не фиг плагиаторствовать. – Извините, Саня, но мне надо было выругаться, а первое, что пришло на ум, это ваша фраза про спину в крапиве. Чёрт дери этого торшера ходячего, на его месте должен быть я! – Да уж, вижу, запала тебе гречанка далеко и глубоко. – Да, запала. И глубоко, и далеко. Но, кстати, не называйте меня, пожалуйста, призраком. Обидно. Я же не призрак, да? – Не призрак, – охотно согласился Александр, хлопая двойника по плечу. – Хорошо, не буду! Они стояли возле входа в дом Костаса, глядя вслед удаляющейся колеснице. Тимохин с завистью, что не его взяли покататься на «древнегреческой машине», а Ашас с дикой тоской по девушке, которую увозила эта «машина». Саня не стал подшучивать над своим бывшим противником, дразня его чувства и переживания. Он слишком хорошо помнил себя днём ранее, как вот с таким же взглядом стоял у окна и смотрел на минивэн Борменталя, увозящий Варю Воронюк. Поэтому оба стояли и солидарно молчали, погружённые в мысли каждый о своём. – До чего же она великолепна! – решился наконец прервать молчание Ашас. – Каждой чёрточкой своей внешности она само совершенство. – Возможно. Хотя, думаю, Варька ей ни в чём не уступит, ни лицом, ни фигурой. – Возможно, – в свою очередь, согласился его двойник. – Мне трудно быть объективным в подобном сравнении, ведь при первой нашей встрече Варвара Андреевна влепила мне пулю в затылок. – Всего лишь транквилизатор, – хмыкнул Александр. – Всего лишь? Поверьте, впечатление от этого не становится приятней. К тому же это только при первой встрече, а сколько раз она меня потом шпыняла по служебной надобности, на правах, так сказать, непосредственного начальства? – Гораздо меньше, чем меня. Но это не уменьшает её привлекательность. – Согласен, – вынужденно кивнул Ашас. – Привлекательности у неё не отнять. И как вы ранее сказали, гречанке Марии она ничем не уступит. Однако моё предвзятое мнение заставляет глядеть на Варвару Андреевну исключительно лишь с точки зрения подчинённого. – Ну вот! Ты и сам признаёшь, что они обе чертовски привлекательны. – Чертовски? Хорошенькое определение, им подходит. Но всё же, Шурик… – Не зови меня так. Не люблю. – Простите, больше не буду. Но всё же, Александе́р, мне кажется, что по объёму груди первенство всё-таки за Марией. Или я ошибаюсь? – Ну-у-у! – неслабо подзавис фанат Вариной красоты. – Если быть откровенным, то, пожалуй, да. У Вари размер приличный, но у твоей милой гречанки… – Он в задумчивости поднял ладони к груди, словно собираясь представить обсуждаемый бюст на себе.