Я приготовилась, что мне снова причинят боль, съежилась, зажмурилась, начала считать, чтобы не думать, не жалеть себя, попытаться отрешиться. — Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, — хотелось забиться в уголок, чтобы меня не трогали. — Девять, десять… — остановилась, когда поняла, что внезапно замерзла. Открыла глаза и оторопело заметила, как изо рта при дыхании вырываются облачка пара. Вздрогнула, повернулась, затряслась сильнее. В воздухе в предрассветных солнечных лучах, пробирающихся сквозь оконное стекло, падали снежинки, кружась, они ложились и таяли на полу. Полицейские не двигались, на лицах всех троих читалось изумление. Я задыхалась, будто пробежала пару километров, но не могла насмотреться на колдовское зрелище. Дверь распахнулась от резкого удара, и я мгновенно прижалась к спинке стула, так и не сумев подняться, чтобы броситься прочь. Да и куда убежишь, когда на пороге стоит ухмыляющийся Айвен. — Не ждала? — издевательски вопросил он. Я настолько испугалась, что страх просто поглотил все остальные чувства, а потом схлынул, оставляя вместо себя неуемную отвагу. Теперь я видела перед собой истинного врага, того, из-за кого начались все мои беды! Если бы Айвену не понадобился медальон, он бы никогда не разыскал меня и не довел до того состояния, в котором я пребывала сейчас. — Ублюдок! — прохрипела, жалея о своей слабости. — Лизавета, Лизавета! — показав идеальные зубы в хищно-презрительной улыбке, он покачал пальцем. — Не нужно оскорблять мою матушку! Она не заслужила! — Я тебя оскорбила! — вызывающе вздернула подбородок. — Девочка показывает коготки? — демонстративно удивился, пригрозил. — Смотри не сломай! И вот тут все чувства внутри меня взыграли, я кинулась на обидчика, ярость придала сил. В прыжке вознамерилась ударить Айвена головой, так как руки все еще были скованы за спиной. Он не ожидал такой прыти от измученной девушки, поэтому поймал меня, но не устоял на ногах, и мы выпали в коридор. Благодаря тому, что упала на него, не ударилась. Здесь царила тишина, и так же медленно падали снежинки, два человека застыли, словно восковые фигуры в музее. — Урод! — попыталась куснуть мерзавца, надеясь дорого продать последние минуты своей жизни. — Ух, какой темперамент! — гад притворно восхитился. — А по виду и не скажешь, что в этой цыплячьей душе бушуют такие страсти! — Умри! — веря, что и без помощи медальона, моя мечта осуществится, в сердцах пожелала я. Айвен неодобрительно прищелкнул языком: — Лизавета, радость моя, неужели жизнь тебя еще не научила, как сильно нужно бояться своих желаний? — мгновенно перевернулся и теперь смотрел на меня сверху вниз. Я опять всхлипнула, скованные наручниками руки пронзила острая боль, и по щеке против воли покатилась слезинка. Айвен прикоснулся к ней большим пальцем, медленно стер, и, словно сожалея, спросил: — Зачем? В эту минуту я ненавидела его так сильно, мощно, неудержимо, что даже боль вдруг исчезла. Все поглотила ненависть, она билась внутри сердца, изнуряла душу, туманила разум, застилала дневной свет. — Просто убей! — проговорила я, плюнув ему в лицо. Айвен дернулся, зрачок в его глазах дрожал, то сужаясь, то снова расширяясь, почти заполняя всю светлую радужку. Не торопясь, он вытер капли моей слюны тыльной стороной ладони, дотронулся до них языком. Я шумно вдохнула, ощутив внутри странное, пугающее чувство. Айвен склонился ниже, прикоснулся к моим губам, пробежался по ним языком. Сбросив оцепенение, я постаралась укусить наглеца. Но он со смехом отодвинулся. — Я. Тебя. Ненавижу! — вложила все эмоции, которые испытывала в данный момент. — Что же, мне безумно жаль, что мы так и не смогли стать друзьями, Лизавета! — гада не проняло. — С такими друзьями — врагов не надо! — Ой, как грубо! — и снова эта искушающая, дьявольская улыбка скользнула по его губам. — Но я докажу тебе, что ты не права! Поступлю, как друг, — медлил, испытывая на прочность мои нервы. — Убью быстро! — Приступай! Будучи живой, я никогда не отдам тебе медальон! — горячо пообещала я. — Твое право, — ничуть не расстроился он. — Начинай! — вытянулась под ним, как могла, даже голову запрокинула, открывая шею. — Как скажешь, дорогая, твои желания стали для меня законом! — Айвен больше не играл, опустил одну руку на мою шею, готовясь сжать пальцы. «Это конец!» — обреченно подумала я, ожидая, новый приступ боли, завершающий мою жизнь, надеясь, что он пройдет быстро. Жаль только — последнее, что чувствую, это тяжесть тела Айвена и его прерывистое дыхание. Долгожданная боль и еще более желанное избавление от нее все не приходило. Дышать стало труднее, но не потому, что жестокая рука сжимала мою шею, а потому, что