– Можешь проверить прямо сейчас. Задай камню вопрос и жди ответа. – Он ответит? – я вообразила, что камень заговорит. – Он покажет, – с улыбкой ответил Призрак, – спрашивай, Миланта. – Хорошо. Я хочу знать, что не поделили Кериас с Ириаденом? Одну из сверкающих стен вдруг заволокло белым дымом, а потом она истаяла, явив моим глазам большой кабинет. Окна были открыты, а за ними светилась яркими звездами ночь, ветерок колыхал отдернутые занавески и пламя зажженных свечей, за внушительных размеров столом сидел человек. Я даже сделала шаг назад, когда узнала в поднявшем голову и посмотревшем будто на меня мужчине Ириадена. – Он не видит тебя, – отреагировал на мой испуг Призрак, – это будущее, которого еще не произошло. – Откуда вы знаете? – спросила его, осторожно делая шаг вперед и словно ступая внутрь озаренной теплым светом комнаты. Все казалось таким реальным, вплоть до выставленных на полках книг, я даже могла прочитать их названия на корешках. – Камень отвечает на вопросы, показывая сцены из прошлого или будущего, различить их можно по тому, что картинки прошедшего темнее и подернуты дымкой чужих воспоминаний. – А будущее? – Оно более четкое. – Я могу увидеть даже далеко-далеко вперед? – Ты можешь увидеть лишь то, что уже определено. На этих словах я удивленно ахнула, поскольку дверь кабинета отворилась и зашел Кериас. Точнее, не он сам, его завели двое людей, что примечательно, одетых не в форму личной охраны властителя, а в темно-бордовые костюмы со странной нашивкой на груди. Таких я никогда прежде не видела. Император величественно кивнул, и мужчины покинули кабинет, оставив кузенов наедине. Владыка холодно усмехнулся, а Кериас недовольно повел плечами, и я заметила, что его руки скованы стальными браслетами. Не в силах сдержать удивления и любопытства, я обошла дознавателя и пригляделась к браслетам внимательней. Они плотно обхватывали его запястья, ниже золотого аккумулянта, и по ним то и дело пробегали синие искры. Я коснулась одного, но палец прошел сквозь металл, а Зверь вдруг тряхнул головой, и я испуганно отпрянула. – Ты осторожничаешь, Рид, – произнес дознаватель. – С тобой приходится, Крис. Я впервые слышала, как кузены говорят друг с другом таким тоном, на равных, даже употребляя сокращенные имена. – Предусмотрительно, – хмыкнул Зверь, – руки так и зудят набить тебе морду. Император высокомерно изогнул бровь в ответ на неприкрытое оскорбление, но не спешил вновь звать стражу или грозить непокорному подданному страшными карами. – Неужели? – лишь уточнил он. – Думаю, ты и сам догадался, – и дознаватель снова повел плечами, демонстрируя, что его запястья скованы. – Одно удивительно, Рид, в нашей паре я являюсь сумасшедшим, так какого черта ты набрасываешься на беззащитную девушку? Прежде не замечал за тобой подобного обращения с женщинами. Зачем ты опоил ее? При последнем вопросе в голосе Кериаса отчетливо послышался рык, а в глазах мелькнуло шальное выражение, отчего даже озноб пробежал по коже. Я, забывшись, положила ладонь на мужское плечо, собираясь успокоить, но пальцы вновь прошли сквозь тело дознавателя. – Я не собирался заканчивать ту ночь таким образом, и ее реакция на приправу оказалась намного сильнее, – холодно пояснил Ириаден, – а вот насчет моей реакции ты должен объяснить. Что за чертовщина с ее кровью? Стоило ее ощутить, и твое безумие коснулось моего разума. Ты должен сдерживать его, это твоя основная задача! – Это сильнее меня. Ее запах успокаивает, а ее вкус возбуждает. – Неужели? – император окинул кузена насмешливым взглядом, – не хватает сил себя контролировать? – Я предупреждал, не подходи к Миланте. – Ты? – император медленно поднялся и упер ладони в столешницу. – Ты ставишь условия своему императору? Идешь наперекор моей воле, посмев нацепить на избранницу специальный наряд? Забываешься, Крис! Ты всего лишь отражение, подобие человека, которого не существовало бы, не будь меня на этом свете. Уголки губ Зверя цинично изогнулись. – Темнейшее отражение светлейшего императора. Я так виноват, что вы не сдержали собственных чувств, ваше императорское величество, – и рассмеялся. – Смеешь поднимать на смех мои слова? – император по-прежнему не демонстрировал недовольства или гнева, только холодное презрение, но от него