– Но если так, то зачем приехал Василий? Золото было у его деда, тот передал его своему сыну, сын в свое время передал бы Василию, так чего парню дергаться? – О том, что старик спрятал золото в могиле Степана, мы знаем только со слов бабы Мани. А откуда она это взяла? Вот вопрос. – Но Леночка тоже подтвердила, что золото в могиле у деда Степана. – Леночка была дамой легкомысленной, могла подтвердить и то, чего не было никогда. И также мы знаем, что дед Михаил не мог побывать на могиле настоящего Степана, потому что Степан своего деда Михаила пережил на добрых десять лет. Вот и получается, что, где золото семьи Лукошкиных, мы с тобой так и не знаем. И наверное, не узнаем никогда. Но меня это не сильно-то и волнует, потому что это их золото, а как уж они его внутри своей собственной семьи тасуют, их личное дело. Саша бы так про себя не сказал, но Коршунову не было дела до чужих мнений. – Меня куда больше заботят те драгоценности, которые пропали из номера Леночки Лукошкиной, – произнес он. – Вот за ними тянется кровавый след. Леночка Лукошкина неспроста отправилась на тот свет. Она знала человека, которому отдала свои драгоценности. – Все-таки отдала! – И это был кто-то очень близкий ей. То есть она думала, что он ей близок, а человек этот лишь воспользовался доверчивостью старой актрисы и при первом же удобном случае постарался избавиться от нее как от ненужного и даже опасного свидетеля. – Думаете, все-таки Василий? – Когда я наводил справки, мне сообщили, что на работе Василий с прошлой недели взял отпуск за свой счет, дома не появляется, никто из соседей не знает, куда он делся. Пытались выяснить у жены, она сказала, уехал по делам в другой город. Значит, слова свидетельницы – бабы Мани, что к ней приезжал родственник Степана и стащил у нее из сарая стрихнин, вполне укладываются в общую картину, и мы можем им доверять. В общем, ты сейчас бери фотографию Василия и поезжай с ней в Дом ветеранов сцены. А я… У меня тоже дела есть. Саша поехал, куда ему было сказано. Но почему-то ему упорно казалось, что следователь навязал ему эту миссию, чтобы самому не встречаться с подругами Леночки Лукошкиной. Впрочем, сегодня дамы были настроены не столько игриво, а скорее трагично. Вот только было ли это лучше, еще как сказать. Обе дамы были с ног до головы облачены в траур. Блондинка была в брючном костюмчике, на голове у нее была «таблетка» с короткой вуалью. Руки закрывали кружевные перчатки, тоже черного цвета, разумеется. У Брюнетки в гардеробе нашлось длинное просторное платье, которое укутывало всю ее фигуру черным облаком. Волосы она прикрыла черной шляпой с такими широкими полями, что они наполовину закрывали ее лицо. – Сидим, смотрим фотографии нашей дорогой подруги. – Думаем, сколько нам самим еще осталось! – Сколько нам еще осталось в этом мире! – Жизнь прожита, а впереди лишь пустота. – Забвение! – И тлен! Саша поежился. Эти тетки умели напустить жути. Сегодня помимо того, что они обе были одеты в черные траурные наряды и на головах у них красовались черные вуали, украшения тоже были подобраны со вкусом – черный агат, оникс или жемчуг, который уместен при любых ситуациях. На столике перед дамами лежал альбом с фотографиями, сделанными еще в те благословенные старые времена, когда их печатали на бумаге, потом заботливо подбирали изображения дорогих и близких по годам и вклеивали их навечно в семейные альбомы. – Любуемся Леночкой. – Как же она была хороша! – Свежа! – Молода! – Словно фиалка! – Ландыш! Саша присел рядом, с любопытством вглядываясь в фотографии. Все они были прекрасного качества, многие сделаны в ателье или профессиональным фотографом. На многих Леночка была изображена в полный рост, в своих театральных нарядах или вечерних платьях. Имелись тут фотографии, на которых крупным планом была схвачена рука или шея актрисы, увитая драгоценностями. Именно их Саша разглядывал внимательнее всего, что-то в этих драгоценностях упорно не давало ему покоя. Что-то с ними было не так. А вот подруги любовались исключительно Леночкой. – Наша маргаритка! – Ромашка! – Но этот цветок сорвали! – Жестоко растоптали! – Уничтожили! – Погубили! И женщины разрыдались, упав в объятия друг друга. Саша покосился на них: не нужна ли его помощь? Но, по всей видимости, женщины были совершенно счастливы и без его вмешательства, они с упоением предавались своей скорби, радуясь, что у них появился зритель. Большего им было и не нужно, актрисы до мозга костей, они даже сейчас не могли выразить свои чувства обычным для простого человека языком. Скорбя о подруге, они снова играли свою очередную роль, так им казалось правильным. – Разрешите, я на время заберу у вас несколько картинок? Женщины перестали рыдать и подозрительно уставились на Сашу. – Это требуется для расследования. Женщины переглянулись. – Ну, если вам так нужно, думаю, Леночка бы нас не осудила, – нерешительно протянула Блондинка. – Берите, конечно! Леночка всегда и всем была готова прийти на помощь! Саша ловко вытащил несколько карточек, на которых Леночка была увешана максимальным количеством своей ювелирки, и бережно спрятал их в нагрудный карман. – А у меня кое-что есть для вас на обмен. Взгляните, не встречали ли вы этого молодого человека рядом с Леночкой? Блондинка с Брюнеткой тут же извлекли откуда-то свои оптические приборы. Нет, просто очки были для этих эксцентричных оригиналок слишком банальной вещью. Очки бы у них не прижились. Так что у Блондинки это было пенсне, которое она ловко прицепила на нос, а у Брюнетки настоящий складной лорнет, который она очень элегантно поднесла к глазам. После чего последовала продолжительная пауза. Дамы разглядывали фотографию Василия. – Мы его знаем. – Он приходил к Леночке. – И случилось это за день до того, как мы обнаружили, что ее драгоценности исчезли. – Леночка объяснила нам исчезновение драгоценностей тем, что к ней приходил один милый молодой человек, которому она их и отдала. Это был успех! На такую удачу Саша даже не смел и рассчитывать. – А почему она это сделала? Вы же спросили? – Леночка объяснила, что этот молодой человек приходится ей родственником. Он приходится ей двоюродным… троюродным… – Каким-то там …юродным братом. – И этот человек попал в сложную жизненную ситуацию, ему срочно понадобились деньги для внесения залога за жизнь своей жены и детей, поэтому Леночка и ссудила ему на время свои драгоценности, кроме двух-трех наиболее дорогих ее сердцу вещей. – Она отдала этому человеку все! – Да, все! – Но только на время. На месяц, кажется! Саша молчал. Ему было все ясно. Каким-то образом смазливому Василию удалось втереться в доверие к старенькой Леночке, ставшей к старости крайне сентиментальной. Наверное, Зина Птаха была очень хорошей актрисой, и роль Леночки Лукошкиной прочно вошла в ее кровь. Еще бы, ведь она играла ее изо дня в день, с ранней юности и до глубокой старости. Бедная актриса уже и сама не очень-то хорошо помнила, что когда-то была Зиной Птахой, она так вжилась в роль, что даже родственников Леночки воспринимала как своих собственных кровных, дорогих и любимых. Чтобы собраться с мыслями, Саша сделал вид, что разглядывает фотографии. Еще очень на многих улыбающаяся Леночка была запечатлена вместе со своими ювелирными украшениями. Некоторые из них показались Саше странно знакомыми. Вот эта подвеска в форме ягоды малинки, выточенная из цельного камня – турмалина или даже рубина, сверху у нее добавлен декоративный элемент в форме веточки и листьев малинки, работа очень тонкая и дорогая. А вот серьги в виде полумесяцев, украшенные звездами. И конечно, колье, диадемы, пояса, браслеты! Все шикарное, сверкающее и явно очень-очень дорогое. Как же смогла Леночка расстаться со всем этим сокровищем? Видимо, Блондинка с Брюнеткой думали о том же самом: – Она думала, что отдает их только на время, чтобы помочь родственнику. – Мы ей говорили, что в наше время нельзя никому доверять. – Особенно родственникам. – Они первые в очереди на роли предателей.