кто-то развалился на мне всем своим немалым весом, устроив голову на моем плече, и замер, словно и впрямь отправился на тот свет! Не веря в свою удачу, распахнула глаза. Айвен не двигался. — Что за хрень? — засмотревшись на танец снежинок, поинтересовалась я у пустоты. — Лежать не надоело, а? — послышался задорный женский голос. Попыталась скинуть тело Айвена и осмотреться, извивалась, как могла, и наконец, мне удалось освободиться и с трудом сесть. Первое на что обратила внимание — витая рукоять старинного клинка, явно серебряного, торчащая из спины моего врага. Порадоваться бы, но я испугалась сильнее, вскинула голову и часто заморгала, не доверяя тому, что вижу. Небрежно прислонившись к стене, стояла и улыбалась мне незнакомая молодая женщина с длинными, выкрашенными в синий цвет волосами. Одета она была дорого, броско и весьма оригинально. Белая блуза с широким воротом, поверх нее бархатный корсаж на шнуровке, подчеркивающий высокую, упругую грудь. Длинные ноги обтягивали кожаные штаны с широким поясом, а ниже — летние сапоги на высоком каблуке. — Ты кто? — Можешь звать меня Бьянкой! — разрешила она. — А… — мне никак не удавалось придти в себя, мысли скакали зайцами, и я не могла утихомирить их. — Звучит патетически, но я пришла спасти тебя, — Бьянка обошла меня, присела, присвистнула. — Эк, тебя угораздило! — прикоснулась к ожерелью на моем запястье. — Ты его видишь? — с замиранием сердца спросила я. — Вижу, не слепая! — хмыкнула она. — И могу тебя поздравить! Повезло, так повезло, сам принц, пусть и не на белом коне, сделал тебе предложение! — А-а-а… — паникуя, огляделась, взгляд замер на теле Айвена. — Он… — выдохнула. — Надеюсь, ты меня заочно вдовой сделала! — Нет. Айвен скоро очухается! — Ты его не убила? — истерично взвизгнула, недоверчиво разглядывая кровавое пятно на светлой рубашке мужчины. — Себе дороже! Возможно, я бы попыталась, но, убив Айвена, рискую нажить огромные неприятности! — А-а-а, — подвывая, высказала я свое отношение. — Бэ! — резко бросила она, и одним движением разорвала цепь, сковывающую мои руки, и почти мгновенно оказалась передо мной. Кажется, я никогда не привыкну, что эти существа умеют столь быстро передвигаться. Ошалело рассматривая протянутую когтистую конечность, я решила уточнить: — Ты… — Тарлана, только истинная, в отличие от него, — Бьянка предугадала мой вопрос, кинула на Айвена презрительный взгляд. — Он полукровка, правда, сильный, зараза! Амиор не сына делал, а идеального убийцу! Я схватилась за голову. Столько информации, событий, когда сложно доверять, и неизвестно, как отличить правду от лжи. — Давай поговорим, когда оторвемся! Мы еще не ушли, — прочитав мои мысли, произнесла она и тише добавила. — Меня Ярослава прислала! Я ее должница и обязана помочь тебе! Слова плохо доходили до моего сознания, чувствовала себя мухой, угодившей в кисель. Вроде, сладко и вкусно в начале, но потом ждет мучительная и долгая смерть. Странный звук, раздавшийся сбоку, заставил вскинуться и проворно, без всякой поддержки вскочить. Дрожа всем телом, я наблюдала за тем, как руки Айвена медленно увенчали черные когти, а затем принялись безостановочно шарить вокруг. — Бежим! — тронула меня за плечо и потянула за собой Бьянка. Сделав несколько шагов, я опомнилась. — Бежим! — строже повторила тарлана. — Где Надя? — я вспомнила о подруге, заозиралась, не зная, куда поспешить. — Мне велено спасти только тебя, — подошла ко мне и оповестила Бьянка. — Нет, — бросилась бежать наугад. Айвен пришел в себя и сейчас старался дотянуться до кинжала. Успела бы, устрашилась — вот это силища! Заглядывала во все двери, которые были открыты. В конце длинного коридора мне повезло. Как вихрь, я влетела в кабинет, где увидела всхлипывающую, сидящую на полу в разорванной одежде Надюшку. Полицейские, как и прочие, были обездвижены. — Они? — на миг остановилась, боясь услышать горькую правду. — Н-н-нет, — захлебываясь от рыданий, откликнулась Надя, и я, радостно кивая, поковыляла к ней. Присела, глотая слезы, и минуту мы таращились на падающий снег, говорить ни мне, ни ей больше не хотелось. — Куда теперь? — спустя непродолжительное время поинтересовалась я. — Не знаю, давай, хотя бы выйдем на улицу, — предложила она, поднимаясь. Руки ее были скованы за спиной, и я быстро огляделась — не увидев Бьянки, решила поискать ключ от наручников здесь. Добралась до стола, у которого стояли двое полицейских, принялась искать там, скидывая на пол бумаги, фотографии, канцелярские принадлежности. Приглушенный вскрик Надюши заставил меня обернуться через плечо — в дверном проеме стоял Айвен. На сей раз он не ухмылялся. — Лиза-Лизавета, не разочаруй меня снова!