– Потом он потерял голову. – Так как ощутил вкус твоей крови? – Да. Я прямо посмотрела в лицо дознавателя, которому, кажется, больше объяснений не требовалось. Он глубоко вдохнул, выдохнул, потом снова и, наконец, вымолвил: «Я решу этот вопрос». – Набьете ему морду? – сыронизировала я. – У представителей охраны императора магически ставится блок – невозможность нанести вред правителю, если только ценой собственной жизни, – пояснил Кериас и вдруг добавил, – ты устала, Мышка, иди. Его руки скользнули по моим плечам, выпуская, а я вздрогнула. Сердце забилось быстрей. Я сглотнула и попыталась перевести дыхание, но не справилась с собой. Вновь, как в случае с владыкой, в теле вспыхнул огонь. Он молниеносно разнесся по кровотоку и вызвал такое невозможное томление и страсть, о существовании которых я раньше не догадывалась. Мне казалось, что лекарь излечил последствия, вызванные шафианом, но он, видимо, лишь наложил слабые чары онемения. Сейчас точно морозная корочка трескалась в груди, освобождая бешено забившееся сердце, из меня выходил холод, сменяясь горячечной дрожью. Я попросту не могла удержать собственных ладоней, которые легли на широкую грудь напротив, оглаживая проступавшие под черной майкой мышцы, чувствуя тепло, которое перетекало в мое тело, согревало и побуждало прикасаться вновь и вновь. И мне невыносимо хотелось поцелуя, а Кериас медлил, нахмурив брови и пытаясь определить, что со мной происходит. И много времени ему не потребовалась. Быстро перехватив мои запястья, Кериас наклонился и забросил меня на плечо, а потом стремительно понёс к лестнице и также быстро взбежал по ней наверх. Добрался до моей спальни и отворил дверь даже не магией, а ударом ноги. Все его действия я фиксировала краем сознания, поскольку от нарастающего желания пришлось вцепиться зубами в руку, в ту самую, которая так и норовила прогуляться по мощной спине. Ведь отчетливо понимала, что это все ужасная приправа, именно из-за нее я готова броситься на шею любого мужчины, и гадкий император не мог придумать ничего хуже, чем подсунуть Зверю меня вот в таком состоянии. Сразу вспомнились его слова: «Это мой подарок в обмен на его. И это тоже». Последнее «Это» явно подразумевало одурманенную шафианом меня, хотя владыка мог и не предвидеть столь сильной реакции. Наверное, хотел раздразнить Зверя, помня о его запрете не прикасаться к невинной Мышке. – Ой! Кериас бросил меня на кровать и хотел выпрямиться, а я вцепилась в его шею, как утопающий хватается за борт спасательного плота. – Миланта, – с очень недоброй интонацией проговорил еще один Монтсеррат на мою голову и принялся разжимать мои пальцы, а я… Я смотрела в его глаза и замирала, млела, таяла, изнемогала и испытывала восторг оттого, что он рядом. Он! Такой невероятный, красивый, сильный, такой, что просто дух захватывает и сердце бьется иступлено от собственной смелой просьбы: «Поцелуй меня». Кериас с трудом, но все же разжал мои руки и попросту отпрыгнул от кровати, проигнорировав и просьбу, и безмолвный порыв, когда всем телом подалась к нему в сумасшедшем стремлении вновь прикоснуться. – Так, Мышка, – хрипло проговорил он, откашлялся и, очутившись возле круглого столика, схватил с него графин. Быстро налил воды в стакан, щедро расплескав жидкость вокруг, – тебе нужно выпить это и успокоиться, – заявил он и махом осушил стакан. Следующая порция воды тоже расплескалась, зато оставшаяся часть досталась мне со словами: «Пей». Я потянулась к хрустальному сосуду и вновь застыла, не в силах оторвать глаз от этого мужчины. У меня от взгляда на него по коже пробегали мурашки и губы пересыхали от желания поцеловать. Я проводила по ним языком, но кожа мгновенно трескалась снова. Наверное, нужно все же выпить, потому что в горле саднит нещадно, но… Коснувшись сжимавшей стакан руки, вновь позабыла о своем намерении, а вместо этого погладила сильные пальцы, мечтая, чтобы они также нежно прикасались