Вальцгард обошел машину и сел на водительское место, дверцы запечатали нас внутри. — Не переживайте, скоро вы придете в себя. — Начальник службы безопасности скользнул по мне равнодушным взглядом. — Зависит от особенностей организма, но минут пять у нас точно есть. Зная о вашей силе, рисковать лишний раз не хотелось. — Он… вам… верил, — первые осмысленные слова сорвались с губ. Пересохших, словно я несколько дней не пила ни капли воды. — Да, и в этом его проблема. Впрочем, не самая страшная. Флайс медленно скользнул вверх по воздушному рукаву. Начальник службы безопасности нажал кнопку, и по стеклам потекла рябь тонировки, мгновение спустя отрезавшая нас от мира плотной пеленой. — Почему? — вырвалось у меня. — Ради Халлоранов я был готов на все. — Он поправил запонки, хотя они и так сидели безукоризненно. — Я всю жизнь только и делал, что доказывал отцу свою силу. Свою преданность. Я был готов пожертвовать ради него жизнью, и отдал бы ее, не задумываясь. Но когда поймал вместо него лазерный луч и провалялся трое суток в коме, мне в палату прислали медаль и «особую благодарность» от Листерна Халлорана. Трогательно, не так ли? «Особое расположение», — мелькнуло в голове. Мне хотелось не то плакать, не то смеяться. Истерично, взахлеб. — Он не пришел, потому что был слишком занят. Его больше волновало расследование покушения. Именно в те дни я впервые задумался о будущем. Всерьез. Не о будущем Халлоранов, в котором для меня было место только у их ног. О своем, эсса Ладэ. Как считаете, первенцу правящего пристало занимать пост начальника службы безопасности? Флайс вырвался на верхнюю магистраль столь стремительно, что меня замутило. К горлу подкатила тошнота, а вместе с ней словно резко перекрыли доступ кислорода. — Побочные эффекты варганола, — хмыкнул Норгхар. — Кратковременные приступы удушья и тошнота. Вдохнув долгожданный воздух, закашлялась. — У него еще был шанс после смерти отца. Признать меня братом, и если не уступить место, то хотя бы поставить с собой на одну ступень. Но он счел это лишним, — последние слова Норгхар процедил с такой злобой, что мне даже сквозь пелену апатии стало не по себе. Не по себе? — И тут появляешься ты. Девчонка непонятно с какой кровью, и он не просто тащит тебя в семью. Он хочет найти твоих родителей. Первая леди Мэйстона… беспородная шлюха. Такой ты и останешься. От внезапной догадки потемнело в глазах. — Ты… знаешь, кто мои родители? — выдохнула через силу. — Ты солгал про архив. — Зачем мне лгать? Архив и правда уничтожен. — Он смерил меня презрительным взглядом. Взглядом, от которого все внутри перевернулось. Я… снова чувствовала. Слабо, но уже что-то. Действие варганола проходит, и Норгхар не должен об этом знать. Привалилась к спинке кресла, делая вид, что пытаюсь судорожно втянуть в себя воздух. Мне нужно выбраться отсюда. Сейчас. Но как мне справиться с двумя иртханами? Справлюсь. Должна. Ради себя, Рэйнара… Танни, капитана Терграна… Память о нем ударила так болезненно остро, что на миг я снова почувствовала себя живой. На глаза навернулись слезы, и я ухватилась за это чувство в последней попытке освободиться. По краю скользящего на грани сознания попыталась прощупать приказ, чтобы сбросить его и выстроить ментальный блок. Продираясь сквозь пелену вяжущего сознание тумана, вцепилась в эту боль из последних сил. Боль — огненную, обжигающую, вспоровшую безразличие и холод. Сквозь лобовое стекло просматривался мигающий пропускными огнями посадочный рукав, в который мы сможем нырнуть. А если не сможем, тогда нарушим правила, и на хвост тут же сядет полиция. Пора! — Замри. Я ударила изо всех сил, вложив в приказ всю холодную ярость. Взгляд Норгхара на миг подернулся дымкой, вальцгард начал поворачиваться, и я скомандовала: — Садимся. Немедленно. Он послушно коснулся панели управления. — Не вздумай. Прямо по магистрали. — Ледяной вихрь ударил сначала по нему, а следом по мне. — Не дыши, тварь. Под жестким взглядом виски взорвались болью, а после грудь словно сдавило обручем. Грудь, горло… я не дышала. Не делала вдох, потому что он мне приказал. Не дышала, хотя все инстинкты вопили об обратном. Не знаю, сколько это продолжалось — должно быть, вечность: я царапала ногтями обивку в тщетной попытке глотнуть хоть немного воздуха, в голове билась одна-единственная мысль — я сейчас умру. — Можешь дышать. Я рухнула на сиденье, кашляя и жадно глотая воздух. Грудь горела огнем, из глаз текли слезы. Ручьями, но мне было не до них. Меня трясло, голова болела так, будто ее пронзил стальной штырь. Норгхар дернул меня за подбородок, заставляя повернуться. — Архив уничтожили по моему приказу. Помимо легкого морального удовлетворения этим я оказал услугу тому, кто с радостью меня поддержит, когда город останется без правящего. Запрос на расследование отклонен. Архив уничтожен. Запрос Аррингсхану. Услуга?.. Тот, кто поддержит, когда город останется без правящего. Пазл вдруг сложился на удивление просто. — Ты с ним не справишься, — процедила презрительно, насколько позволяла сотрясающая тело дрожь. — Не дорос еще. Ледяные глаза Норгхара взрезали расщелины вертикальных зрачков, и вокруг них плеснула снежная ярость. — Проверим. Он вытащил из кармана небольшую пластинку и, прежде чем я успела сделать вдох, приложил к ней палец. Иглу Лаувайс замкнуло огненное кольцо, легкий хлопок снаружи заставил флайс слегка подпрыгнуть. На моих глазах сердце Мэйстона полыхнуло еще ярче и брызгами разлетелось над городом. Казалось, что вместе с моим. Я смотрела на объятую огнем башню, не в силах поверить глазам. Кровь, боль, смерть… Дикое, рвущееся из груди рычание. Ладони полыхнули, я бросилась на Норгхара, но точно влетела в ледяную стену. Он перехватил мои запястья и жестко припечатал: — Остынь. Ударил ментально, не жалея сил, перед глазами все поплыло, а потом отшвырнул на сиденье. Над Мэйстоном завыла сирена: надрывно, протяжно, как отражение бьющейся внутри меня боли. Гулкое эхо, несущееся от иглы к игле, скользящее по стальным бокам. Я перехватила взгляд вальцгарда в зеркале заднего вида — расширенные глаза, бледное лицо, кажется, об этом его забыли предупредить. — Замри. Молчать. — Очередной приказ мне. Сквозь оглушительный вой услышала неестественно спокойный голос: — …Рэйнар. Где я сейчас нужнее? Я хотела кричать во весь голос, но не могла выдавить и звука. Боль была такая, что дыхание прерывалось, я даже перестала воспринимать слова, человеческая речь превратилась во что-то странное. Он говорил, но я его не понимала, слышала только интонации. Глухие, спокойные, продирающиеся сквозь бьющееся внутри пламя. Наверное, я сейчас сгорю изнутри. Рэйнар. Как вспышка в сознании. Рэйнар! — Рэйнар! Я кричала изо всех сил, срывая легкие, чувствуя, как они горят. — Я с Норгхаром! Он взорвал Лаувайс! Мне казалось, что я кричу, на деле же я даже не раскрыла рта. Осознание этого навалилось удушающей тяжестью, как ни странно, с глотком свежего воздуха, показавшегося обжигающе ледяным, особенно под презрительным взглядом иртхана. — Ты ненормальный! — выдохнула я. — Что ты наделал? Сердце по ощущениям превратилось в нарыв. — Ничего непоправимого. Такого, что не смогу остановить, когда Рэйнара не станет. — Ты не… — Сейчас твоя сестренка проснется и обнаружит, что тебя нет. Как думаешь, кому она позвонит?