– Раздевайся! В коридоре Есеня дергает за ручку, но все безрезультатно. Она повышает голос: – Родион, открой! Меглин наступает на невесту, отходящую к окну. – Быстро, ну! Юля, вздрогнув, охватила себя руками, защищаясь. Есеня достала пистолет, отошла, санитары бросились на дверь и выбили ее плечом, в миг, когда Меглин сорвал с Юли платье – и она, вскрикнув, обхватила себя руками, стоя перед ними в нижнем белье, на спине, локтях – синяки и зажившие шрамы. Меглина схватили санитары, он успокоился и отошел. – Да. Чувствительная. Есеня опустила пистолет. Юля с опустошенным лицом начала спокойно и монотонно говорить: – Мне это не нравилось. Но он только так хотел. А я что? Терпела. – И замуж за него пошла? – Меглин внимательно смотрит на нее. – А что? У всех так. Меглин подает ей, с лучшими намерениями, покрывало с дивана, прикрыться. – Не у всех. Сидел он за что? – Меглин смотрит на Есеню. – За хулиганку. Меглин, уходя на кухню, кивает на Юлю: – Ее спроси! – Попытка изнасилования. Договорился, чтоб статью поменяли, так сидеть легче. Меглин вернулся, протягивая Юле стакан воды, взял ее за руки и тихо прошептал: – Кто тебя трогал? – Я… не понимаю… Никто. Кроме Вали – никто. Он ревнивый был. – Не торопись. Ты же помнишь. Кто тебя касался. Кто тебя трогал. Не как все. По-другому. Вот так. Вот так. Кто жалел. – Меглин касался ее кожи в месте пореза, она, дернувшись, убирала руку. Он снова коснулся ее рук, гладя синяки на локтях, но она вспоминает. – В салоне. Свадебном. Платье мне шила. Я еще подумала, ну, она из этих, шум не стала поднимать. – Имя ее не помните? – Катя… кажется. – Адрес и телефон салона? – У меня визитка осталась. Юля подошла к шкафу и достала папку, в которой была куча визиток, фотографий, проспектов. – Вот. – Саша, записывай контакты свадебного салона. Пробей других жертв. Может, были клиентами, – Есеня говорит быстро, боясь упустить хоть малейшую деталь. Спустя несколько минут Есеня неслась в свадебный салон, в котором работала девушка. Катя наряжала манекены в витрине магазина. В отражении витрины она увидела, как у магазина остановились «Мерседес» и минивэн. Из машины вышла Есеня и что-то сказала санитарам. Продолжая наряжать манекены, Катя обернулась к посетителям с профессиональной улыбкой. – Добрый день. Чем могу помочь? – Мы из След… Вдруг Меглин шлепнул Есеню по заднице, и она осеклась. – Платье выбираем красавице моей. – Ну что, фигура прекрасная, есть много вариантов. На какой бюджет рассчитываете? – Да на любой, Катюш, я что, жаться буду на такой случай? – А, вам нужна Катерина? Я ее сейчас приглашу. – Катя идет к подсобкам. – Стойте! Мы сами. Мы из Следственного комитета, где она? – Есеня быстро показывает удостоверение. – Комната отдыха, по коридору направо. – Катя испуганно отходит в сторону и кричит вдогонку: – А что случилось? Меглин замер в коридоре, какая-то мысль остановила его. Он вспомнил след от булавки на том месте, где был бейджик. Есеня заглядывает в комнату отдыха – никого, обвела взглядом комнату и внезапно сорвалась с места – на стене красовалось фото «Лучший работник месяца» – ЕКАТЕРИНА СУВОРОВА. Медленно закрылась входная дверь, хохочущий Меглин преследовал убегающую Катю. Он догнал девушку и свалил ее на землю, но в эту секунду на него набросились санитары, перехватили и ударили сильно по голове. Меглин потерял сознание. Есеня выбежала на улицу следом за ним. – Пустите его! Она озирается по сторонам, но Катя успела исчезнуть. Во дворе одинокого