— А второму? — А второго не будет. Думаешь, кому-то хочется жить с откушенной головой? — Не хочу тебя расстраивать, но после такого умирают. — Да ладно? Танни не выдержала и фыркнула. — Для этого тебе придется превратиться в дракона. Как твоя Артомелла. — Артомелла не превращалась в дракона. — Разве? — Нет. — Я покачала головой, аккуратно складывая валяющийся на полу комбинезон. — Она просто остановила налет, который спровоцировал ее брат. — Он что, идиот? — Ну… Честно говоря, да. После смерти отца ее брат должен был стать Правителем. По сути, он уже получил все, что хотел, и если бы у него было чуточку больше мозгов, со временем справился бы и с любовью народа к Артомелле, и с нелюбовью к себе любимому. Но он решил, что сестра представляет для него угрозу. Убийцы Правителя оговаривают Регхарта, и его бросают в темницу, чтобы вскоре казнить. Артомелла в ужасе, но отказывается верить в то, что ее возлюбленный мог так поступить. Она тайком встречается с ним и клянется выяснить, что произошло на самом деле. В тот же вечер к ней приходит жена брата и рассказывает о его коварстве. Говорит, что устала от его деспотизма и жестокости, обещает поддержать ее в доказательстве невиновности Регхарта, но в последний момент усыпляет Артомеллу и передает в руки своего мужа. Ее тайно вывозят из города, чтобы убить, представив информацию так, будто она была в сговоре с убийцей и хотела скрыться от справедливого наказания. Тем временем ее брат провоцирует налет, чтобы утвердить свою власть. Разумеется, справиться с драконами он не может, и улицы заливает огонь. Регхарт бежит из темницы и успевает спасти Артомеллу до того, как ее «настигнет справедливое возмездие». Она возвращается в горящий город, гасит пламя и уводит драконов за собой, всех до единого. Жители спасены, но это выпивает все ее силы. — А правда, что, когда она умерла, ее и Регхарта окружили драконы? — Танни запихнула в чемодан джинсовую юбку и косметичку размером с голову Марра. И когда она успела накупить столько косметики? — Думаю, правда. Историю о жене писал Регхарт, но в летописях были и свидетельства горожан. В миг, когда пламя Артомеллы погасло навсегда, их обоих прикрывали драконы. Один за другим они сели рядом с ними и не подпустили воинов ее брата, создав тройное огненное кольцо. Потом, когда все закончилось, жена брата отреклась от него, чтобы спасти свою жизнь, и все-таки рассказала правду о смерти Правителя. Регхарт вызвал брата Артомеллы на поединок и, несмотря на то, что уступал ему по силе, выстоял и победил. Горожане признали его Правителем, после чего он выслал жену убийцы из города, а его самого отправил в пустоши. Что там с ним произошло, история умалчивает, но явно ничего хорошего, ведь он убивал драконов, чтобы вызвать их ярость. «Она была лучше меня. Я не умею прощать». Так закончил Регхарт историю о своей возлюбленной Аргомелле. Он правил долго, но больше не женился и наследников не оставил. После него в городе случился передел власти. Я посмотрела на Танни и коснулась ее руки, а потом порывисто обняла. Прижала к себе, чувствуя, как кончики неровно подстриженных волос щекочут мне щеку. — Это ненадолго, — сказала я. — Правда. — Правда? — Она подняла голову и улыбнулась. — Уже в субботу я снова буду надоедать тебе своим занудством. — Надоедай, — серьезно ответила Танни. — И спрашивать, готовишься ли ты к контрольным тестам. Сестра всерьез задумалась. — А может, мне их просто поставят, а? Ну, по своим каналам. Судя по довольному выражению ее лица, у меня глаза на лоб полезли. — Шучу! — фыркнула она. — Ты только с местрой Халлоран так не шути, ладно? — Посмотрим. Я покачала головой и вернулась к сборам. Управились мы где-то за час, после чего посидели на кухне, где столько раз смеялись, ругались, ссорились и мирились. На кухне, где Танни готовила паршивый кофе, а я делала вид, что он мне нравится. Марр топтался рядом с нами, был от души накормлен и выгулян — в парке мы носились как