Следак дернулся к нему успокоить, но Есеня остановила его рукой. – Там отпечатки могли быть! – Нет, не было… Лихорадочно проводит рукой по шкафу, демонстрируя отсутствие пыли. – Прибрал он, видишь?.. Меглин медленно перешел в кухню. Там царил идеальный порядок. Посуды в раковине не было, и все стояло на своих местах. Есеня зашла за ним и остановилась у двери. – Бухала… а чисто. Кто так бухает?.. Не я, точно!.. Дико засмеялся, но Есеня не поддержала этот смех. Он открыл ящики, шкафчик для посуды, взял тарелку и бросил на стол. – Мокрая! Ушел недавно… – Кто?.. Убийца?.. Сергей Антоныч, время смерти? – С десяти вечера до полуночи, точнее днем скажу… – Антоныч ответил быстро. – Так он что, до утра здесь сидел? И посуду вымыл? Пока Есеня разговаривала с Антонычем, Меглин распахнул дверцу холодильника, он явно не находит того, что искал, скользил по полкам, заметив стоящую в дверце бутылку водки, обернулся на разговаривающих Есеню и Антоныча. Из детской комнаты вышел следователь. – Девочки нигде нет, в школе не появлялась, больницы, морги – нет. Меглин зашел в комнату и начал копаться в игрушках. Ворошит – ничего. Идет в прихожую. – Объявляйте девочку в розыск… – Нет! Не надо… Мишки нет… – Меглин быстро перемещается по квартире. – Какого мишки? Есеня бьет пальцем по стене за спиной следака – среди плакатов маленькое фото, селфи, мать обнимает улыбающуюся девочку в пижаме на кровати, с плюшевым мишкой в руках. – Серьезно?.. Меглин продолжает путь, видит кладовку. По лицу пробегает гримаса мгновенной вспышкой в памяти – крики из ночного сна. Он открывает кладовку и видит, что нижнее отделение завалено тряпками, какой-то дрянью, он убирает их. – Выходи… милая… В угол кладовки вжалась дрожащая девочка лет шести с мишкой в руках. В этот момент в квартиру прорывается мужчина. – Пустите!.. Там сестра моя!.. Демин бросается обнимать сестру. Полицейские сажают его на стул, к нему подходит Есеня и с ходу задает вопрос: – Когда вы ее видели последний раз? – Месяц назад… Полтора… – А живете рядом. Какие у вас отношения были? – Нормальные… хорошие… – А почему же вы пришли не сразу? Соседи говорят, вам еще ночью звонили. Из-за телевизора… – Я был на смене! – Где работаете? – Уборщиком. В городской… Демин плачет. Всем становится неловко. – Дина… Господи, Диночка… Есеня протягивает ему стакан воды. Она измазалась в крови, ловя леденец, и кровавый отпечаток пальца остался на стакане. Демин не берет стакан, глазами показывает на стол – Есеня ставит его туда. Демин трясущимися руками достает из кармана салфетки, тщательно протирает стакан, потом пальцы с тщательностью, граничащей с яростью. Есеня обращает на это внимание. – Пройдитесь по квартире. Может, что-то пропало. Деньги, драгоценности? Демин бросает быстрый взгляд на шкаф. – Да откуда у нее драгоценности? Не было никаких драгоценностей. Демин встал и сделал неуверенные шаги по комнате и вдруг замер. – Вот это! Тут ничего не было! Есеня подошла к нему, посмотрев из-за его плеча на рисунок, здоровый, нарисованный цветными мелками, покрытый сверху лаком. В центре рисунка был изображен мальчик с книгой, фоном – условный детский мир. Дорога. Домик. Дятел на дереве. Из приоткрытой двери на мальчика надвигается угрожающая темная тень. Мальчик не видит ее. Демин проходит к детской, где сидят Меглин с Верой. – Верочка… Шагает к ней, и девочка поднимает голову, видит его и кричит, прячась за Меглина. Ее страх передается Родиону – он тоже суматошно отдаляется, закрывая собой ребенка. После случившегося Меглин и Есеня вышли к подъезду. – Рыбалку любишь?.. Есеня недоуменно подняла бровь. – Тебя накрыло, что ли? Меглин достал из-за пазухи бутылку водки, которую ранее приметил в холодильнике. – Ну… есть. Порыбачим? Кто клюнет? Меглин ловко скрутил горлышко, отпил несколькими глотками едва ли не половину бутылки и пошел в сторону детской площадки, оставив бутылку у мусорного ведра. Той же ночью местный алкаш Киря, проходя мимо мусорки, подобрал ее. – Эй!.. Стой!.. – Есеня быстро направилась в сторону Кири. Мужчина, оглядываясь, ускорил шаг. Он оставляет бутылку на земле и бежит, подняв руки. – Мужики, простите, не знал, что ваша! – Твоя, твоя! Садись, поговорить надо. Киря наливает вино в складной одноразовый стаканчик, протягивает Меглину. – А баба твоя будет? Меглин отрицательно качает головой. – Динка давно зашилась, уж годика три, ага… Ради дочки. В деревню собиралась переехать, чтобы соблазна не было. Окружение здесь, сам знаешь. А так-то она баба добрая была, я заходил, занимал пару раз. Она уже и деньги взяла, летом собиралась, эх. Меглин и Есеня переглянулись и решили, что на этом пока можно закончить, ведь информации для анализа было достаточно. На следующий день у Следственного комитета Женя и Есеня наблюдали за Меглиным, который кружил вокруг уличной пепельницы, как ворона. – Если это брат, все логично. Ее находят. Он приезжает последним, хотя живет рядом, устраивает для нас шоу. – Есеня пыталась рассуждать. – У него же алиби, ты говоришь. – Женя внимательно посмотрел на нее. – Работал в ночную, сослуживцы подтверждают, но отъехать он мог на полчаса. – Есеня продолжает: – Убил, потом вернулся порядок навести? – Ладно. Мотив? Есеня пожимает плечами. – Она квартиру продавала. Деньги взяла. Он убил ее, дочка спряталась. Все сходится. – А где работает? – Уборщиком. В больнице. Я у него наколку видела на руке. Возможно, сидел.