деревянного дома на окраине городка, у леса – несколько полицейских машин. В доме Кати достаточно тихо и спокойно. Внутри – узкая кровать, плитка. Все просто, аскетично, выделяется свадебное платье – старое, грязное, – висящее на плечиках на стене. За небольшое зеркало заткнута фотография. Меглин мельком смотрит на нее. – Почему она здесь жила? В лесу практически?.. От дороги далеко, от работы. – Есеня озиралась по сторонам. – Так хорошо же. Не слышно ничего. Меглин увидел царапины от сошек на подоконнике. Открыл окно и встал на корточки, вглядываясь в даль. – И не видно. – Оружия в доме нет. – Есеня вышла из дома. Следом за ней вышел Меглин и, не разбирая дороги, направился к лесу. Санитары дернулись за ним, но Есеня их остановила: – Сама! Она шла за ним, спотыкаясь, судорожно шаря лучом фонаря в ночной темноте. Меглин падал, делал пару движений на корточках, снова поднимался на ноги, шел, шатаясь. Он шел по извилистой, почти заросшей тропинке в лесу, уклоняясь от лезущих в лицо веток. Есеня шла за ним и впечаталась в него, когда тот резко остановился у выхода на широкую прогалину. – Ну, здравствуй, Катенька. Свет фонарика высвечивает силуэт человека, а Есеня подсвечивает фонариком и, выхватив пистолет, целится в фигуру манекена с наклеенной на голову распечаткой человеческого лица. На поляне выстроена целая армия манекенов. Полтора десятка. Израненные пулями. В каждом не менее двадцати отверстий, у многих не хватает рук, голов, и отбитые руки, головы лежат на земле, покрытые листьями и травой. – Посвети… Он? – Меглин достает из кармана фото, взятое в доме Кати. На фото за столом, заставленным выпивкой и закусками, – несколько молодых мужчин с короткими стрижками. Среди них – человек с фото на манекене; и один, выделяющийся из всех, – блондин с длинными волосами, разделенными на косой пробор и закрепленными тесемкой. Есеня с Меглиным, вернувшись из леса, сели по машинам. Они направились в сторону свадебного салона. Подъехав к зданию, они остались ждать. Санитары дежурили на улице. Есеня осунулась от бессонной ночи. Меглин, кажется, напротив, нисколько не устал, а находился на пике возбуждения – ритмично качая головой, шевеля губами, говоря с самим собой, не отрывая взгляда от фотографии. – Что ты там нашел? – Я его знаю. – Мишень? – Вот этого. Чингачгук. – И показал на длинноволосого блондина с тесемкой. – Кто это? Меглин не ответил, поглощенный фото. Есеня выхватывает его. – Объясни хотя бы – чего мы ждем?! Мы всех опросили уже. – Кого не видят, тот знает больше всех. Меглин резко открыл дверь, увидев, как к закрытому салону подошла и открыла его уборщица. Есеня и Родион прошли за ней. Женщина в сером халате сидела на уголке стула продавщицы, перебирая руками подол. Она была растерянна и смущена. – Галина Ивановна, что она вам еще рассказывала? – Да ничего. Муж у ней умер недавно. Или погиб, как там у них получилось, не знаю. Говорила, женились скромно. Денег не было на платье. Сама шила. Уборщица вдруг засмеялась. – Что? Нам скажите, вместе посмеемся. – Меглин улыбнулся. – Да она… Рассказывала, они, значит, как поженились, пошли замки вешать на мост. Ну, чтоб вроде как навсегда у них… А замок муж старый взял. Из дома. Не закрывался он! Они, значит, на мосту стоят, говорит, а ей холодно, платье газовое, а он никак закрыть не может! Заржавел, замок-то! – И что? – Ничего. Он так замок оставил. Не верю я, говорит, в эти приметы все. Ну и вон как оно вышло. А вы в приметы верите?