ко мне, сперва трепетно, осторожно, а потом все решительней, все откровенней… Мужская ладонь легла на мое запястье, обрывая мечты, сжалась стальным обручем и отвела руку в сторону. А потом бережно, но непреклонно переместилась на плечо в попытке удержать меня на месте и напоить водой, даже если я этого не захочу. Я ничего против не имела, честно, но… но схватилась за его руку, прижалась щекой к ладони и, повернув голову, поцеловала. Вся так и не выпитая вода пролилась на кровать, а несчастный стакан отлетел к стене и разбился. Я тоже отлетела, но не к стене, а спиной на покрывало, и, к удивлению, не растерялась под стремительным натиском, не помыслила отстраниться, а вцепилась в густые черные волосы и с наслаждением прижалась к широкой груди, отвечая на упоительный поцелуй. Наконец-то жар, мучивший меня, получил выход в прикосновениях и ласках, и безумно приятно было дрожать от чувственных поцелуев и жадных поглаживаний, слышать хриплое дыхание, ощущать, как в мужской груди тоже рождается стон и вырывается наружу одновременно с моим, а затем стихает, погаснув под напором вновь встретившихся губ. А потом раздался треск материи, короткое ругательство и ладони Кериаса уперлись в покрывало по обе стороны от меня, и тяжесть мужского тела внезапно исчезла. Однако стоило лишь раскрыть глаза от разочарования, как его взгляд опалил, заставил судорожно сглотнуть и вновь приоткрыть губы в предвкушении. – Чертово платье отлично работает, – выдал Зверь, не спеша вновь склоняться ко мне, – надо будет отблагодарить Амели. «Отблагодарить» прозвучало синонимом слова «казнить». – Все, Мышка, – с трудом переводя дыхание, добавил дознаватель, – запираю тебя в этой комнате, чтобы не вздумала из нее выбраться. – Что? – Спать, я сказал, пока действие отравы не пройдет. – А как же поцеловать меня? – А чем я только что занимался? Если бы не этот капкан, уже бы не только целовал. В другое время я бы смутилась, одумалась, спросила себя: «Что я творю?» – но сейчас была сама не своя. Ведь нельзя сперва подарить удовольствие, выпустить наружу снедающий тело огонь, а потом сказать: «Спи до утра». Мне же физически плохо становилось без поцелуев, поэтому и следующий вопрос, который задала, показался логичным: – А еще? – Больше не могу, – буквально прорычал Зверь, – иначе начну разгадывать код на чертовом платье. – Я подскажу, – с радостью ухватилась за эту мысль, – если потянуть крюч… – рот внезапно закрыла широкая ладонь, которую тут же сменил шелковый платок, вмиг извлеченный из кармана дознавателя. Его повязали на крепкий узел, а едва я попробовала стащить, как руки тоже связали. Просто в мгновение ока перевили лентой для волос, до этого спокойно лежавшей на тумбочке, а другой ее край скрепили узлом на спинке кровати. – Ммм… – Все, Мышка, отдыхай, а я сейчас пойду и прибью кого-нибудь. Давно с ребятами не прочесывали злачные места. – ММ! – Узлы развяжутся, когда я буду за дверью и запру ее на… амбарный засов, да, еще заколочу, пожалуй. Пусть слуги гвозди вытаскивают, пока я в отъезде. – Мм! – дернула со всей силы руками, сверля дознавателя взбешенным взглядом, он же предпринял тактическое отступление в сторону двери. – Мышка, – развел руками Кериас, замерев у стены, – помочь я могу только одним способом, но завтра утром ты будешь готова за это убить. Так что спи, прелесть. И скрылся за дверью. Как только она захлопнулась, с той стороны донесся стук, а с меня сразу слетели и лента, и платок. Соскочив с кровати, я подлетела ко входу и заколотила по деревянной поверхности кулаками. – Кериас! – Не выпущу, Мышка, – раздался приглушенный голос дознавателя. – Ты гвозди в дерево магией загнал? – Да. – Где ты их взял? – Из двери напротив. И вытащить их можно только вручную, так что я теперь внутрь не попаду, даже если очень захочу. – А окно? – Высоковато, не хотелось бы что-то себе сломать. До встречи, Мышка. И, приложив ухо к двери, я услышала звук