– Сидишь тихо, никуда не дергаешься. У вас вопросы тут остались? Меглин смотрит на Ивашева, который застегивает воротник рубашки. – Почему девочку выпустил – ясно, это чтобы я сюда приехал, чтобы его увидел, чтобы вспомнил… Только – что? Он мне сказать что-то хочет? Про меня самого? – Кто, Родион? Меглин с надеждой поворачивается к Ивашеву. – Может, он через тебя передал чего? А? – Вы же знаете. Я б таить не стал. От вас-то. А кто передать должен был? – Тоже наставник. – Родион Викторович. Вы один в моем сердце. – Передал, только я не вижу… Меглин уходит к фургону. Есеня протягивает Ивашеву визитку. – Если что-то вспомните – звоните. – А так? Просто поболтать? Есеня уходит. Догоняет Меглина. – У нас нет оснований предполагать, что «Ты меня не поймаешь» хоть как-то замешан… Меглин хохочет, хлопая себя по ляжке. – Вот умно! Вот правильно! «Хоть как-то!» Вот ты молодец! От его смеха ей не по себе, Нестеров озирается от машины, Есеня хочет побыстрее загнать его в фургон, рвет на себя двери, подталкивает его внутрь, а Меглин, перед тем как залезть, вдруг шепчет ей прямо на ухо: – Я тоже заметил. Осторожней надо! По воздуху уже слушают… Я кровь-то увидел. Только – чья? Да? Подмигнув ей, он проскальзывает внутрь фургона. Есеня закрывает дверцы. Кинув взгляд через решетку, Есеня видит, что Меглин сгорбился на сиденье, бормочет что-то под нос, постукивает себя по виску. В зеркальце заднего вида Есеня видит, что Ивашев провожает машину взглядом. Как будто почувствовав ее взгляд, поднимает руку и машет ей, прощаясь. Улыбается. Игла царапает пластик приборной панели, которая уже вся испещрена белесыми полосками. Через лобовое стекло, на другой стороне улицы, ворота школы. Уроки кончились – дети выходят и весело идут в разные стороны. Игла царапает пластик. Пальцы сжимают иглу сильно, белые. Вдруг застыли. Из ворот выходят три девочки, одна из них Маша, дочка Малявина. Болтают. Показывают друг другу что-то на телефонах. Не торопятся. Звонок телефона. Кукольник отвечает, у него голос глухой, напряженный, неразборчивый шепот. – … Ты говорил, можно будет. Ты сказал, я сделаю и сразу можно. Я сделал! – Ты хочешь ему отомстить? Девочки идут вдоль школьного забора. Кукольник замер. – Хочешь отомстить и не попасться? Девочки идут, вот-вот скроются за углом. – Я знаю, кого хочу! – Сначала другая. Девочки заворачивают за угол. – Кто?.. Вечером в кафе Есеня и Татьяна, бывшая девушка Жени, сидели за столиком, изучая друг друга. – Ну и как ты меня нашла? В телефоне его? – Нет. Он всех стер, с кем встречался. После свадьбы. Через группу выпускников Вконтакте. Ты с ним на выпускном целовалась. – И не только. Первая любовь, что ты хочешь. И что тебе нужно? – Проверяю одну историю. Нужно узнать, что с ним было двадцать седьмого апреля. Три года назад. Ты, судя по профилю, фотки любишь. Может, осталось что. С того дня. – Ух ты. А с чего ты взяла, я тебе что-то рассказывать буду? – С того, что ты сюда пришла. Великая штука соцсети, правда? Я вчера твои пролистала. Инстаграм, Вконтакте, Фейсбук, ты же каждый день постишь, когда жить-то успеваешь? – Это и есть жизнь. – И вот находим двадцать седьмое апреля. Три года назад. И читаем. У любимого несчастье. Грустный смайлик. Пришлось стать медсестрой. Веселый смайлик. Это что значит? Татьяна, листая что-то в телефоне, поглядывает на Есеню. И расплывается в улыбке. – А тебе прям очень надо? Есеня понимает, что Татьяна смотрит на нее с издевкой. Но делает вид, что не обращает внимания. – Очень. Она достает телефон, роется в памяти, поднимая на Есеню глаза, светящиеся мстительным огнем. – Ну что – счастливый день у тебя… Есеня протягивает руку за телефоном. Татьяна с улыбкой отдает его. На экране телефона высвечивается любительская запись, где Женя занимается сексом с Татьяной. Девушка привязана к кровати. Татьяна наблюдает за реакцией Есени. – Тогда ему так нравилось. Мы даже пересматривали. А вы с ним – не пробовали? – И он с тобой весь день был? – Буквально не выходя. Есеня встает. Лицо непроницаемо. – Спасибо. – Ты сама просила. Она выходит из кафе, но вдруг решает вернуться, без паузы берет в руки телефон Татьяны и швыряет на пол, разбивая. – Ты… совсем сдурела, сука?! – Осторожней. Черви там. Уходит. Татьяна не решается больше сказать ни слова. Вернувшись домой, Есеня решает приготовить ужин. На кухне царит небольшой беспорядок, она режет хлеб, Женя наливает себе вина, подходит к Есене. – Тебе Таня привет передавала. Славно поболтали, говорит. Часу не прошло, уже соскучилась. Есеня перестает резать хлеб, кладет нож на доску. – Жень. – …Ничего-ничего. Я ведь «Ты меня не поймаешь», помнишь? И я пытаюсь избавиться от Меглина. – Я этого не говорила. – Знаешь, что меня убивает? Ты меня не уважаешь. Ты спрашивала ее, что я делал в тот год, в тот день, когда кто-то напал на этого уродца несчастного, который повесился из-за тебя. Думаешь, я два и два сложить не смогу? Женя снимает с себя рубаху. Остается голым по пояс, поворачивается к ней спиной. – Там была родинка. Подозрение на меланому. Удалил. А шрам прикрыл татухой. Довольна? Есеня не знает, что сказать. – Или, может, тебе нравится интрига? Мой муж – убийца? Женя резко хватает нож, приставляет его к шее Есени, начинает нежно водить по коже.