Не без труда я подняла взгляд и посмотрела Антону в глаза. Это было зря, очень зря. Потому что теперь я видела синие ошметки лака на его лбу, волосах и бровях. Мишин наносил все жирным слоем с комками, которые не успели просохнуть, вот и… теперь они везде. Расплата неминуема. Но Орешин о своем внешнем виде пока не знал и смотрел на меня так, словно ждал ответа. Уже с нетерпением, учитывая мои затяжные паузы и вечные переспросы. Я взяла себя в руки и попыталась припомнить, о чем там речь шла… об обеде? Он хочет, чтобы я с ними пообедала? Да легко! Судя по непрекращающемуся снегопаду за окном, встречать мне Новый Год в этой гостиной, а не в горячем горном бассейне. А об обеде, на который можно отправляться уже через час, и говорить нечего. — Если останусь здесь… полагаю, нам всем придется пообедать. Насколько я слышала, это всем людям необходимо — пищу время от времени принимать. — Я же предлагал не это. — А что? — Сходить куда-нибудь вдвоем, — он смотрел прямиком на меня и внезапно так серьезно… пожалуй, зря я критиковала его вечную кривую ухмылочку, пусть она вернется! С ней проще и привычнее. Словно подслушав мои мысли, Орешин ухмыльнулся: — В конце концов, после всего, что между нами было ночью, я как честный человек теперь обязан на тебе жениться. Но честный я не до такой степени, поэтому да… пока обед. — Вдвоем? — боже, хватит разглядывать его синие ногти и тормозить! — Ты и я. Два человека. — Это как… свидание? — Ну да. — Но мы же… ты же меня ненавидишь! — Ненавижу⁈ — изумился он. — Тебе бы пересмотреть значение этого слова в словаре! С чего бы мне тебя ненавидеть? Ты мне нравишься. — Я? — Умоляю, просыпайся и прекращай переспрашивать, я и так уже держусь из последних сил. Самый натужный диалог в моей жизни, хуже даже того подкаста с Рогачевым. Если что, Славка Рогачев — гений нашего универа. Будучи гостем подкаста (и весьма интересным гостем — кому не хочется послушать гения и его гениальные мысли?), он молчал целый час, а Орешин задавал вопросы и сам же на них отвечал. Но, как ни странно, это был его лучший выпуск. А у меня просто мозг кипел от внезапного признания. Что значит, я ему нравлюсь? Боже, может, мне и впрямь нужен словарь, и я перестала понимать значение слов? Или меня подвел слух… не мог же Орешин и впрямь ляпнуть такое, да еще с серьезным видом! Или… он уже увидел свой маникюр и начал мстить, не отходя от дивана? На ходу все продумав? Орешин задрал голову к потолку, тяжко вздохнул, затем посмотрел на меня: — Мне нравишься ты. Ты. С самой первой встречи. Думаешь, я не понял, с кем общался все время? Твоя Зоя замороженная и шуток не понимает. Не в моем вкусе. Я просто ждал, когда вы расколетесь, ну и… веселился немного, ведь когда разыгрываешь другого, будь готов к ответу. — Ты сказал в кафе, что я слезла с наркотиков, поэтому ем за троих! — И тебе принесли пирожное за счет заведения! — Мне теперь стыдно даже на ту улицу сворачивать! А она, блин, центральная! Он пожал плечами: — Стыд только в твоей голове. Как по мне, вылечиться от наркомании — героизм. Не каждому под силу, глянь на статистику. — Когда я споткнулась и упала, ты сказал, что я читаю молитву! — Прохожим было весело. Неловкость случается со всеми, а внезапная молитва на трамвайной остановке — большая редкость и запоминается, — Орешин ухмыльнулся, возвращая себе привычный вид и покачал головой: — Завязывай уже вспоминать все подряд. Как говорится, кто старое помянет… тому нового не достанется! — В зеркало посмотри с этой мыслью, — мстительно ухмыльнулась я, решив, что присваивание чужих проделок — не такая уж и плохая идея. Получится, что не парни меня подставили, как последнего лоха, а это я украла их славу, что намного почетнее. И пока Антон искал зеркало, я убежала в ванную комнату. От греха подальше. Глава 14 Из своего укрытия я вышла, когда в дверь постучал Рома и сказал, что Орешина в доме нет и путь свободен. Оказалось, Антон ушел в магазин искать жидкость для снятия лака. — А вообще ты молодец, норм девчонка. Не заложила, — одобрил Щербаков. — У меня свой интерес. — Какой? Флирт? Ну тогда вы с Тохой точно два сапога пара. — Это в каком таком смысле⁈ — В самом что ни на есть прямом — неужели не поняла еще? Он вроде тебе все прямо сказал. До того, как обозвал тебя стервой и убежал за жидкостью от синевы на ногтях, но это уже несущественные детали. — Вы что, подслушивали? — от этой мысли я вспыхнула, от смущения даже щеки загорелись. Не утро, а катастрофа со всех сторон… мало того, что Орешин обрушил на меня свое странное признание, так еще и все его дружки стали свидетелями! Никакой приватности. Даже прямо сейчас — пока я переживала эту новость, Щербаков разглядывал меня и ухмылялся. Я покраснела еще больше. Рома подмигнул и сказал: — Если хочешь, мы на этот ваш обед-свидание завалимся толпой! Просто представь выражение лица Тохи в этот момент! Да он наверняка лопнет от злости! Будет еще смешнее, чем утром. — Вы какие-то изверги, — вздохнула я. — Да не, просто давно