– Не вини себя… – Он из-за меня погиб. – Нет… – А из-за кого? Она меня переиграла! Правильно меня отстранили – я не должна была его слушать, я должна была операцию тщательно подготовить… – Да, должна была!.. Довольна? Есеня замолкает. Она не ожидала такого ответа. – Но погиб он – не из-за тебя, а из-за нее, она его убила, и он знал, на что шел! И все равно шел. Ради чего? – Он… хотел мне понравиться, я думаю… – Да. И ее остановить. Они убивают. И если ты не готова с этим мириться, наверное, ты не ту работу выбрала. – Может, и так. Женя видел, что Есеня была сломлена и готова смириться. – У тех, кого она убивает, единственная надежда – ты. И ты делаешь все, что можешь, чтобы ее остановить. – Уже не делаю, меня сняли… – И когда тебя это останавливало? Ребенок заплакал. Женя взял бутылку, капнул на руку, попробовал языком и начал поить ребенка смесью. – Иди. Я с ней посижу… Есеня уходит собираться. – Ну что, Вера Евгеньевна, сами заснем? Или песни опять петь? Я могу… Слегка покачивая кроватку, прислонившись к ней лбом, глядя на дочь через деревянные стойки, Женя что-то тихо, успокаивающе запел. Есеня собралась и поехала в клинику. Она хотела во всем разобраться. Слова мужа задели ее, допустить новых убийств было невозможно. Меглин по-птичьи сидел на кровати, глядя в окно и раскачиваясь. Есеня сидела на полу. – Где она их искать будет? – Загсы закрыты, а церкви тоже закроешь? Сколько церквей по Москве знаешь? Пойдем закрывать, готова? В церковь не пойдет. Не будет за женихами бегать. Они сами к ней придут. – Ты о чем? – Как ты замуж вышла? – При чем тут я?.. Долго молчит. Он ждет. – Мне… было плохо. А Женя… он был рядом, он помог мне, и я поняла, что это – главное. Не любовь, а… то, что ты можешь верить в человека, это больше, чем любовь. – Да не о том я, не о том! Про свадьбу расскажи! – У нас ее не было как таковой. Расписались, пофоткались на Воробьевых… Стой… Хочешь сказать… Они к ней сами придут! Но куда? – Невеста – она. А она в день свадьбы по мосту гуляла. Замок вешала. Помнишь? В этот момент Есеня уловила мысль, она поняла, что нужно делать дальше, в голове созрел план. Замки с именами на «Мосту влюбленных». Целые «деревья», увешанные замками. Целуется повесившая очередной замок пара. Вдали – сталинская высотка. Дом на Котельнической набережной. На большой высоте – гул от ветра. Опершись на каменное ограждение, лежит с винтовкой Катя. Пара идет по мосту. Перекрестье оптического прицела винтовки Кати «ведет» жениха. «Свадебная свита» аплодирует. Жених и невеста целуются. Катя застыла. Палец прикоснулся к спусковому крючку. Но в этот момент жених картинно обнимает невесту и поворачивается так, что она заслоняет его собой. Катя ждет. Капля пота на лбу. Наконец жених отпускает невесту, она открывает обзор. – Руки! Катя вздрагивает и медленно оборачивается. Есеня стоит впереди, сбоку – Меглин. Есеня держит Катю на прицеле пистолета и готова стрелять, она смотрит Кате в глаза, прямо. Катя смотрит на Есеню, губы ее дрожат, и в этот момент между ними вырастает Меглин. – Уйди! – Есеня кричит на Родиона. Он подошел к Кате. – Прости! Прости нас!.. Всех прости, прошло все… Я все знаю!.. Про тебя!.. Про них!.. Катя использует заминку, чтобы встать и развернуть оружие на Есеню и Меглина. – Стой!.. – Зачем?.. Не надо!.. Там не лучше, хуже так, а даже если нет!.. Нет, опусти… Уйдем… – Родион, уйди! – Катя… Они… Это все они, они следят за нами, везде они, я знаю… Но ты… Мы же… Он протянул руки, и она нажала на курок, но Есеня нажала на курок секундой раньше. Голова Кати взрывается, обрызгав кровью лицо Меглина, и он падает на колени, пытаясь закрыть ее рану руками и приговаривая что-то, и когда Есеня тянется к нему рукой, он отталкивает ее и смотрит на Есеню с ненавистью, продолжая держать Катю за рану. У Следственного комитета Есеня спускается по ступеням, ей навстречу поднимается Самарин. – Есеня Андреевна? Самарин. Игорь. Психолог новый, вы, наверное, слышали… Когда вам удобно было бы встретиться? – Я очень занята. А вы не ходите кругами. Я, вообще-то, замужем. – Мне это не мешает. – Мне мешает. Извините, мне не до шуток сейчас. – Мне вообще-то тоже. Есеня Андреевна. Как вы знаете, расследуются все случаи применения оружия, летальные тем более. Я должен освидетельствовать ваше психологическое состояние и дать оценку вашим действиям. Пока я этого не сделаю, вы не сможете вернуться к работе. Вас ведь отстранили. И это не шутки. Так когда вам удобно? – Завтра. Вечером Есеня приезжает в клинику Бергича. В глубине выводят Меглина, подводят его к Есене. – Куда мы? – Меглин непонимающе смотрит на нее. – Домой. Они выходят из клиники и долго едут молча, каждый погружен в свои мысли. Приехав на место, Есеня выпускает его из фургона. Меглин зашел в ангар. Это его новое жилище. Сюда перевезли все его имущество. Есеня входит следом, со спортивной сумкой. Меглин проходит на середину. Коробки с кактусами. Он открывает, трогает высохшие колючки. Его передергивает. – Будешь жить здесь. Попытаешься сбежать – вернешься обратно. Навсегда. Это понятно? Меглин торопливо кивает. Есеня достает наручники, но не пристегивает его, когда он подает руки. Убирает их и достает из сумки одежду и белье, бросает на кровать. – Одежда чистая… Меглин сразу снимает футболку, и она видит шрам под его сердцем. Он ловит ее взгляд. – Там чисто! Я тоже сначала подумал, но я прощупал, я бы почувствовал. Если б во мне что-то… Есеня кивает, соглашаясь с ним. Достает из своей сумки тот самый меглинский плащ, заботливо свернутый. Протягивает Меглину. – Это твой. Я… приеду завтра. Меглин надевает плащ, словно примеряя на себя прежний образ. Подходит к окну. Видит, как Есеня садится в машину и отъезжает. Машина Есени с выключенными фарами стоит в месте, откуда виден вход в ангар, но сама машина не видна в темноте. Есеня отодвинула сиденье назад, сложила руки на груди и наблюдает за ангаром. Звонит ее телефон. На экране Женя. Она сбрасывает вызов. Есеню будит ее телефон. Она смотрит на дисплей. Номер не определен. – Слушаю… – Команда снова в деле. Красавцы. Наблюдал за вами со стороны – чуть не прослезился. Скажи честно – соскучилась? Я так очень. Напряженно слушая, Есеня достала карандаш и записала в блокнот его слова. – Ай да Меглин. Ай да молодец… Хотя в глубине души я никогда не верил, что он мертв. – Ну да, ты всегда все знал. Кто б сомневался. – Нет, правда. Он не мог просто уйти. Мы ведь не закончили. – Чего? – Знаешь, что ждет альпиниста на вершине Эвереста? Скука. Покорять больше нечего. Мне было скучно, Есеня. Здорово, что он вернулся.