отчетливо веяло угрозой. И как я поняла секунду спустя – не зря. – Три дня в карцере, Крис. – В этот раз ты невероятно милосерден. Император попросту проигнорировал сарказм кузена и продолжил фразой, стеревшей улыбку с лица Зверя. – А Миланта с сегодняшнего дня переезжает во дворец. Кериас нехорошо прищурился, а я заметила, как сжались в кулаки руки за его спиной. – Плохая идея, – четко проговаривая слова и вновь не проявляя ни малейшего страха перед всесильным правителем, промолвил дознаватель. – И у тебя даже найдутся веские доводы? – поинтересовался владыка, вновь опускаясь в свое кресло. – Если захочешь услышать, – невозмутимо парировал Зверь. Удивительно было наблюдать за их беседой, она напоминала игру в шахматы, где каждый участник делал свой ход. Оставалось лишь ждать, чья партия окажется выигрышной. – Говори. – Наш общий мертвенно-бледный друг, способный проходить сквозь любые препятствия. Судя по промелькнувшему в глазах императора выражению, это был шах. – И что наш друг? – заинтересованно спросил он. – Может добраться до тебя через нее, – просто сформулировал Кериас. Император откинулся на спинку кресла, сложил пальцы домиком и задумчиво посмотрел на кузена. – И откуда сведения? – Остаточный след, который ощутил на ней в моем доме. – Даже так? Вопрос оказался риторическим, и судя по лицу императора это был шах и мат. – Не перестаю удивляться, как ты умеешь сочетать свою волчью хватку с личными интересами. Я всегда отдавал должное твоему уму, Крис. – Хорошо иметь в родственниках умного сумасшедшего, – искривил уголок рта дознаватель. – Хорошо, – кивнул владыка. – Ты меня убедил. Но столь вопиющая выходка не может остаться без наказания, ты согласен? Смысл последнего вопроса не сразу дошел до моего сознания, а потому я удивилась, когда дверь приоткрылась и в кабинет проскользнул давешний старичок-маг. С доброй улыбкой на лице он приветствовал Кериаса точно старого друга. – Мой мальчик, – распахнул он объятия, – давно не видел тебя во дворце. – А, мясник, – протянул Кериас, уклоняясь от рук старичка. – Был бы рад не видеть тебя еще дольше. Я впала в еще большую растерянность от непонятного прозвища и явного отвращения, что демонстрировал в присутствии дружелюбного мага дознаватель. – Ваше императорское величество, – старичок с грустью отвернулся от не оценившего душевный порыв Зверя и слегка поклонился, – вы велели прийти. – Скажите, давно ли у кузена были срывы? – поинтересовался император. На этих словах Кериас ощутимо напрягся, а я заметила, как побелели костяшки его сжатых в кулаки пальцев. Старичок обернулся, и куда только пропала его добродушная улыбка? Взгляд стал острее, и он просканировал неподвижного Зверя сверху донизу. – Сила милорда растет, он справился с двумя приступами и последний удержал не так давно. – Пора дать моему брату возможность выпустить пар, не находите? Помешательство такая непредсказуемая вещь, непонятно, когда настигнет. Старичок снова поклонился и ответил: – Как прикажете, владыка. Но я вынужден предупредить, что последние попытки обуздать безумие стоили милорду очень больших усилий, к тому же он потратил энергию на некое крайне сложное заклинание, его защитная оболочка сильно истончилась. Спровоцированный приступ может серьезно пошатнуть здоровье и причинить слишком сильную боль. На это император пожал плечами, словно говоря, что он все принял к сведению, но не видит причин отменять приказ. Маг распрямил плечи и подступился к дознавателю, беря в тиски рук его голову. Кериас не вздрогнул и не сделал попытки отшатнуться, он ни словом, ни жестом не выдал ни одной эмоции, которые в данный момент им владели. Но мне показалось, что я слышу хруст сжимаемых с нечеловеческой силой пальцев, а еще возникла стойкая ассоциация с сильным зверем, которого охотники загнали в ловушку и ранили острыми копьями. А главный из звероловов хладнокровно за этим наблюдал. Точно в ответ на мои мысли мелькнувшая на лице Кериаса шальная ухмылка превратилась в настоящий оскал. – Желаю тебе сгореть в том пламени, Рид, на которое обрекаешь меня, – а в следующий миг глаза дознавателя заволокло темной пеленой, он запрокинул голову, а картинка комнаты смазалась и поплыла, подернулась белым туманом, и уже издалека до меня долетел нечеловеческий вой.