сумасшедшие, перебрасываясь снежками и хохоча. Что по этому поводу думали вальцгарды, осталось загадкой, потому что они тенями вышагивали рядом, не отходя дальше чем на метр. — Странно так, — сказала Танни, когда я зашла пожелать ей доброй ночи. — Последний раз сплю в этой комнате. Она уютнее устроилась под одеялом, и у меня перед глазами вдруг пронеслись все наши совместные годы. Квартира попроще с облезлыми стенами и потрескавшейся плиткой. В ней нам было так же тепло, пусть и страшно — временами. Страшно, что не хватит денег заплатить за жилье, что не хватит на еду, на проезд. Но у меня была Танни, и всего хватало. Возможно, если бы я осталась одна, все сложилось бы по-другому. Когда ты одна, можно не думать. Когда рядом тот, кто от тебя зависит, — уже нет. — Знаешь, главное, не где засыпать. — Заправила волосы за ухо. — Главное, кто рядом с тобой. — Точно, — заявила сестра. — Куплю себе огромного плюшевого дракона. Я приподняла брови. — Ну а что? У тебя-то есть настоящий. Я запустила в нее валяющейся на полу декоративной подушечкой, и в меня тут же прилетело обратно. — Спокойной ночи. — Я улыбнулась. — Спокойной. — Танни улыбнулась в ответ. Свет погас, а вот улыбка не гасла. Ворочаясь в кровати, думала о завтрашнем дне. О том, что теперь все будет совсем по-другому. О том, что завтра я буду засыпать в квартире Рэйнара. С ним? Или в гостевой спальне?.. На этой мысли я провалилась в сон, чтобы проснуться от какого-то скрежета. Открыла глаза, виар терзал косяк когтистыми лапами, явно намереваясь выйти. — Марр! — шикнула недовольно. — Если мы съезжаем, это еще не значит, что можно уродовать стены. Он обернулся, взвиркнул, а потом зарычал. Спросонья даже понять ничего не успела, когда дверь распахнулась. — Сидеть. Марр дернулся и замер, подчиняясь приказу, и в спальню шагнул напарник Терграна. — Замри. — В разум плеснуло жесткой командой и силой вальцгарда. — А теперь поднимайся. Прокатимся в пустоши. ГЛАВА 15 Приказ ударил в сознание, а в следующий миг вальцгард уже шагнул ко мне. Шею что-то ужалило, и мир перед глазами пошатнулся, теряя четкость. — Руку, — последовала очередная команда, и я покорно положила руку ему на локоть. — Не переживай, эффект кратковременный, чтобы ты не наделала глупостей. Слова доносились как сквозь ватный настил, ноги были слабыми, но каким-то чудом я на них держалась. — Варганол, — любезно пояснил «телохранитель». — Разработан для мгновенных и очень болезненных заживлений. Чтобы выбывшие из строя вальцгарды быстро туда возвращались. Превосходный препарат, но на время действия препарата ты превращаешься в манекен. Примерно так я себя и ощущала — куклой с глазами. — В соседней комнате спит твоя сестра, — напомнил вальцгард. — Так и будет, если мы спокойно выйдем из квартиры. Иди за мной. Молча. Сестра. Танни. Я уцепилась за эту мысль, пытаясь выбраться из пелены лекарственного дурмана и подчиняющего меня приказа. Тщетно. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько беспомощной и слабой, никогда в жизни я настолько себя… не чувствовала. Мы спустились по лестнице, оставив за спиной гостиную и холл, вышли к лифтам. Взгляд зацепился за лежащего у стены Терграна: мертвенно-бледное лицо и растекающаяся из-под тела кровь. А я ведь так и не узнала его имя. Мы спустились на лифте и направились к припаркованному поблизости флайсу. Холодно не было, хотя шла я в пижаме и тапочках. Не в силах даже рта раскрыть, чтобы спросить, куда и зачем меня ведут. Дверца флайса поехала вверх, и вальцгард подтолкнул меня к раскрывшейся пасти: — Залезай! Покорно шагнула к машине и наклонилась, чтобы наткнуться на ледяной взгляд ферна Норгхара. — Не скажу, что рад вас видеть, эсса Ладэ. Тычок в спину вышел сильным настолько, что из груди выбило дыхание. Я едва не завалилась на сиденье, но боли не почувствовала. То ли варганол, то ли потрясение было настолько велико, что я лишь медленно моргала. Как игрушка, у которой садятся батарейки.