дружим, а он всем задолжал. — Ясно. За предложение спасибо, но вряд ли оно мне пригодится — обеда не будет. — Почему⁈ — Сам сказал — он обозвал меня стервой и отправился на поиски жидкости для снятия лака. А я не думаю, что она продается в местных лавочках, разве что в большом супермаркете, том самом, который в сорока минутах ходьбы… в общем, у Антона есть повод отказаться от обеда. Щербаков посмотрел на меня с печалью и покачал головой: — Понятно: ты вообще не шаришь. Но да ладно… — он громко хлопнул в ладоши и повысил голос, обращаясь ко всем обитателям дома: — Эй, мужики! Сашка говорит, чтобы мы собрались на кухне — она приготовит нам завтрак! — Я такого не говорила! И вообще, я плохо готовлю! — Ну ты же девчонка? — Это, знаешь ли, уже сексизм, — разозлилась я, но на кухню все равно отправилась — уж яичницу этим оболдуям пожарить смогу. Готовка выдалась смешной и суматошной, парни то вспоминали ярость Антона и ухахатывались над этим, то переключались на новогодние планы. Оказалось, на центральной городской площади будет салют (если снегопад к тому моменту хоть немного утихнет) и концерт с участием старой рок-группы. Про концерт я знала — папа собирался его посетить, но теперь вряд ли сможет спуститься ради этого с гор. Мы позавтракали, в это время к нам заглянула хозяйка дома с теплым печеньем — в честь праздника. На меня женщина поглядывала с удивлением, и я ее не винила. Сама понимала, сколь странно смотрюсь среди одних лишь шебутных парней. А Орешин так и не вернулся — видимо, и правда отправился в тот далекий супермаркет. Почему-то утренний розыгрыш перестал казаться мне таким уж веселым, да и вообще… без Антона уже не так весело. Никто не тормошил меня так, как это делал он, и из-за этого я все время чувствовала себя лишней. Навязанной снегопадом гостьей. — Я позвоню родителям и прогуляюсь, — сообщила я остальным, оделась и вышла на улицу. Время перевалило за полдень — со всей суматохой это было незаметно. Воздух был искрящимся, морозным, а снегопад пока стих. Это ненадолго — Кир обещал, что будет еще, но пока выглянуло солнце. Падающие снежинки сверкали в ярких лучах. Городок тоже сильно изменился. Он тоже был волшебным, но уже иначе. Если ночью атмосферу создавали многочисленные огни, а еще нависающие тенью горы, но днем… конечно, это был снег! Плотным покрывалом он укрыл деревья, крыши домов и вообще все, на что хватало глаз. Горы из мрачной тени превратились в заснеженную сказку. Я почти попискивала от восторга, оглядываясь. Не зря мама вчера все уши мне прожужжала про великолепие видов… Звонок родителям получился теми еще эмоциональными качелями. Сначала мама была в упадническом настроении и все время винила себя за снегопад и мое одиночество. Она представляла меня каким-то брошенным котенком на обочине трассы… постепенно мне удалось убедить ее, что если я и котенок, но очень всем довольный и сытый. Не знаю, поверила ли мне мама, но к концу разговора заметно приободрилась и поверила, что меня не обижают. И только младший братец на заднем фоне бормотал, что я сама кого хочешь обижу. — Передай Денису, что я ему глаз на пятку натяну за такие слова, — сообщила я и с семьей попрощалась. Возвращаться в дом не хотелось, тем более с такой погодой. Я добрела до местного парка и поплутала между такими могучими и заснеженными соснами. В парке количество снега ощущалось особенно остро: основные дорожки немного почистили, да и растоптали, а вот по бокам сугробы достигали чуть ли не человеческого роста! Даже представить трудно, что же там еще выше! Просто нереальное количество снега. Из колонок звучала песня «Звенит январская вьюга», но не оригинальная, а с забавным акцентом. Это против воли вызывало улыбку. Пока я бродила по парку, мне пришло сообщение от Антона. Глупое сердце в этот момент пропустило удар — каюсь, утреннее заявление Орешина все же оставило свой след. И надежду, что это была не шутка. И сколько бы я ни старалась об этом не думать, не заморачиваться и не накручивать себя раньше времени (это же Орешин — тот еще фрукт!), я все равно ждала от него весточки. И постоянно проверяла телефон. И вот… мне пришла геолокация и короткое: «Жду!». Не слишком густо, и уж тем более нечему улыбаться, но я засияла, как последняя дурочка. Почему-то Антон Орешин всегда действовал на меня таким образом. Хотя какая в этом логика? Он насмешливый гаденыш, неспособный на какие-либо серьезности. Ему двадцать, а по уму все пять — помнится, так сказала про него моя Зойка. А она в таких вещах ошибается редко. Но какая разница, что там думает Зоя? Я открыла карту и отправилась по заданным координатам… которые привели меня к продовольственной лавочке! С некоторым недоумением я оглядела ассортимент — продавалось там все подряд, а потом и улицу вокруг — само собой, Орешина поблизости не наблюдалось. — Вы Александра? — вдруг обратился ко мне продавец. — Я… да. — Тогда это вам, — из-за прилавка он достал… огромный пакет собачьего корма! Пакет перекочевал ко мне в руки.