удаляющихся шагов. ГЛАВА 9 Если исходить из опыта, которого у меня было совсем немного, то чтобы заснуть в моем состоянии, требовались холодный душ и успокоительный настой. Второго в распоряжении не имелось, а вот с остужающим способом стоило попробовать. Схватившись за ворот платья, по которому наискосок шли крючки, я отсчитала третий, пятый, восьмой и расстегнула, после чего потянула за ажурную тесьму на горловине, распуская бантик, а затем уже стала стягивать плотный лиф вниз. Крючки с легким щелчком раскрывались сами, и платье спало с плеч, после чего пришел черед юбки. Здесь сперва следовало развязать семь завязок на поясе в строгой последовательности, а затем только расстегивать крючки. «Тринадцатый, десятый, первый», – посчитала в обратном порядке, ориентируясь на скрытый шов на юбке, после этого вновь потянула ткань в разные стороны, и все остальное расстегнулось само. Начинать можно было с чего угодно, хоть с нижней, хоть с верхней части, а если я просто желала не снять, а расстегнуть, чтобы иметь возможность стянуть кружевные шортики, то приступать следовало с тесьмы именно на них. В общем, с успехом применив нехитрый шифр, я освободилась и от платья, и от сорочки, и от чулок с шортиками, а затем рискнула забраться под холодный душ. Не скажу чтобы такой радикальный метод успешно помогал против томительного жара в груди, скорее он очень неплохо способствовал замерзанию, отчего мысли о поцелуях немного отступали на второй план. Стуча зубами, я выскочила из ванной комнаты, наспех отерла тело полотенцем и забралась под одеяло, нырнув под него с головой. И пока согревалась, смогла немного успокоиться и даже устроиться поудобнее с намерением заснуть. Удалось мне это, к сожалению, лишь когда солнечные лучи уже вовсю скользили по задернутым занавескам. Мерный шум за дверью подсказал, что слуги действительно приступили к извлечению гвоздей, и, как ни странно, эти звуки постепенно успокоили разбушевавшиеся чувства, а может сошло на нет действие шафиана. Однако испытанные этой ночью ощущения: томление, жар, дрожь, вожделение и изматывающую тоску неудовлетворенного желания я запомнила надолго. Проснулась ближе к полудню в лучших традициях уставших за ночь любовниц, однако мужчина, которому полагалось меня утомлять, сам утомлялся в другом месте. Не знаю, правда ли Кериас отправился ловить преступников, но выяснить этот вопрос сразу не удалось. На следующий день в комнату вместо привычной девочки мадам Амели пришла совершенно другая горничная. Она осторожно постучала в дверь, а услышав мое приглашение войти, несмело проскользнула в спальню и робко присела, демонстрируя все знаки внимания, которых заслуживала любовница императорского кузена. – Кто вы? – Меня прислали из агентства по найму прислуги. – А как же моя бывшая горничная? – Я слышала, она вернулась к мадам Амели, поскольку вы более не нуждались в ее услугах. Но она рассказала мне все, что требуется, госпожа. Собственно, мы и правда закончили со всеми масками, притираниями и массажами, а модистка- волшебница вряд ли могла надолго отпускать своих девочек, ведь услуги подобных профессионалок ценились очень высоко. Неожиданно, правда, что меня не предупредили. Хотя бывшая горничная вряд ли могла попасть накануне в комнату. Кериас хорошо защитил меня от любой возможности выбраться, а также впустить внутрь какого-нибудь представителя мужского пола. – Позвольте я помогу вам причесаться. Сегодня утром доставили два платья по заказу милорда, желаете примерить? Я прикинула, что прибыли очередные доспехи, и кивнула. Вниз сходила в полном защитном облачении и с твердым намерением сперва позавтракать, чтобы набраться сил, а после притвориться, будто вчера ничего не произошло. Новая служанка рассказала, что Кериас вернулся несколько часов назад, жутко уставший и судя по виду участвовавший не в одной битве, однако хорошее настроение милорда намекало на полный успех ночного рейда.