Глава 19 Костер надежды Альберт Вилков был спокоен. Эйфория, которую он испытал во время обращения к народу, еще не улетучилась, а первые успехи вскружили голову. Первое время народ ликовал. Усиленная пайка заткнула рты недовольным лучше, чем все воззвания и речи. В баре даже звучали тосты во славу нового председателя. Увеличение порций вызвало всеобщую радость. Звучала, конечно, и критика, но пока недовольство оставалось в рамках допустимого. В дверь кабинета главы бункера постучали. – Шеф! – раздался из коридора голос адъютанта. – Убили! Жукова убили. Страшная новость прозвучала, как гром среди ясного неба. – Входи скорее, – воскликнул Альберт. Адъютант вбежал в комнату и затараторил так быстро и невнятно, что Вилков в первый момент понял только одно: кто-то кого-то убил. Он силой усадил помощника на кушетку, заставил его успокоиться, выровнять дыхание, и только после этого разрешил говорить. – За… За церковью есть этот, как его? Ход. Ход есть. За алтарем. Оттуда вылезла эта… Охранница Бодрова. – Маркова. Так, и что она сделала? – Убила. Двоих. – Глупо, Рома, – произнес с кривой усмешкой Альберт Евгеньевич. – Рассекретил себя… А так мы бы долго искали. Потом пришла запоздалая мысль, что, возможно, это и не было диверсией, а столкновение произошло случайно. Но суть дела от этого не менялась. Роман Анатольевич вольно или невольно раскрыл свое местонахождение. – Но она успела у… удрать, – закончил свой доклад адъютант. – И туннель за… закрыла. – Ерунда. Лучших людей туда, немедленно, – приказал Вилков. – Выдать автоматы. Живым взять Звягинцева, понял? Живым! Да, и вторую группу – в лес. К аварийному выходу из бункера. Председатель отметил на карте точку, куда следовало выдвинуться второму отряду, и отправил адъютанта выполнять поручения. Усилием воли Альберт взял себя в руки, отбросил лишние мысли и сомнения. Все прочие проблемы можно было отложить в долгий ящик ради главного: расправы над конкурентом. Про небольшой бомбарь в лесу Вилков знал, но никак не мог предположить, что Звягинцев тайно построил туннель, ведущий в это убежище. «Накосячил ты, Алик, потерял хватку, – ругал себя председатель, изучая план резервного бункера, имевшего выход в лес. – Это было так очевидно». Судьба дала Альберту шанс исправить свою оплошность. Он не имел права упустить эту возможность избавиться от единственного конкурента. – Ну, только попробуйте опять упустить… Шкуру спущу со всех, – прошептал Вилков. * * * Загадочные лыжники, появившиеся из леса и перегородившие путь Жанне, вели себя странно. Не стреляли, не угрожали. Просто стояли и смотрели на беженцев, изнуренных скитаниями по заснеженной просеке. «Кто вы? Что вам надо?» – Негода терялась в догадках. Минут пять ничего не происходило. Потом один из лыжников выехал вперед, забросил за спину ружье, размотал шарф, скрывавший лицо, и крикнул: – Не бойтесь, мы свои! Жанна узнала голос Игната Псарева. Это, без сомнения, был он – лихой сталкер, покинувший общину несколько дней назад. Многие заочно похоронили Игната, но он выжил и сейчас появился в самый нужный момент, да не один, а с отрядом вооруженных людей. У медсестры отлегло от сердца. В прошлом остались мучительные мысли о том, как спасти себя и остальных, откуда взять еду, как согреться. От счастья Жанна едва не заплакала. Она уже не могла говорить, голос превратился в хрип. – Слава богу, – только и смогла выдавить из себя женщина. Между тем лыжники приблизились к беженцам. Негода узнала Алису. Чайка выглядела грозно: одежда перепачкана в крови, за спиной – арбалет. Лыжные палки в руках – словно пики средневекового рыцаря. – Жанка! Ты! – Алиса тоже узнала коллегу из медпункта. Они крепко обнялись. – Не плачь, все будет хорошо, – шепнула Чайка на ухо Жанне, увидев слезы, стекающие по ее щекам. – Теперь все будет хорошо. – Вы, я смотрю, совсем умаялись. И замерзли, – произнес Пес, осмотрев спутников отважной медсестры, ежившихся на ледяном ветру. – Ничего, сейчас согреетесь. Идите за нами. Лыжники взяли группу изгнанников под опеку. Трое ехали впереди, показывали дорогу. Еще двое – сзади. Жанна шла впереди всей колонны, рядом с Игнатом и Алисой. Ноги ее проваливались в снег по колено, приходилось каждый раз прилагать усилие, чтобы вырвать их из снежного плена. Остальные тоже с трудом пробирались через сугробы и груды бурелома, но никто не роптал, это очень радовало Негоду. «Все-таки научила я их порядку», – думала она, личным примером ободряя еле живых от усталости товарищей. Вскоре впереди показалась небольшая полянка. Там их ждал еще один вооруженный лыжник. Он сложил в кучу ветки, очищенные от снега, и пытался развести костер. Замерзшие, измученные люди с радостными криками бросились к центру поляны, сгрудились вокруг кучи хвороста, с нетерпением дожидаясь, когда веселые языки пламени охватят еловый и сосновый валежник. – Может, не надо костер? – спросил у Игната Борис Молотов. – А че делать? Как их еще согреть? – Пес развел руками. – Землянку на такую толпу мы вовек не выроем. И шалаш хрен построим. И спирт кончился, – добавил он с сожалением. Алиса, услышав это, слегка толкнула сталкера плечом. – И хорошо, что кончился, – процедила она, смерив мужа строгим взглядом. – Так я ж… Я ж в смысле – в керогаз, блин, нечего налить, – огрызнулся тот. – Эти могут увидеть дым, – Молот с беспокойством покосился в сторону периметра, до которого отсюда было сравнительно недалеко. – Пусть видят, – усмехнулся Игнат. – Пусть боятся. Откуда им знать, сколько нас. А сунутся – встретим с огоньком. Борис не разделял энтузиазма боевого друга. Молот мрачно оглядывал толпу окоченевших гражданских, жавшихся у костра. Большинство из них выглядели откровенными доходягами. В распоряжении Бориса имелось всего шесть бойцов, включая Алису. Еще можно было выдать пистолет Жанне, а пару самых крепких беженцев вооружить холодным оружием. Все равно штурм периметра не имел смысла, зато во весь рост вставал вопрос, как прокормить всю эту ораву. «Видимо, придется охотиться, – пришел Молот к единственному разумному решению, которое давно уже предлагала Диана Невская. – Раз местные это жрут, значит, мясо не ядовитое…» Он подозвал Диану и Пса. – Нам нужно мясо. Иначе кирдык. Вы, ребят, в этом шарите. Выручайте. Игнат не обрадовался заданию, но и сильно сопротивляться не стал. Лишь буркнул: – Вернусь – еще сутки в шалаше просплю. Не теряя времени, охотники скрылись в лесной чаще. Сталкер взял ружье и большой запас патронов. Лучница раздобыла новые стрелы. В охотничьем схроне удалось разжиться боеприпасами, боевая мощь отряда снова возросла, пусть и недостаточно для штурма периметра. Костер тем временем разгорался. Жанне пришлось за шкирку оттаскивать от него нескольких товарищей по несчастью, которые совали замерзшие руки прямо в огонь. – Идиоты, без пальцев останетесь! – хрипела медсестра. Лена Рысева решила помочь ей. Она встала возле костра, уперла руки в бока и рявкнула на беженцев: – Шаг назад. Шаг назад, я сказала! Обгорите на фиг. Люди подались назад. Беженцы немного согрелись и снова начали мало-помалу наглеть. – А когда нам дадут поесть? – задала свой любимый вопрос модница в берете. – Нам самим жрать нечего, – огрызнулась Лена. – Ща охотники вернутся, будет вам шашлык-машлык. Борис с тревогой смотрел на столб дыма, поднимавшийся в небо. Видели ли его со смотровых вышек? Без сомнения, да. Дежурство на периметре велось постоянно. Какой могла быть реакция новых хозяев бункера на этот дым? Любой. Вплоть до вылазки крупного вооруженного отряда. Но иного способа согреть беженцев не существовало. Оставшихся в его распоряжении бойцов – Будду, Лену и Алису – Молот рассредоточил вокруг полянки, чтобы следить за промзоной. Ближе всего к периметру располагался пост Будды. Тумака сталкер как серьезную боевую единицу не рассматривал. Как только сталкеры ушли в сторону просеки – проверять сигнал от Бадархана, дикарь зарылся в сугроб и там уснул. Борис не стал его дергать. К командиру подошла Негода и протянула ему маленькую, но сильную руку.